Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

По телу разливалось приятное тепло, но руки и ноги налились тяжестью, Матеус попытался пошевелить конечностями — боль! Яркая и сумасшедшая боль! Граки здорово их отделали.

Мастер-чародей разлепил веки. Свет от костра пробивал пелену тумана перед глазами.

— О, хоть кто-то очухался! Я уже подумал, свернетесь оба! Так нет, ты хоть соизволил прийти в себя, и на том, хвала Дьену!

Дьену? Мне не послышалось Дьену?

Матеус приподнял голову и постарался рассмотреть нечеткий силуэт незнакомца у костра.

В ответ издевательский скрежет-хохот.

— Не старайся чародей, я не дурак, чтобы открывать свою личность первому встречному и особенно тебе! Отдыхай! У нас еще будет время для знакомства!..

— Где… где-е мо-ой дру-уг?

Неизвестный перестал смеяться и чуть, повернув в его сторону голову, закутанную в капюшон, ответил:

— В надежных руках…

— Он мертв? — Матеус теперь пытался облокотиться на ствол толстобрюхого ялина.

— Пока нет.

— Что значит пока?.. Где он?

— Он в коме. Яд граков поразил его мозг. Я приостановил действие отравы, но на время, затем — смерть! Конечно…

— Что тебе надо?

Короткий смешок.

— Многого я не потребую, чародей. Помощь взамен помощи.

— Что же?

— Смерть. Ты отправишь моего врага в ад, а я верну твоему другу жизнь. Удобно и четко. Ты мне поможешь, я — тебе!

Матеус зло сверкнул глазами.

— Я могу убить тебя, незнакомец! И наш уговор будет расторгнут.

— Конечно, можешь, ты ведь этому обучался всю свою жизнь.

— Так ты знаешь кто я и…

— Вот именно знаю!

— Тогда пойми, я с Ла… с другом преследовал эльфов, они схватили наше подмастерье…

— Ребятня в темнице. В Эль-Фароне.

— Откуда ты знаешь? Говори!

Все тело храмовника сжалось в пружину. Мышцы заныли.

Неизвестный, наконец, решившись, обернулся и скинул капюшон, Матеус в изумлении потерял дар речи.

— О Аллон, ты эльф?

— Ха, а кого ты хотел встретить человек в эльфийских лесах, тролля?

Мастер клинка и магии решил для себя подождать удобного случая и мгновенно действовать.

— И что хочет эльф от человека?

Изящным жестом руки остроухий накинул на голову капюшон и ответил:

— Ты убьешь для меня одного… эльфа, и мы расстанемся мирно и полюбовно.

— Эльфа? Вот так новость — эльф убивает эльфа?

— Что поделаешь, человек, трудные времена.

— И кто этот эльф?

— Узнаешь. Потом. Сначала слушай, что я тебе скажу.

Эльф взял в руки выломанную заранее ивовую палку, разгреб угли, закинул с десяток картофелин и уровнял сверху жар, чтобы корнеплоды равномерно спеклись. Потянулся чуть влево, достал с сумки флягу и, взболтав, отпил с горла.

— Будешь? — Предложил он дайкину.

— Нет!

— Зря, хорошее вино. У меня дома прекрасные виноградники. И вино из него получается молодое — чудесное.

Матеус угрюмо хранил молчание.

— Где Лайк?

— Лайк? — Не понял эльф. — Ах, твой дружок!..

Чародей начинал злиться.

— Я ж тебе говорил — в коме.

Храмовник больше не стал ждать. Ударил заклятьем молниеносно. Широкая раскаленная молния раскрутилась в воздухе и… наткнулась на хорошо расставленную впереди преграду. Щит эльфа отбил плетение. Сила, разметавшись — ушла в землю.

Матеус постарался подвестись на ноги, горло внезапно сжали холодные, бесплодные пальцы, сдавили несильно, но по телу прошла судорога. Мастер захрипел от боли.

— Дайкин, неужели ты помыслил, что оставлю себя без защиты? Неужели ты думал, что я не знаю, на что способны чародеи храма Хизельмаш? Дуралей!

Холодный кивок эльфа и пальцы скрутили горло Матеуса сильней.

— На этот раз ты понял, человек?

— Д-да-а… — еле слышно ответил храмовник.

— Тогда знай — твой Лайк в руках брашей! Браши — это стража Эльфрана. Уяснил? Будешь делать глупости, отдам соратника на растерзание, а будешь сотрудничать со мной — останетесь живы. Возможно, даже поощрю!..

Матеус в безуспешной попытке освободиться, хрипел от ярости.

Эльф отдал короткий приказ, пальцы разжались. Храмовник бросил за спину взгляд — могучий ствол ялина, по сторонам заросли кустарников. Если браши и были недалеко, то притаились.

— Пойми, человек, ты делаешь добро не только мне, но и себе! Всему Королевству Людей, — спокойно разъяснял тем временем эльф.

— Где гарантии, что ты нас отпустишь? А подмастерье, как быть с ним?

Остроухий на секунду замолчал.

— Можем включить их в уговор.

— А не слишком много обещаний за один труп?

Эльф с интересом разглядывал человека.

— Разве? Думаю, нет. Ведь ты еще не знаешь, кого предстоит лишить жизни.

— Вы все на одно лицо — остроухие! — Злобно процедил Матеус.

Лесной житель залился злорадным смехом.

— Человек всегда останется для нас дайкином, — отсмеявшись, отметил остроухий. — Хорошо, дайкин, сделаешь свою работу, будете жить все — ты, Лайк и подмастерье! Согласен?

— Да, — нехотя пришел к выводу чародей Хизельмаша. — Кого надо ликвидировать?

— Хочешь есть?

Матеус гневно заскрежетал зубами, остроухий настырно издевался над ним. Причем, всякий раз, уходил от прямых ответов.

— Попозже, давай к делу!

— Убить надо очень важную персону, — просто ответил эльф.

— Я уже это давно понял! По короче!..

— Убить надо Эльриха Эльсдина! Нашего короля! Короля эльфов!

Матеус ужаснулся, когда смысл сказанных слов, дошел до его сознания. Убить короля эльфов? Эльсдина?! Сюрприз!

— Будешь картошку?..

* * *

— Ты явился сам, Войчек? А где же мастер Матеус и подмастерье? И почему с самого Лисьего луга не выходили на связь?

Взоры воеводы Хесама и старейшин Хизельмаша, стальными стрелами буравили фигуру мастера клинка и ножа.

— Отвечай Войчек, не молчи!

Храмовник застыл в центре Ониксовой залы и попытался внятно ответить:

— Матеус приказал мне следовать в храм, доложить обстановку, а сам, — мастер проглотил комок в горле, — а сам с Лайком — направились в Василисковы холмы в погоню за эльфами и… подмастерьем.

Тихо и коротко воевода Хесам осведомился:

— Вы оставили подмастерье одних в краю нечисти и тварей, Войчек?

— Да, воевода.

Старейшины молча и отстранено пялились на него, как на сумасшедшего, говорил только Хесам.

— Как вообще могло получиться, что эльфы погнались за молодым дарованием?

— Эльфы и… Ирэна ночью напали на Лисий луг, мы оказались не готовы к такой стремительной атаке. Я лишь успел отдать Шосту мысленный приказ брать командование на себя и уносить ноги по Южному тракту, на пересечение с отрядом Глота и Лайка.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});