Наваждение Монгола - Анна Гур

интуитивно так и нарекла мужчину, который ураганом ворвался в мою жизнь.

– Это что, должность?

Женщина молча разворачивается и как ни в чем не бывало нарезает мне сдобы.

– Попробуй мой пирог. Он с мясом и морковкой. Вон какая ты щупленькая, дома не кормили, видать.

– Я не хочу.

– Аппетит во время еды приходит. Так же говорят, верно?! Морить себя голодом не стоит. От этого ты никому лучше не сделаешь, а себе навредишь.

– Ладно, чуть-чуть поем, – отвечаю невпопад, а сама вгрызаюсь в сочную мякоть, только в это мгновение понимая, что просто до безумия голодна.

С того времени, как узнала, что выхожу за Айдарова, я на нервах не особо и ела. Мысленно прощалась со своей привычной жизнью.

– Это просто божественно!

Проглатываю сдобу, уплетаю за обе щеки, чавкаю и в целом веду себя как дорвавшийся до еды ребенок, берусь за чашку, ручек нет и с непривычки ошпариваю подушечки пальцев о горячую керамику. Отдергиваю руку, дую и напарываюсь на добродушный взгляд женщины.

– Потерпи чуток. Этот напиток горячим не пьют. Есть целая культура чаепития.

– Расскажете?

– У нас высоко ценится терпение.  Это действительно добродетель, и умеющий ждать всегда вкусит самого лучшего.

Странные слова. В них чудится двойной смысл,  дожевываю последний кусок пирога и начинаю дуть на чай.

Рения смотрит на меня и мотает головой, словно осуждает мое нетерпение.

– Пить хочется! – бурчу недовольно и слышу звонкий смех пожилой женщины.

– Интересная ты, кыз. Может, у тебя и получится…

На мгновение лицо женщины становится задумчивым, а взгляд грустным.

– Что именно?

– Сама поймешь.

– Не люблю разгадывать ребусы.

– Жизнь из них состоит.

Набравшись смелости, задаю вопрос, который меня сильно беспокоит, как, впрочем, и таинственный варвар будоражит мое воображение.

– Расскажите мне о вашем хозяине. Кто он?

– Заинтересовал, смотрю, тебя Тургун.

– Интересное имя.

– В переводе означает “живучий”. И это полностью про Гуна. Предвосхищая твое любопытство, скажу, что знаю его достаточно давно.

– И вынесли общение с ним?! – шучу, забывая, что вообще-то я здесь в плену, а не на посиделках у добродушной соседки.

– Язык у тебя без костей. Нельзя так. Думай, а потом говори.

– Так и говорю, что думаю. Мне хватило пары часов, чтобы возненавидеть его до глубины души.

Вздыхает и смотрит с укором.

– Глупая ты, кыз. Не понимаешь ничего. Долго он щадить тебя не будет... 

– Рения.

Голос раздается так неожиданно, что вздрагиваю, чуть не расплескав содержимое чашки.

Женщина бросает осторожный взгляд на своего хозяина и беззвучно удаляется, словно получив мысленный приказ.

Вскакиваю со своего места. Монгол делает шаг ко мне. Нависает могучим изваянием, прокачанный, огромный, с небольшой бородкой, которая лишь придает хищнику еще большую неотразимость.

– Смотрю, ты уже в себя пришла. Бойкой стала.

Прикусываю губу, пока он рассматривает меня с головы до пят. Теплый свитер с широким воротом доходит до средины бедра, леггинсы и домашние туфли на мягкой подошве. 

Когда одевала это все, даже не думала, как выгляжу. А сейчас под острым взглядом раскосых глаз становится не по себе, щеки, наверное, у меня опять пылают.

– Ненавидишь, говоришь? – повторяет мои же слова и заставляет сглотнуть.

Наклоняется, а я жмурюсь, ожидая, что поцелует и лишит воздуха. Поднимает мое лицо за подбородок и заставляет смотреть в глаза палача.

– Не стоит шарахаться от меня. Принуждать ни к чему не буду, силой не возьму.

Цепенею от ужаса, от того черного всполоха, который рождается в его глазах и противоречит словам. 

– Ты так уверен?! 

Ухмыляется, полные губы раздвигаются в кривой усмешке.

– Ты сама придешь ко мне.

Отрицательно мотаю головой, прикусываю губы, выражая свое несогласие. Голос отнялся, и я не могу высказаться.

Сильные пальцы смыкаются на моих скулах, Монгол заставляет меня приблизиться к нему настолько близко, чтобы отчетливо увидеть на радужке желтоватые точки.

– Да, Алаайа.

Скользит пальцем по моим приоткрытым губам и наклоняется еще на миллиметр, заставляет прочувствовать его горячее дыхание на моих губах. Мурашки бегут, чувствую себя загнанной в силки птичкой.

– Я возьму то, что по праву принадлежит мне. Сама отдашь...

– Этого не будет. Ты ненормальный…

– Так оттолкни сейчас, – проговаривает в самые мои губы, фиксирует открытой ладонью мой затылок и заставляет утонуть в его терпком вкусе, когда я сама как под дурманом подаюсь навстречу четко очерченным губам и теряюсь настолько, что не могу даже пошевелиться, отпускает меня столь же резко, как и нападает.

– Ну вот, маленькая. Раунд за мной.

Нагло приподнимает бровь, а я просто срываюсь с места и бегу прочь. Рвусь вперед по лестницам и забегаю в спальню. Щеки пылают. Облокачиваюсь о стену и реву.

– Черт…черт…черт…

Стукаюсь затылком, чтобы вправить чувства на место, чтобы собраться. Гоню от себя мысли. Этот дьявол действует на меня слишком сильно.

Подбегаю к окну и распахиваю его, холодный воздух заставляет хоть чуть-чуть собраться. Пялюсь куда-то вдаль.

– Что со мной?

Вопрос в никуда.  Резкий скрежет с улицы неожиданно привлекает внимание. Свет я не включала, когда прибежала, и теперь остаюсь незамеченной, наблюдаю за происходящим снаружи. Окно спальни выходит прямо в сторону ворот.

Подмечаю в сгущающихся сумерках суету, тихонечко прилипаю к створке, чтобы иметь возможность слышать, но оставаться незамеченной.

Глава 13

– Да твою через плечо!

– Что там стряслось, Макс?

– Да псина пульт закусила. Она ко мне вбежала в постовую!

– Чего?!

– Говорю, ворота заглохли, не закрыть, прикинь, сожрала пульт управления. Там закоротило все, видать.

– Ну ты и дебил, ты же знаешь, что Маршал только хозяина слушает, ты какого к нему полез? Скажи спасибо, что он тебе ничего не отгрыз вместе с пультом!

Лай собаки оглушает и тот мужчина, которого зовут Максом, резко подрывается, шарахается в сторону!

– Да укороти ты ему цепь, пока он меня не сожрал!

Вижу, как достает оружие, и прикрываю рот рукой, но второй охранник гаркает:

– Тебя старший на лоскуты порвет, если ты его собаку тронешь.

– Да я ее разве трогаю? Она спит и видит, как меня сожрать.

– Так, ладно. С воротами что делать?

– Сбегаю за дубликатом. Собаку только привяжи.

Слышу тихое рычание. У Монгола и собака подстать ему. Мощная, мышцы прорисованы на широких лапах. Красивое и смертоносное животное.

– Говорю же, нет моей вины. Зажевала, дрянь такая. Адовый пес.

– Монгол с тебя шкуру спустит. Надо решать вопрос.

Опять лай и мужской приглушенный крик.

– По-братски прошу, убери его от меня, он нацелился меня задрать.

– Ладно, бегом пса на поводок и пушку на взвод. У нас внеплановая ситуация.

Охранники расходятся, а я приглядываюсь к воротам, там и вправду зазор остался. Мужчине не пройти, но вот мне почему-то кажется, что я со своей комплекцией смогу пролезть.

В мозгу вспыхивает одна-единственная идея. Нужно бежать. Все равно куда. Эта мысль шпарит кипятком,