Мертвецы не тоскуют по золоту - Михаил Март

Коновалов вышел из дежурки. Он уже знал, что все пошло шиворот-навыворот. Придется прибегать к запасному варианту, отступать некуда.

В 11.25 машина была загружена и готова к выезду. Трое инкассаторов залезли в "душегубку". Коновалов приоткрыл свою сумку и отвинтил вентиль на баллоне на четверть оборота. Маленький баллончик походил на термос, а точнее, на небольшой огнетушитель из никелированной стали. Поднявшись по ступенькам в салон фургона, Коновалов бросил сумку в темный угол и сказал:

- Пусть здесь полежит. Ладно, мужики. Сегодня у нас короткий день. За пару часов справимся.

Бригадир спрыгнул на землю, убрал трап, захлопнул дверцу и запер ее на трехгранный ключ.

На минуту он зашел в холл конторы и позвонил от милицейского поста в Чкаловское отделение. Когда дежурный снял трубку, Коновалов сказал:

- Мы выезжаем с сюрпризами. Дорога двадцать минут. Вы там приготовьте мне мою пушку.

Ответа он не ждал и положил трубку.

Водитель оказался мрачным мужиком, раньше Коновалов его не видел. Здоровяк с бычьей красной рожей. Такого газом не возьмешь.

- Поехали, приятель. Выезжай на Трубную, потом на Сретенку и по бульварному кольцу до высотки. Обогнем мост, и мимо "Иллюзиона" по прямой к Чкаловскому отделению.

- А чего мудрить-то, - забасил шофер. - Прямо до Самотеки, а там по Садовому без выкрутасов и упремся в Чкаловское. Быстрее и проще.

- У нас свои инструкции, приятель. По оживленным местам мы не ходим. Знаешь, чего везем?

- Ящики с динамитом.

- Вот именно. Подарок соцстранам.

- Откуда знаешь?

- На Запад золото в песке отправляют. Там не надуешь, а для друзей и в слитках сойдет. Вперед!

9 часов 45 минут.

Максим Ветров, Эдуард Чайка

Выручка ГУМа, ЦУМа и "Детского мира" подсчитывалась до утра целой бригадой кассиров. Маршрут Ветрова объезжал гигантские магазины и привозил деньги в банк. С этой минуты маршрут выходил из-под контроля начальства. Развоз пятаков - занятие пустяковое. Транзитное обслуживание точек без захода на базу решалось в производственном порядке. Главное дело - вовремя обслужить трех китов советской торговли.

В одиннадцать часов Ветров заглянул в дежурку.

- О, привет, Родионов. Ты здесь поселился? Не твоя же смена.

- Сменился. Мне в понедельник на свадьбу идти.

- Понял. Ну мы поехали в третий парк.

Родионов не реагировал. Новостей нет, значит, все идет по плану. Ветров вышел на улицу и сел на переднее сиденье. Толик выглядел усталым и ленивым. Сегодня он даже мешки не помог затащить.

- Вот что, Толян. А сейчас мы объедем Таганку и спустимся к Ульяновской улице, дом пятнадцать.

Толик тупо глянул на Ветрова покрасневшими глазами.

- Зачем?

- Эдик у нас стеснительный, сам сказать не может. Мы с тобой во дворике подремлем, а нашего дружка отпустим на пару часиков.

Усталый шофер оглянулся назад. Красные глаза попытались прищуриться, а пересохшие губы улыбнуться.

- А как же третий парк?

- Парк подождет, а Светочка не сможет. У нее муж ревнивый, и она только днем баловаться может. Тут момент ловить надо.

- Вопросов нет. Святое дело.

Толик вцепился толстыми, малиновыми пампушками в руль, и машина тронулась с места.

На Ульяновской улице, в километре от места, где предстояли события особой важности, ребята присмотрели тихий глухой дворик в виде колодца с огороженным садиком посредине. Каждый второй подъезд принадлежал какому-нибудь магазину, чьи витрины выходили на улицу. Тут то и дело крутились машины, заполненные тарой, хлебом, молоком и мясом. Здесь жили своей жизнью, и стоявший в стороне старый УАЗик с надписью "Связь" никого не интересовал.

Эдик Чайка многозначительно подмигнул друзьям и выпрыгнул из салона машины. Как только он скрылся за дверьми углового подъезда, Ветров достал из своей сумки бутылку бормотухи и сказал:

- Надо украсить ожидание небольшой дозой радости. Это, конечно, не Светочка, но тоже удовольствие.

Шофера передернуло.

- Ладно, только самую малость. От меня и так перегаром на версту тянет.

- Хуже не будет. Скажи-ка, Толян, нам когда-нибудь дадут новую машину?

В момент четвертого булька Толик ответил:

- На базе есть и хуже. Мы получаем две машины в год, и то нерегулярно. Если встать на очередь, лет через десять получим.

- Но уже сейчас наш шарабан можно пальцем насквозь проткнуть.

- А тебе бронь подавай? Мы машину с деньгами бросаем и обедать уходим. И что?

- ГУМ, ЦУМ - это серьезные деньги.

- Брось, Макс. Туфта все это. Помнишь, когда на собрании в конторе полковник с Петровки выступал? Зануда Киселев ему вопросик задал: "Почему на инкассаторские машины сирены не ставят?" Что он ответил? "У нас и без вас в ушах звенит. В Советском Союзе нет банковских грабителей, но зато есть инфаркты и пожары. Здесь вам не Чикаго".

Толик выпил второй стакан и зевнул. Через пять минут он тихо похрапывал, положив голову на руку.

Ветров вышел из машины и направился к воротам. На другой стороне улицы стоял милицейский УАЗик с зашторенными окнами. За рулем сидел Роман Сироткин. Ветров перешел дорогу и открыл боковую дверцу. Чайка, переодетый в милицейскую форму, красил тушью брови. На коленях лежал рюкзак с необходимым реквизитом. Волосы почернели от усиленного втирания в корни копировальной бумаги. На полу салона лежала тренога с дорожным знаком.

- Не машина, а гримерная киностудии.

- Не мешай, Максим. Иди звякни Родионову. Уже двенадцать. Через пять минут я буду готов.

9 часов 00 минут.

Роман Сироткин

В состав маршрута, развозившего "размен" по магазинам, входили кассир, инкассатор и шофер. Нудная, однообразная работа. С девяти часов до четырех нужно объехать более пятидесяти торговых точек и обменять "бумагу" на "мелочь". Бригада выехала на линию из Медведковского отделения банка ровно в девять.

Шофер, веселый паренек, лихо крутил баранку и беспрестанно травил анекдоты. Толстушка-кассирша хихикала, будто ее щекотали. Роман, как всегда, сохранял баланс серьезности. Его работа заключалась в том, что он заходил на точку и докладывал старшему кассиру магазина о прибытии "размена". Сотня хлопков дверью за смену. Это ли работа для сильного мужика, спортсмена, гонщика с широкими взглядами и несбыточными мечтами о большом будущем.

- Ребята, - перебил шофера Сироткин, - отпустите меня на сегодня. Ритка моя на сторону косит. Ей-богу! Спать не могу. Носом чую.

- Такие вещи не носом чуют, - ляпнул шофер и умолк.

Он обернулся и посмотрел на кассиршу. Все знали, как Роман любит свою жену и сына. Отличный парень... и вдруг.

- И что ты хочешь делать? - спросила кассирша.

- Хочу нагрянуть на дачу, как снег на голову, среди бела дня. А к четырем часам вернусь. Буду ждать вас у последней точки.

- Нормально, - сказал шофер. - Подумаешь, я сам за него побегаю. Меня все девчата на маршруте знают.

- Еще бы. Затравил торгашек своими анекдотами. - Кассирша хихикнула. - Вот и Ромка твоих историй наслушался, как муж возвращается из командировки, а там...

Варя не особо возражала. Она сама развелась с первым мужем, когда он ее застал со вторым. Теперь воспитывает двоих детей без посторонней помощи. Варя хорошо относилась к своим спутникам по работе и никогда не конфликтовала с ними, даже когда они покупали пивко во время работы. По обоюдному согласию Романа отпустили. Сироткин снял пояс с револьвером и передал Варе.

- Брось под сиденье, вернусь и заберу.

Как он и предполагал, его высадили у метро "ВДНХ". На уговоры ушло десять минут. Две остановки он прошел пешком, где в одном из дворов Проспекта мира его ждал УАЗик с надписью "Милиция".

Сегодня Сироткин открыл амбар и отогнал "скорую помощь" на окраину леса к реке. Тихое местечко, недалеко от областной больницы. Он не раз видел, как там шоферы моют свои машины и валяются на солнышке. Появление "рафика" никого не удивит. Потом Роман выбрался на шоссе, сел на автобус и через полчаса вернулся на исходную точку. В Москву он уже ехал на милицейской машине. При въезде в город на него никто не обратил внимания. Расчет оказался точным.

В десять пятнадцать он подъехал к Ульяновской улице и остановился напротив въезда во двор, куда должны были прибыть его партнеры. Сироткин достал из-под сиденья рюкзак и бросил его в салон. Снаряжение для Чайки хранилось в брезентовом мешке. Он подумал, что они не учли того факта, как может помяться мундир, скрученный в несколько раз. Гаишники - народ военный, аккуратный. Глядя на рюкзак, Сироткин вдруг сообразил, что они не учли еще одну деталь. Шторки шторками, а кусок брезента не помешал бы. Чем они накроют мешки с деньгами? Сколько еще подобных недочетов обнаружится во время работы?

Когда на дороге появилась знакомая машина, он облегченно вздохнул.

8 часов 30 минут.

Валерий Родионов

Именно в это время Родионов сменил дежурного и заступил на смену. Любой с радостью отдаст пятницу и согласится на другой день недели. Тяжелый день. Инкассаторы острят. Все хотят освободиться раньше, пропускают точки, особенно если те не дают чаевые. Мотивировка простая: старшего кассира не оказалось на месте, сумма не была подготовлена к выдаче. Телефон не умолкал. Где инкассаторы? Что нам делать? Когда приедут? Приходилось выкручиваться самим. Инкассатор всегда прав. Бери такси и вези сама. Хочешь, проси мясника в сопровождение. Твои трудности. С банком не спорят. Но в следующий раз будешь класть железный рубль поверх квитанции. Не хочешь? Трать свои кровные на такси и теряй время. Ребята с "вечерки" неплохо жили. В конце смены полный карман мелочи, еда и дефицит, заказы и даже малосольные огурцы в январе. На таких маршрутах работали старожилы. Дряхлеющие полковники НКВД, бывшие надзиратели и даже людишки из личной охраны Берии и Ежова. Они доживали свой век, но на покой их отправить никто не мог. Традиции. Зарплата этих людей не интересовала, сталинские дачи им надоели, зато именное оружие не ржавело и к дисциплине приучены.