Пария - Грэхэм Мастертон

Я налил себе виски и сел напротив него.

— Но почему? — спросил я. — Ведь этот Дэвид Дарк, по слухам, лично разговаривал с дьяволом или чем-то в этом роде, разве нет? Но я нигде не вычитал, почему название корабля убрали из всех реестров и почему люди не хотят о нем говорить?

— Ну, в этом я и сам не вполне разобрался, — заявил Эдвард Уордвелл. Он допил пиво и отставил бокал. — Впервые я натолкнулся на имя Дэвида Дарка, когда закончил учиться и начал работать у Пибоди. Мне приказали приготовить небольшую витрину, такую специальную экспозицию, представляющую историю морской спасательной службы в окрестностях Салема и Грейнитхед на протяжении последних трехсот лет. Честно говоря, это было ужасно скучное занятие, если не считать истории одного или двух кораблей, перевернувшихся кверху брюхом. Но меня заинтересовал один из самых старых документов, которые я нашел. Это был палубный дневник спасательного корабля «Мимоза» из Грейнитхед. Видимо, капитан «Мимозы» был одним из лучших спецом восемнадцатого века по вытаскиванию кораблей. Ему удалось спасти один из китайских кораблей Элиаса Дерби, который, подгоняемый штормом, заплыл в устье реки Данверс и затонул на глубине в шесть саженей поблизости от мыса Туска. Этого капитана звали Пирсон Тарнер, и он очень скрупулезно вел дневник целых пять лет, с 1701 по 1706 год.

— Ну, рассказывай дальше, — буркнул я и пошевелил кочергой поленья, чтобы они лучше горели.

— Теперь уже рассказывать почти нечего, — продолжил Эдвард. — В какой-то из годов, летом, вода в Салемском заливе упала исключительно низко, и многие даже небольшие корабли завязли в иле. Это было или в 1704, или в 1705 году. В некоторых других дневниках и мемуарах также есть упоминания о низком уровне воды, так что это звучит правдоподобно. Именно тогда один из товарищей Пирсона Тарнера заметил ему, что в гуще ила к западу от пролива Грейнитхед торчит что-то, чертовски напоминающее носовой кубрик затонувшего корабля, наполовину погребенного в иле. Пирсон лично отправился смотреть корабль, надев высокие сапоги, хотя он так и не смог подойти близко, поскольку слишком глубоко проваливался в иле. Однако прилив вынес на берег кусок фигурно вылитого железа, а Эйса Хаскет, хозяин «Дэвида Дарка», признался, что этот обломок мог бы происходить с его исчезнувшего судна.

— Исчезнувшего? Значит, «Дэвид Дарк» исчез?

— Да. Он выплыл из Салемского залива в последний день ноября 1692 года — я знаю это лишь потому, что один из первых хозяев побережья в Салеме упоминает об этом случае в своих мемуарах. Он пишет более или менее так: «Штормовой ветер с северо-запада дул три дня и не казалось, что погода исправится, но „Дэвид Дарк“, невзирая на опасность, поставил паруса, единственный корабль, который выплыл из порта за всю эту страшную неделю. Его поглотила буря и никогда больше его не видели в Салеме». По крайней мере таков общий смысл написанного. Если хочешь, могу принести эти мемуары.

— Но какую связь это имеет с призраками в Грейнитхед? — спросил я. Наверняка же здесь у берегов целая куча затонувших кораблей.

Огонь в камине уже бушевал, поэтому Эдвард расстегнул пиджак.

— Подожди, принесу тебе еще пива, — сказал я.

Я вышел в кухню. У подножия лестницы я на секунду остановился и напряг слух. Я еще не был наверху с тех пор, как увидел тот мигающий свет вчера ночью. Я только молился Богу, чтобы меня не ждало там что-то, чего я не хотел бы видеть. Я также молился о том, чтобы Джейн не появлялась вторично, чтобы она не навещала отца и мать, а тем более меня. Она была мертва, и я хотел, чтобы она оставалась мертвой для ее же блага и для блага нашего неродившегося ребенка.

Когда я вернулся с пивом, Эдвард просматривал «Великих людей Салема».

— Спасибо, — буркнул он и добавил: — А у тебя самого не бывает проблем?

— Проблем?

— Ты не заметил никаких признаков, свидетельствующих о том, что Джейн пытается связаться с тобой? Или, может, ты что-то слышал? Ведь большая часть сверхъестественных явлений в Грейнитхед — это явления скорее звуковые, чем визуальные.

Я сел и тут же встал, заметив, что мой стакан пуст.

— Я… э-э-э… нет. Ничего подобного. Наверно, это касается только коренных жителей Грейнитхед. А не нас, приезжих.

Эдвард кивнул, будто бы принимая мои слова к сведению, но не совсем в них веря.

— Ты говорил о связи между призраками и «Дэвидом Дарком», — напомнил я ему.

— Что же, должен тебя честно предупредить, что в строго научном смысле вся эта связь притянута за уши. Такое открытие не заслуживает награды. Ведь я не знаю, с каким миром мы имеем тут дело, не знаю; не знаю, почему появляются эти духи и каким образом. Может, это какая-то мерзкая природная аномалия, что-то, связанное с погодой или с географическим положением. Может, Грейнитхед — как Остров Вознесения: место, где случайно, по абсолютно непонятным причинам, сложились условия, благоприятствующие появлению духов?

— Но все же ты же думаешь, что все это из-за корабля?

— Я склонен полагать, что из-за корабля. А склонен я думать так потому, что раскопал два замечания, касающихся последнего рейса «Дэвида Дарка». Одна запись была сделана перед выходом корабля в плавание. Вторая же — почти восемьдесят лет спустя. Более раннюю я нашел в самой нудной книге, которую только можно себе представить: в монографии о корабельном строительстве и обработке металла, написанной в конце семнадцатого века. Ее написал кораблестроитель из Бостона по фамилии Пимс, и должен тебе сказать, что тип этот был ужасным брюзгой. Но в конце книги он упоминает о двух котельщиках из Салема, Перли и Фиске, которые якобы великолепно справились с заданием, выполняя по заказу «большой медный ящик», помещенный затем в трюме «Дэвида Дарка», чтобы «запереть в нем Великую Мерзость, коя так измучила Салем, что от всего сердца желаем от сего избавиться».

— Ты знаешь это на память? — заметил я с неожиданным восхищением.

— Я достаточно часто к этому возвращался, — ответил Эдвард. — Но Джейн на самом деле знала историю на память. Она могла цитировать даты и имена, как компьютер.

— Да, — подтвердил я, припомнив, как Джейн запоминала номера телефонов и даты рождения. Собственно, я не хотел разговаривать о Джейн с Эдвардом Уордвеллом; это была слишком деликатная тема, к тому же я чувствовал абсурдную ревность при мысли, что Эдвард знал ее раньше меня.

— А второе упоминание? — спросил я.

— Более поздняя запись, сделанная восемьдесят два года спустя. Это фрагмент записок преподобного Джорджа Нурса, который большую часть жизни жил и работал в Грейнитхед. Преподобный Нурс рассказывает, что однажды, в 1752 году, он пребывал у смертного одра старого боцмана из Грейнитхед, который просил, чтобы его душу поручили особой опеке Бога, поскольку в юности он подсмотрел, как вносили последний, тайный груз на «Дэвида Дарка», хотя его остерегали, что каждый, кто увидит, будет покаран вечным странствием по земле и не избавится от этого проклятия ни живым, ни мертвым. Когда преподобный Нурс спросил боцмана, что же это был за груз, на боцмана напали конвульсии и он начал вопить что-то о Мике-ножовщике. Преподобный Нурс был этим очень обеспокоен и начал расспрашивать всех ремесленников, изготавливающих ножи в округе Салема, но ни один из них не мог объяснить слова боцмана. Но сам преподобный твердил, что позже, после смерти боцмана, он видел его собственными глазами на углу улицы Деревенской.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});