Береговая операция - Джамшид Амиров

Васю сейчас меньше всего устраивало общество Гоги, и он принял подчеркнуто сдержанный вид. Но Гога не обращал на него никакого внимания. Заметив Нонне, что она великолепно выглядит и что он просто не в состоянии оторвать от нее глаз, Гога тут же подозвал официанта и попросил дать бутылку коньяку.

Время близилось к половине второго ночи. Конферансье объявил в микрофон: «Танцуем последнее танго „Увядшие листья“». Не успел Вася оглянуться, как Гога чуть ли не рывком поднял Нонну с места и увлек ее в круг танцующих. Вася кипел от злости. Ему хотелось проучить этого нахала. Танец кончился. В кафе начали гасить люстры. Публика расходилась при мягком свете бра.

— Пошли! — сказал Вася Нонне.

— Пошли, — ответила та покорно. — А вы не с нами, Гога? — обратилась она к своему партнеру по последнему танго.

— Какой может быть разговор! — ответил Гога и бесцеремонно подхватил Нонну под руку.

— А может быть, нам не по дороге? — язвительно заметил Вася.

— Совершенно верно! — ответил Гога. — Нам с тобой не по дороге. Знаешь, есть такая детская игра «третий лишний». Ты, наверное, устал с дороги?

Это было уже пределом нахальства. Вася не, выдержал:

— Слушай, проваливай-ка ты отсюда, — гаркнул он во все горло.

Его крик привлек к себе внимание посетителей, и они остановились у выхода из кафе, любопытствуя, чем кончится разыгравшаяся на их глазах ссора.

— Это ты мне сказал? — улыбаясь, спокойно спросил Гога.

— Тебе. Убирайся отсюда.

— Нонна, зачем ты связалась с этим сопляком? — укоризненно обратился Гога к девушке. — Идем ради бога отсюда. Чего он к нам привязался?

— Это ты к нам привязался, негодяй! Оставь мою девушку в покое! — заорал Вася.

— Я не ослышался? Ты произнес какое-то слово? Может быть, ты повторишь его, сопляк? — уже без улыбки спросил Гога и в пол-оборота обернулся к Васе.

— Ты негодяй! — крикнул снова Вася.

Гога медленно поднял руку, будто раздумывая, что ему делать, по лицу его пробежала пьяненькая улыбка, и он, размахнувшись, влепил Васе пощечину. Тот вне себя бросился на Гогу. Нонна побледнела и прижалась к стенке. Послышалась заливистая трель свистка. К месту происшествия спешили два милиционера. Они разняли сцепившихся молодых людей и повели их в находившийся неподалеку оперативный пункт милиции.

— А девушка-то сорвалась! — заметил какой-то подвыпивший посетитель кафе, с любопытством наблюдавший всю эту сцену.

Милиционер оглянулся, но Нонны и след простыл. Напуганная скандалом, она покинула своих пылких кавалеров.

В оперативном пункте милиции начали составлять протокол. Гога, видно, окончательно захмелел, разбушевался, и его пришлось увести в другую комнату.

— Фамилия, — обратился дежурный к Васе.

— Кокорев, — ответил тот трясущимися губами.

— Занятие.

— Студент.

— В Москве проездом?

— Да, я только вчера приехал из Советабада. После матча зашел со знакомой девушкой поужинать, а этот нахал к нам привязался.

— Ну, когда двое дерутся, — назидательно заметил дежурный, — виноваты всегда оба. Тем паче, что и вы, гражданин, не из трезвеньких. Придется вас задержать до утра, а утром начальство разберется. У нас в столице за дебош в общественных местах строго спрашивается.

— Проводите его! — приказал дежурный милиционеру. Васю вывели из помещения оперпункта и пригласили сесть в машину.

— Куда вы меня везете?

— В отделение милиции, — ответил конвоир.

Машина подъехала к какому-то зданию и остановилась. Васю ввели в подъезд. Входя, он успел мельком заметить на стене табличку «Комендатура КГБ». Хмель с Васи как рукой сняло.

Конвоир ввел Васю в большой кабинет. За письменным столом сидел подполковник, как успел заметить по погонам Вася..

— Садитесь, Кокорев, — приказал подполковник., указывая Васе на стул, стоявший около приставного столика. — Рассказывайте!

— Что рассказывать? — спросил Вася.

— Все, что сочтете необходимым и, разумеется, только правду. Вы находитесь в Комитете государственной безопасности. Есть ли у вас какие-нибудь вопросы или заявления?

— За что меня сюда привели? — спросил дрожащим голосом Вася.

— Конечно, не за то, что вы поскандалили со своим собутыльником в кафе «Националь», — улыбнулся подполковник.

— Тогда за что же? — спросил Вася.

— А об этом вы нам расскажете сейчас сами. Я вас слушаю.

— Мне нечего рассказывать, я ни в чем не виноват.

— Вот что, Кокорев. У нас очень мало времени, и я прошу не отнимать его зря. Рассказывайте, кто и зачем вас послал в Москву.

— Меня никто не посылал, я сам приехал. Я студент, у меня каникулы, я хотел побывать в столице.

— И вы начали с футбольного матча и кончили кафе «Националь»?

— Откуда он знает про футбольный матч? — внутренне содрогнулся Вася, а вслух спросил: — А разве это запрешено?

— Что запрещено?

— Бывать на футболе или в кафе.

— Нет, это не запрещено, — ответил подполковник. — Запрещено другое. — И, выждав минуту, сказал: — Что же вы, Кокорев, не спрашиваете, что именно другое? Или сами понимаете и хотите обо всем рассказать?

— Нет, я ничего не понимаю! — вскричал Вася. Его начинал бить мелкий озноб.

— Ну, хорошо, тогда мы вам поясним, — спокойно оказал подполковник. — Он достал из папки протокол допроса и неторопливо, четким почерком стал заполнять графу за графой, ответы на анкетные вопросы. Заполнив, подозвал к столу Кокорева и попросил его расписаться.

— Протокол допроса? — ужаснулся Вася. — В чем вы меня обвиняете?

— В чем мы вас обвиняем? — В шпионаже!

— Что? В шпионаже? — сдавленным шепотом спросил Вася и выкрикнул истерически: — Это неправда! Я не шпион!

— Зачем вы приехали в Москву?

— Я студент, у меня каникулы. Мне мама дала деньги. Мой папа профессор.

— Насчет папы я уже знаю, а вот насчет денег у меня некоторые сомнения. Кстати, вас следовало обыскать, но мы этого не делаем. Я полагал, что у нас произойдет откровенный разговор, а потом будут всякие формальности.

Подполковник нажал кнопку звонка. В кабинет вошел старший лейтенант.

— Вызовите помощника коменданта и произведите обыск гражданина.

Старший лейтенант вышел и возвратился с помощником коменданта.

— Выкладывайте, что у вас в карманах, — приказал старший лейтенант. — Все, все выкладывайте.

Вася вытащил из кармана толстую пачку денег и студенческое удостоверение.

— Больше ничего? — спросил помощник коменданта. Вася отрицательно покачал головой.

— Разрешите проверить. — И помощник коменданта осмотрел карманы Васиных брюк. На пол упала крохотная перламутровая пуговичка. Он положил ее на стол рядом с деньгами.

Старший лейтенант составил протокол обыска, указал сумму изъятых у арестованного денег. В протокол также были внесены находившиеся при Васе студенческий билет Советабадского института иностранных языков, автоматический карандаш марки «Союз» и перламутровая пуговица диаметром в пять миллиметров.

Вася подписал протокол обыска, и подполковник, освободив вызванных им сотрудников, продолжал допрос:

— Так, значит, ваша мама дала вам на прогулку в Москву столько денег?

— Да! — сам не зная почему, продолжал врать Вася.

— Хорошо, мы уточним это обстоятельство. — А правду говорить вы намерены?

— Я говорю правду, — пролепетал Вася.

— Тогда лучше молчите, — сказал подполковник. — Говорить правду буду я. Но я обязан напомнить вам, что уголовный кодекс предусматривает смягчающие обстоятельства в случае искреннего, чистосердечного раскаяния обвиняемого и полного разоблачения им как самого себя, так и своих соучастников. Я понятно излагаю?

— Понятно, — выдавил из себя побелевшими губами Вася.

— Жду ваших показаний.

— Я ни в чем не виноват! Я не изменял Родине! Я никогда не был шпионом.

— Так, ну что же, мы вам напомним то, что вам сейчас очень хочется спрятать от нас или забыть. Вы привезли в Москву фотоаппарат марки «Зенит», в котором находилась пленка со снимками секретной работы советского инженера, добытыми шпионским путем. Почувствовав, что за вами следят, вы решили подложить свой аппарат гражданину, сидевшему рядом с вами на футбольном матче, и взамен взяли его аппарат. Так?

— Нет, у меня не было никаких шпионских снимков. Это неправда!

— А что же тогда содержалось в вашем аппарате?

— Не знаю, обыкновенная фотопленка. Я хотел снимать Москву.

— Лжете, лжете, Кокорев, — брезгливо поморщившись, произнес подполковник. — Снимать Москву хотел, как он утверждает, и гражданин, которому вы подсунули свой аппарат. А, кстати, как вы попали на стадион? Как вам удалось так быстро достать билеты, да еще на такие хорошие места? Вы ведь только вчера приехали в Москву. Не так ли?