Золото инков - Артур Лиелайс

Писарро понял, что пришло время действовать. Он взмахнул белым платком – это был сигнал к нападению. В крепости прогрохотали пушечные выстрелы, загремели барабаны, загудели трубы, раздался залп из аркебуз. Писарро и его люди с криками «Сант-Яго с нами!» и «Бейте их!» бросились на площадь. Боевой клич подхватили все испанцы: и пехотинцы, и всадники, которые выскочили из своих укрытий и врезались в пораженную толпу индейцев.

На площади началась неописуемая паника. Звуки выстрелов отражались в улицах громовым эхом, из ружейных стволов вырывались языки огня, дым клубился над площадью. Индейцы в ужасе бросились бежать, не зная, где искать спасения. Всадники настигали и затаптывали бегущих. Индейцы даже не пытались сопротивляться, к тому же большинство из них были без оружия.

Правда, один из хронистов упоминает, что индейцы, отправляясь в Кахамарку, надели под обычную одежду толстые доспехи из стеганого хлопка, защищавшие от стрел, что они тайно принесли с собой пращи и мешки с камнями, а также ремни, чтобы связывать пленных испанцев. Однако нет никаких данных о том, что перуанские воины использовали оружие.

А испанские мечи делали свое страшное дело. Вход на площадь был завален горами трупов, что затрудняло бегство, повсюду струились потоки крови. Оставшиеся в живых в безумном страхе бросились к стене, которая в проемах между домами ограждала площадь, и пробили в ней брешь шириной около ста метров. Сюда и устремилась толпа, но всадники настигали бегущих и безжалостно рубили их.

Атауальпа, сознавая свое бессилие, словно окаменев, взирал на это ужасное побоище. Вокруг носилок толпились приближенные, собственным телом прикрывая повелителя. Они бросались на нападающих, пытаясь голыми руками стащить с коней закованных в латы всадников, и подставляли грудь под мечи и копья, чтобы ценой собственной жизни спасти инку.

В сумятице боя носилки раскачивались над головами людей, как корабль в бушующем море: вокруг ревут волны, сверкают молнии, грохочет гром, а мореплаватели бессильно взирают на разгул стихий.

Несколько всадников пыталось пробиться к инке и заколоть его. Они боялись, как бы ему не удалось скрыться – солнце клонилось к горизонту, и на землю опускалась ночь. Увидев это, Франсиско Писарро бросился в гущу схватки, восклицая громовым голосом: «Никто, кому дорога жизнь, не смеет коснуться инки!» Атауальпу любой ценой надо было взять живым, в противном случае рухнул бы весь тонко задуманный план. Писарро протянул руку, чтобы уберечь инку, и в этот момент на нее опустился меч одного из испанцев. То была единственная рана, полученная конкистадорами в этом бою.

Схватка вокруг носилок вспыхнула с новой силой. Когда были убиты вельможи, державшие носилки, те опрокинулись. Писарро за волосы вытащил Атауальпу из паланкина и бросил его на землю. Один из воинов сорвал с инки красную головную повязку – символ верховной власти. Рассказывают, что он долго хранил ее в память об этом событии. Высокородного пленника, с которого были сорваны все одежды, заточили в одно из зданий на площади, выставив стражу.

Весть о пленении инки быстро распространилась. Перуанцы спасались, кто как мог. Паника охватила военный лагерь – войско разбежалось, как стадо овец. Сколь могущественны должны быть белые люди, если какая-то горсточка их смогла захватить в плен живого бога, сына Солнца! Один из индейских вельмож впоследствии сказал об этом: «Что удивительного в том, что наши люди потеряли голову, увидев, как потоками льется кровь и божественный инка попадает в плен!»

Утомленные кровавым побоищем, испанцы стали брать пленных. Сражение продолжалось немногим более получаса, но за этот короткий срок была решена судьба Перу и свергнуто господство инков. По данным различных источников, в этой хладнокровно запланированной, кровавой бойне погибло до десяти тысяч перуанцев, в плен было захвачено около трех тысяч. Испанцы не понесли никаких потерь, если не считать случайно раненного главнокомандующего.

Это была блестящая победа. Как тут не сослаться на милость божию? Хронист Наарро даже утверждал, что во время побоища над Кахамаркой видели чудесное знамение, которое окончательно запугало индейцев. На небе появилась светящаяся женщина с ребенком на руках и возле нее всадник в белых одеждах на белом боевом коне – отважный воитель святой Яков, защитник испанцев на поле битвы. Своим пылающим мечом он поразил неверных и сломил их сопротивление. Это чудо засвидетельствовали три брата монашеского ордена, а впоследствии его подтвердили и многие индейцы.

Инка в плену

Атауальпа на пиру победителей. – Богатая добыча. – Инка – волшебный ключ в руках завоевателей. – Сыновья Виракочи – ненасытные грабители. – Если бы за золото можно было купить свободу! – Пленник все еще правит. – Смерть Уаскара

Наступила ночь. Бой кончился, и только красный, тревожный свет факелов озарял мертвые тела на площади Кахамарки. В одном из просторных зданий конкистадоры усаживались за пиршественные столы, вознося хвалу господу за дарованную им блестящую победу.

Писарро посадил рядом с собой высокородного пленника, которому предварительно дали новую одежду взамен разорванной. Инка, казалось, не осознал еще всего трагизма своего положения, или же, напрягая всю силу воли, старался выглядеть спокойным. Он почти не притронулся к еде и питью – темно-красное испанское вино в украденных золотых кубках казалось кровью.

Испанский военачальник лицемерно утешал своего пленника. Инке нечего стыдиться. Его постигло несчастье потому, что он с оружием в руках выступил против белых людей. Испанцы явились в эту страну проповедовать Христово учение и нет ничего странного в том, что они победили, ибо их охраняла десница истинного бога. Небеса хотели, чтобы надменный языческий повелитель был унижен за враждебное отношение к испанцам и оскорбление священной книги. «Христианский бог покарал тебя и предал в наши руки. Однако не бойся ничего, испанцы великодушны и не мстят врагам. Побежденных мы щадим и воюем только с теми, кю сам объявляет нам войну. Мы и тогда не губим врагов, когда они в наших руках, мы их прощаем».

Ведь испанцы отпустили на свободу касиков, взятых в плен под Тумбесом и в других местах, хотя те заслуживали смерти, ибо с оружием в руках напали на белых. Однако они спасли себе жизнь, дав обещание не делать больше зла ни одному христианину. Так же поступят и с инкой.

Атауальпа, слушая эти лицемерные речи, мог бы возразить, что недавнее побоище никак не свидетельствует о милосердии, однако он притворился беззаботным и согласился, что стал жертвой изменчивого военного счастья. Инка будто бы удивлялся даже, как ловко захватили его испанцы на глазах у всего войска. Он упомянул о том, что ему было известно о высадке испанцев на побережье Перу и о всех их действиях, однако он не считал их серьезным противником. Он мог бы легко разделаться с пришельцами еще тогда, когда они перебирались через горы, но ему хотелось собственными глазами увидеть, что это за люди. Поэтому он и позволил им зайти в глубь страны, чтобы затем захватить их оружие и лошадей, а их самих убить.

Однако маловероятно, чтобы мудрый правитель, находясь в плену, так откровенно говорил о своих тайных планах. Испанские историки, искажая факты, всячески старались обвинить Атауальпу в предательстве, кровожадности и коварстве, чтобы снять с конкистадоров ответственность за вторжение в чужую страну, гнусное предательство по отношению к инке и последующие зверства.

Перед тем как отправиться на отдых, Писарро обратился к солдатам и поздравил их с победой – чудом, которое даровали им силы небесные. Они берегут жизни испанцев для свершения великих деяний. Солдаты должны быть бдительны, патрули и посты пусть внимательно следят за окрестностями и никто не забывает, что испанцы зашли далеко в глубь могущественной страны. Враг еще не разгромлен, он силен и коварен, и в любую минуту может прозвучать сигнал тревоги. Однако перуанские воины вовсе не думали о нападении, с гор доносились только жалобные причитания. Индейцы оплакивали своего повелителя.

На следующее утро Писарро приказал с помощью пленных собрать и закопать убитых, которых испанцы уже успели ограбить, сорвав с них украшения и дорогие одежды.

Около тридцати всадников отправились к горячим источникам, в летнюю резиденцию инки, чтобы захватить богатую добычу, уничтожить брошенное оружие и рассеять войска, которые еще оставались там. Они нигде не встретили никакого сопротивления – воины инки, молодые, сильные, хорошо вооруженные, после пленения своего повелителя окончательно пали духом. Они лишились полководца, который мог бы повести их в бой.

Испанцы вернулись с огромной добычей и пленными. Конкистадоры только диву давались при виде тяжелых золотых и серебряных сосудов, блюд, кубков, жаровен и других вещей, которыми пользовался инка и его вельможи. Поразили их и четырнадцать огромных изумрудов. Золота было на восемьдесят тысяч песо, серебра – на семь тысяч марок (стоимость одной серебряной марки – 230 граммов золота). Привезенные сокровища прекрасно дополнили тот набор награбленных драгоценностей, которыми уже владели испанцы.