Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

не зверь какой, мама Глаша, – смущенно пожал Мишка плечами. – Неужто не понимаю, что ты с ним почитай всю жизнь прожила.

– Это ты правильно, Миша, решил, – одобрительно загудел урядник. – Это по-божески. Ты, Глафира, собери все, что племяш сказал, а третьего дня я сам за тобой заеду. В суд провожу. Там все отдашь и попрощаешься. Ты-то пойдешь? – повернулся он к Мишке.

– Нет, – подумав, качнул Мишка головой. – Я ему всю жизнь поперек горла стоял. Да и он мне… В общем, пусть мама Глаша сама сходит. Что сказал, все дам. Не жалко. А прощаться не пойду. Простить, может, и прощу, а вот забыть не сумею, – закончил он, глядя уряднику в глаза.

– Честно, – кивнул тот, вздохнув.

Отодвинув все свои инструменты в сторону, Мишка освободил стол и принялся помогать тетке собирать все к чаепитию. Не спеша попивая свежезаваренный напиток, урядник то и дело задумчиво поглядывал на стоящие на углу стола инструменты.

– Вы, никак, спросить чего хотите, Николай Аристархович? – решил подтолкнуть его Мишка.

– Да вот думаю. Ловко у тебя все это получается. У нас тут инспекция от самого генерал-губернатора намечается, а мои увальни и стрелять толком не умеют. Забыли уже, как револьвер в руках держать надо. А это, сам понимаешь, непорядок. Вдруг вздумается ему кого проверить? И что тогда делать станем?

– Так у полиции вроде стрельба не главное, – пожал Мишка плечами.

– Это в столице, может, и не главное. А у нас тут что ни год, так то хунхузы, а то свои варнаки, беглые все норовят бузу устроить. А значит, стрелять полиция уметь не просто должна, а обязана, – закончил урядник, воздев указательный палец к потолку.

– Ну, вам виднее. На то вы и власть, – кивнул Мишка, не понимая, к чему тот ведет. – Раз должны, значит, учить их надобно.

– Вот! – обрадованно кивнул урядник. – Сам сказал, учить надобно. А как учить, если патроны у нас все под отчет, а денег на них дают одни слезы?

– Ну, тут я и не знаю, что сказать, – растерялся Мишка. – Я ж не голова городской.

– Зато я придумал, – с довольным видом при осанился урядник. – У нас по уставу, по три боекомплекта на каждый револьвер положено. Один при себе, в револьвере, один в запасе и один дома.

«Бездна фантазии, – проворчал про себя Мишка. – И какой урод такие уставы пишет?»

– Вот я и подумал, – между тем продолжил урядник. – Мы для обучения все эти патроны используем. А чтобы устав не нарушать, ты нам их потом и перекрутишь.

– Я?! – растерялся Мишка, не ожидавший такого захода.

– Ты. Свинца, пороху и капсюлей мы тебе привезем. С тебя только работа. И вот еще что. За труд твой полиция тебе заплатит.

– Интересно, – задумчиво кивнул Мишка.

– Сам понимаешь, много не получится, а вот на хлебушек наскребется. Что скажешь?

– Мне для этого дела инструмент подходящий нужен, – принялся рассуждать Мишка. – Оправки под нужные калибры. Мерки под порох, пулелейки, пробойники, ну и пресс для того, чтобы рули в гильзы устанавливать. А чтобы собрать все это, время нужно.

– Значит так. Завтра к полудню приходи в участок. Только не спутай. Не в околоток, а в участок, что в чистой части, у вокзала. Там у нас много всякого сложено. Сам посмотришь, что тебе подойдет и чего не хватает. А дальше видно будет.

– Да кто ж меня в участок пустит? – сделал вид, что испугался, парень.

– Скажешь, что я велел, тебя дежурный и проводит, – отмахнулся урядник.

«М-да, дядя, власти у тебя явно не по чину. Ладно, посмотрим, что там у тебя за закрома».

– Как пожелаете, Николай Аристархович, – вслух ответил Мишка, допивая чай.

– Да ты не переживай. Вся беда в том, что нам по табели в участок свой оружейник положен, – вдруг принялся пояснять урядник. – А случилось так, что его не то что не нашли, а даже и не искали. В табели графа есть, а на самом деле нет. Только инструмент в подвале по сундукам да ящикам разложен. Вот я и хочу, чтобы ты в тех ящиках разобрался и порядок навел. Если возьмешься, то будем тебе по три копейки за десяток патронов платить. А весь припас от нас будет. Твоя только работа.

– Завтра в полдень буду, – пообещал Мишка.

Что-то подсказывало ему, что все нужное для работы в том подвале давно уже есть. Осталось только сделать так, чтобы оно перекочевало к нему. И с помощью ушлого урядника это можно будет провернуть. Одобрительно кивнув, тот допил свою чашку и, отодвинув ее в сторону, поднялся.

– Ну, благодарствую за хлеб-соль, а тебя, Михаил, завтра в участке жду.

– Непременно буду, – кивнул парень, поднявшись.

Проводив нежданного гостя, Мишка вернулся в дом и с ходу наткнулся взглядом на замершую, словно статуя, тетку. Сообразив, что та убита известием о посадке мужа, Мишка вздохнул и, подойдя, приобнял за плечи.

– Ну чего ты, мама Глаша? – тихо спросил он, поглаживая женщину по плечу. – Ну кто ж виноват, что убивать он меня на торгу кинулся?

– Спасибо тебе, Мишенька, – всхлипнула Гла фира.

– За что? – не понял тот.

– За то, что зла не держишь и что дозволяешь ему гостинец собрать.

– Мама Глаша, сказано же, не зверь я. Там, в сенях, его мешок старый висит. Вот в него все и укладывай. Нового давать не стоит. Каторжники отберут. Там законы суровые. А на старье никто и не позарится. Только не вздумай нож положить. И ему не поможешь, и сама беды не оберешься. Лучше сама все дома нарежь, – посоветовал Мишка, припомнив кое-что из прошлой жизни. – Из продуктов хлеба, соли, чаю, сахару, сала, лука, ну, чего сама еще найдешь. А из вещей – исподнее теплое, портянки, поршни, в камере ходить, нитки, иголку, в общем, собирай так, словно он надолго в тайгу собрался.

Мягко отстранившись от него, Глафира вдруг поклонилась ему в пояс и, выпрямившись, сказала:

– Спаси тебя Христос, сынок, что зла не держишь и дозволяешь собрать его по-человечески. Знаю я, что всем в доме тебе обязана. Давно уж ты меня кормишь, а не он. И что дозволение мне такое дал, благодарность тебе моя вечная.

– Ты чего, мама Глаша? – растерянно спросил Мишка, не понимая, что происходит. – Ты чего говоришь-то?

– Правду, сынок. Зла он тебе много сделал. Знаю. И благодарю за то, что ты мне дозволил доброй женой остаться, – коротко пояснила Глафира и, еще раз поклонившись, вышла в сени.

* * *

«Ну и какой чудак на букву “эм” все это додумался в подвал сложить?! – возмущался про себя Мишка, осматривая содержимое ящиков. – Хорошо еще, что подвал сухой. А то бы давно все уже сгнило».

Закашлявшись от многолетней пыли, парень подсунул фомку под крышку очередного ящика и, резким движением отодрав крышку, восхищенно охнул. Это было именно то, чего