Сиделка (СИ) - Морозова Анна

— А может, я пытаюсь дать понять тебе одну вещь, которую ты сама не в состоянии осмыслить. — Устало бросает он, ставя на землю банку с кисточкой. Вытирает руки тряпкой и подъезжает ко мне. Я сглатываю, когда его колени, облаченные в джинсовые бриджи, касаются моих голых ног. А его руки берут мои ладони в свои и крепко сжимают.

— Что ты делаешь? — Шепчу я. Теперь сердце подпрыгивает к горлу и падает в район желудка от закипевшего волнения. Пальцы Егора чуть шершавые, но такие горячие. Как и его взгляд, которым он смотрит на меня неотрывно.

— Я не делаю ничего, что бы могло тебе не понравится. Ну же, Алиса. Не упрямься. Мы же оба понимаем, что нас тянет к друг другу, и это притяжение не подвластно контролю. Да, в прошлый наш разговор я наговорил тебе всяких глупостей. Облажался, не спорю. Но только потому, что злился на тебя. И мне хватило двух дней, чтобы решить, что именно для меня важно. Я далеко не принц, зато я человек. Живой человек. И всё это благодаря тебе. Только с тобой я могу быть настоящим. Только с тобой мне хочется чувствовать себя счастливым и продолжать жить, несмотря ни на что. И только тебя я вижу в своем будущем. Пожалуйста, Алиса, не закрывайся от меня.

— Я… — слова застревают в горле потоком вспыхнувшей нежности, теплоты и огненного страха.

— Не бойся прыгать без парашюта — Мягко шепчет Егор, поглаживая пальцем мою ладонь — Потому что за твоей спиной всегда будет тот, кто поможет тебе не разбиться.

— Сам придумал? — издаю нервный смешок, глотая воздух.

— Нет — Ухмыляется он, почесав пальцами затылок — прочитал у кого — то в интернете.

— Так я и думала.

— Иди сюда — он подзывает меня пальцами. И я шагаю в эту пропасть, теряя рассудок. Устраиваюсь у Егора на коленях и смотрю в искрящиеся глаза.

— Мы сошли с ума — говорю тихо, прикрыв свои собственные глаза. — Так нельзя. Мы не можем. Отношения не для нас. Кто я и кто ты? Мы из разных миров и общего у нас почти нет.

— Замолчи уже.

И больше ничего не говоря, Егор забирает меня в кольцо своих рук, нежно поглаживая по спине и целуя в висок, чтобы заставить в мгновение забыть обо всём на свете, что глубоко тревожило меня в последние дни. Я словно опустошилась и тут же наполнилась. Словно умерла и возродилась, как птица Феникс. Словно выбралась на свет после долгой жизни в темнице.

Глава 27

— И как давно ты рисуешь? — Спрашиваю кусая яблоко, с интересом наблюдая, как Егор расписывает беседку в стиле лесного царства. С помощью разных кисточек появились настоящие шедевры в виде скачущих лошадей на фоне зеленой лужайки, семейства медведей и олененка из мультика «Бемби» в компании зайца. Верхний фон пришлось красить мне, потому что Егор в силу своего положения сам не дотягивался. Правда, ухрючившись в краске и едва не прибив банкой Егора, я решила, что лучше буду в качестве наблюдателя, чем отбитого помощника.

— С восьми лет — поясняет он, макая кисточку в зеленую краску — Это единственное, что я умею в своей жизни.

— У тебя талант. Тебе бы картины рисовать и продавать где — нибудь на богемных выставках.

— Ты преувеличиваешь мои способности.

— Вовсе нет! — Выкинув огрызок в мусорный бак, я вытираю ладони о ткань джинсовых шорт, которые теперь придется выкинуть после пятен краски, и подхожу к Егору. Сейчас он пытается изобразить лес, вырисовывая каждый лепесток на деревьях. — Какая тонкая работа. Это же сколько нужно терпения и труда, чтоб так старательно всё делать. Нет, у тебя точно талант. Почему ты раньше мне не рассказывал?

— Потому что до недавнего времени я даже думать не мог о рисовании. Словно в мозгах кто — то блок поставил. Постоянно приезжал в мастерскую, смотрел на мольберт, на полотно, на краски. Но по итогу уходил ни с чем. Не получалось. И я даже успел смирится со своей никчемностью, как вдруг появилась ты.

Эти слова он говорит, глядя прямо на меня. Я тут же теряюсь под напором карих глаз и перевожу взгляд на очертания дуба.

— Очень реалистично.

Мне пока сложно вести себя в компании Егора беззаботно и расслабленно. Мы решили попробовать. Но это решение до сих пор никак не укладывается в голове. Я хочу и в тоже время боюсь упасть в омут отношений, которые нифига не будут легкими. Не потому что Егор такой. А потому что я совершенно иная. Мы разные. Абсолютно. И это пугает, ведь кроме обоюдного влечения у нас должны быть хоть какие то точки соприкосновения. Только их нет. Я пыталась найти, но пока ничего не вышло. От этого меня ведет в сторону паники и хаоса.

— Алис? — Зовет Егор, и моя голова дергается, выгружая из неё навеявшие мысли. Возможно, стоит отпустить ситуацию, позволив самостоятельно разрешиться нашим судьбам. Пожалуй, я подумаю об этом позже.

— Что такое? — Смотрю на него, не моргая.

— Всё нормально? Ты какая то потерянная.

— Просто солнце слишком жарит — Машу перед лицом ладонями — голова немного кружиться.

Егор прищуривается, будто пытается учинить меня во лжи. Смотрит долго и пристально, а потом возвращается к работе, так ничего и не сказав. Я тоже не настаиваю на беседе, приняв позицию наблюдателя. Пока сложно делать хоть какие то выводы о нас. Да и нас никаких ещё нет. Есть Егор и есть я, но лишь по отдельности, а не как единое целое.

Как только солнце заходит за горизонт, мы возвращаемся в дом: уставшие, измазанные, но вполне довольные. Егор практически закончил основной рисунок. Осталось раскрасить, наложить тени и что — то там ещё. Но моих художественных навыков даже на одну вторую не хватает, чтобы запомнить все перечисленные им термины. Это настолько тяжело, что слушая, я чувствовала, как плавятся мои мозги.

— День сегодня получился насыщенный — улыбаюсь я, останавливаясь напротив своей комнаты. Егор затормозил напротив своей, так же пыша довольным лицом.

— Не то слово — он передергивает поочередности плечами и вертит головой по разным сторонам — Мне кажется, у меня развился хондрос от сегодняшней работы.

— Зато какую красоту сотворил. Если не будешь бояться и прятаться, станешь востребованным художником. Как сейчас вижу афиши — Я провожу по воздуху рукой изображая длинный баннер — Егор Славин — великий художник — мастодонт.

— Таких как я по пачке на каждом углу — с ухмылкой заявляет он, потирая лоб пальцем — Но все равно спасибо, что хоть кто — то верит в мои способности.

— В первую очередь верить должен ты сам. Потому что без веры в себя не будет ничего. Даже если ты станешь Давинчи нашего времени.

— Учту. Ладно, я, наверное, пойду. Нужно смыть запах краски и попытаться оттереть руки — он показывает фаланги пальцев, измазанные в зеленый цвет.

— Нужен растворитель.

— Знаю. Но, к сожалению, он закончился. Поэтому до завтра мне, скорее всего, придется побыть Гринчем.

— Ты тоже пойдешь красть Рождество?

— Лучше попробую украсть твое сердце.

На моих губах мгновенно тает улыбка, а в глазах образуется легкая растерянность. Егор глядит на меня несколько секунд неотрывно, а затем толкает дверь и, сказав тихое: «Спокойной ночи», скрывается за стенами своей спальни. Спрятавшись в своей комнате, я сбрасываю одежду и встаю под горячие струи. Спустя пару минут сменяю на прохладный душ и, подняв голову, позволяю потоку воды литься мне на лицо, остужая разгоряченное тело.

Уже перед сном, когда я вышла на кухню попить воды, обнаружила рядом с дверью букет ромашек, аккуратно связанный голубой ленточкой. Взяв их в руки, вдохнула цветочный аромат и, прижав к груди, неистово улыбнулась.

Глава 28

Наутро все повторилось, но вместо прекрасных ромашек под дверью лежали волшебные ирисы. Я не знаю, откуда Егору известно, что я люблю лесные цветы, если их можно так назвать, но мне до чертиков приятно.

Отыскав в кухонном шкафу высокий стакан, наливаю в него воду и погружаю туда цветы. Ставлю на стол и, приготовив себе кофе, подхожу к окну, за которым мелькает темноволосая макушка с кисточкой в руках. На часах восемь утра. Во сколько он проснулся?