Торговля кожей - Лорел Гамильтон

Я посмотрела на Мемфиса.

— Могли ли самые беспорядочные раны быть нанесены чем-то помимо лезвия? Я имею в виду, были ли следы когтей или зубов?

— Да, — сказал он, — и тот факт, что вы спрашиваете, заставляет меня радоваться, что мы вас пригласили. Они были нашими людьми, понимаете?

— Вы хотели бы решить все своими силами, без помощи кучки чужаков, — догадалась я.

— Да, мы им должны.

— Я понимаю, — сказал Олаф. Он был когда-то военным, так что, вероятно, действительно понимал.

— Но вы знаете о монстрах больше, чем местная полиция. Я считал, что программа Федеральных Маршалов со сверхъестественными способностями была просто очередным политическим ходом, чтобы выдать кучке наёмников значок. Но вы, парни, действительно разбираетесь в монстрах.

Я посмотрела на Олафа, но он все еще рассматривал тело.

— Мы знаем монстров, доктор, потому что они — наша работа.

— Я закончил осмотр последнего тела, когда нашел то, что мне показалось ранами, нанесенными ликантропом. Я хотел подождать сверхъестественных экспертов, которыми, как я полагаю, являетесь вы.

— Да, нас так и называют, — отозвалась я.

Дверь в аутопсию распахнулась, и вошли трое новых посетителей, облачённых в халаты и перчатки, вкатив ещё одну каталку с пластиковым мешком, в котором было тело. Этот пластик был не запечатан, будто его торопливо набросили сверху. Мемфис снял рывком перчатки и натянул новые. Новое тело, новые перчатки; отмойтесь и приступайте. Я выбросила свои перчатки вслед за доктором. Олаф двинулся за мной по пятам, как в игре «следуй за вожаком». Олаф возвышался за моей спиной, немного ближе, чем мне хотелось бы. Я поторопилась догнать Мемфиса и вновь прибывших. Три незнакомца, труп, а я стремлюсь их догнать. Лишь бы быть подальше от Олафа.

Глава 16

Я ждала, что Эдуард и Бернардо появятся вслед за телом, но это оказались не они. Я задумалась, позвонил ли Эдуард по поводу ордеров. Трое новоприбывших были уже облачены в халаты и готовы идти. Одного из них Мемфис представил Дэйлом, второго — Патрицией. Под маской Дэйла виднелись очки и короткие тёмные волосы. Видать, он предпочитал быть более чем осторожным. На Патриции же были просто защитные очки. Она была выше меня, и волосы у неё были заплетены в тугие тёмные косички. Не часто приходится видеть взрослых женщин с косичками. На вкус Олафа она была немного высоковата, но волосы были что надо. Я бы предпочла работать только с мужчинами, или, как минимум, с блондинкой. Но я не могла придумать, как бы об этом попросить так, чтобы не выдать того факта, что среди нас находился серийный убийца, и это вовсе не тот плохой парень, на которого мы охотимся. Разумеется, мне бы следовало перестать волноваться за других женщин, и просто заботиться о сохранности собственной задницы для разнообразия. Хотя нет, я знала, кем являлся Олаф, и если кто-нибудь пострадает от его рук, я бы чувствовала себя ответственной за это. Идиотизм, или простая истина?

Последний мужчина в комнате держал в руках, на которые были надеты перчатки, камеру.

— Это Роуз, — представил его Мемфис.

— Роуз? — переспросил Олаф.

— Это сокращение для кое-чего похуже, — только и ответил Роуз. Интересно, что могло быть хуже для парня, чем «Роуз». Но я не стала спрашивать; что-то в том, как он произнёс последнюю фразу не оставляло места для вопросов. Он просто подготовился снимать Дэйла и Патрицию, как только они приступили к раздеванию трупа. Доктор объяснил нам, что нам запрещено трогать тело, пока он не разрешит, поскольку мы могли испортить его улики. Ну и ладно, я никогда не рвалась трогать искалеченные трупы. А тело на каталке действительно было месивом.

Первым, что я увидела, была темнота. Тело было облачено в такую же тёмно-зелёную спецназовскую экипировку, что носили Гремс и его люди. Кровь впиталась в одежду, окрасив большую её часть в чёрное, так что тело казалось тёмным пятном на желтовато-коричневой пластиковой поверхности каталки. Лицо светлело размытым пятном там, где с него сняли шлем, но волосы были столь же темны, как и форма. Брови были густыми и тоже тёмными. Но ниже бровей лицо было изуродовано, исчезая в красном месиве, которое мои глаза отказывались воспринимать.

Я поняла, с чего Мемфис взял, что здесь замешан оборотень. Из того угла, в котором я находилась, я не могла сказать с уверенностью, но было похоже, что что-то откусило мужчине нижнюю часть лица.

Мемфис диктовал в маленький цифровой рекордер:

— Осмотр возобновлён в 2.30 пополудни. Маршалы Анита Блейк и Отто Джеффрис присутствуют.

Мемфис посмотрел на меня с того места, где стоял возле тела.

— Вы и дальше будете вести наблюдение из дальнего угла комнаты, маршалы?

— Нет, — ответила я и пошла вперёд. Я вздохнула глубоко под своей тонкой маской и подошла, чтобы встать рядом с доком и остальными.

Олаф встал позади меня, как пугающая, обернутая в пластик тень. Я знала, что он не был испуган видом тела, так что, по всей видимости, он собирался воспользоваться сложившейся ситуацией как поводом встать ко мне как можно ближе. Блин.

Вблизи повреждение лица были более очевидны. Видала я и похуже, но иногда дело не в «хуже». Иногда дело в «достаточно». Вскоре мне начнёт казаться, что с меня достаточно. Работай я в обычном полицейском управлении, меня бы перевели с расследования насильственных убийств на что-нибудь другое в течение двух-четырёх лет. А так прошло уже шесть лет, и ещё сколько пройдёт, и никто пока не предложил поменять работу. Не так уж и много маршалов было в сверхъестественном подразделении, чтобы разбрасываться ими, да к тому же меня и не учили быть обычным маршалом.

Я уставилась на тело, предусмотрительно думая о нём, как о «теле», а не «человеке». Каждый справляется по-своему, лично для меня важно думать о них, как о «телах», «предметах». Предмет на каталке больше не был человеком, и чтобы выполнять свои обязанности, мне необходимо продолжать в это верить. Одна из причин, по которым я перестала умерщвлять вампиров в моргах, была в том, что я больше не могла думать о них, как о предметах. Как только предмет становится человеком, его труднее убивать.

— Когда вы сняли пластиковый мешок с тела, вы замерли, потому что вам показалось, будто некие очень большие челюсти отгрызли ему нижнюю часть лица, — предположила я.

— Это именно то, что пришло мне в голову, — подтвердил Мемфис.

Бледные частички костей проглядывали сквозь месиво, нижняя челюсть отсутствовала, она была просто вырвана.

— Вы нашли нижнюю челюсть?

— Нам не удалось.

Олаф прислонился ко мне, облепляя своим более высоким телом моё так, что прижался ко мне по всей длине. Он прислонился, чтобы взглянуть на раны, но его тело было настолько близко к моему, насколько позволяли его защитный халат и моя одежда. Когда я надевала халат, я не подумала, что следует беспокоиться и о защите тыла. Конечно, второй халат на самом деле не был тем типом защиты, который мне требовался в отношении Олафа, на ум скорее шли пистолеты.

Мой пульс забился в горле, но беспокоил меня далеко не труп.

— Отвали, Отто, — процедила я сквозь сжатые зубы.

— Думаю, это могли быть инструменты, а не челюсти, — сказал он, придвигаясь ещё ближе, вжимаясь в меня. Неожиданно я почувствовала, как приятно ему было прижиматься ко мне.

По коже пробежала волна жара, и я не была уверена, стошнит меня, или я вырублюсь. Я с силой его оттолкнула и отошла от него и от тела прочь. Должно быть, я двигалась быстрее, чем думала, потому что Дэйл и Патриция отскочили с моего пути, и я оказалась у конца стола.

Олаф уставился на меня, и его глаза не были безразличными. Вспоминал ли он о прошлом разе, когда он вынудил меня помочь ему нашинковать вампиров, и он закончил ночь с окровавленными руками, мастурбируя у меня на глазах? Меня тогда стошнило.

— Грёбаный мудак, — выругалась я, но мой голос прозвучал вовсе не грубо. Он прозвучал слабо и испуганно. Дерьмо!

— Существуют инструменты, способные изувечить человеческое лицо, подобно этому, Анита, — деловито пояснил он, но лицо его при этом было отнюдь не деловым. Его губы изгибались в лёгкой улыбке, а глаза были наполнены тем типом жара, которому не место в помещении аутопсии.

Я хотела убежать из этой комнаты подальше от него, но я не могла позволить ему выиграть. Я не могла так сплоховать перед незнакомцами. Я не могла позволить большому говнюку наслаждаться триумфом. Ведь не могла же?

Я сделала несколько глубоких вдохов сквозь маленькую маску и вернула контроль над своим телом. Сконцентрируйся, дыши реже, снизь пульс, контролируй. Это был тот же способ, которому я научилась, чтобы удерживать зверей от превращения. Тебе приходится бороться с приливом адреналина, если ты сможешь успокоиться, или предотвратить это, тогда всё остальное тоже не произойдёт. Наконец я смерила его непроницаемым взглядом.