Рейтинговые книги
Читем онлайн О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 100

Некрасивое вздутие было заменено на аккуратный шрам, который не будет виден через несколько недель. Я был доволен.

— Пусть полежит у нас, пока не придет в себя, — сказал я. — Помогите мне перенести его на те одеяла.

Мы положили пса перед электрическим камином, и я отправился на утренние вызовы.

Мы сидели за обедом, когда впервые услышали странный звук. Это было что-то среднее между стоном и воем; начинаясь вполне спокойно, звук затем набирал силу и высоту, а еще чуть позже прекращался совсем.

Зигфрид в удивлении оторвал взгляд от супа.

— Бога ради, скажите мне, в чем дело?

— Должно быть, это — та собака, которую я прооперировал сегодня утром, — ответил я. — Несчастный зверь, видимо, отходит от барбитуратов. Думаю, он скоро перестанет.

Зигфрид с сомнением посмотрел на меня.

— Что же, будем надеяться, я этого долго не выдержу, меня мороз по коже продирает.

Мы отправились проведать собаку. Пульс хорошего наполнения, дыхание глубокое, слизистые оболочки нормального цвета. Он лежал неподвижно на полу, и единственным признаком возвращающегося сознания был вой, повторявшийся каждые десять секунд.

— Да, с ним все в порядке, — сказал Зигфрид. — Но что за вой! Давайте уйдем отсюда.

Мы торопливо закончили обед в молчании, которое нарушалось только далеким воем. Не успел Зигфрид проглотить последний кусок, как уже был на ногах.

— Так, я должен бежать. Очень много дел на сегодня. Тристан, мне кажется, будет правильно, если ты принесешь пса в гостиную и положишь у камина. Там ты сможешь следить за его состоянием.

Тристан был ошеломлен.

— Ты имеешь в виду, что я должен остаться в одной комнате с этим воем на целый день?

— Да, именно это я и имею в виду. Мы не можем отправить его домой в таком состоянии, а я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось. Ему нужны уход и внимание.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я подержал его за лапку или покатал в коляске?

— Прекрати мне дерзить! Ты остаешься с собакой, и это — приказ!

Тристан и я перенесли собаку по коридору на одеяле, а затем мне надо было уходить на дневные вызовы. Я в последний раз оглянулся на огромную черную массу у огня и на жалкую фигуру Тристана, сидящего в кресле. Вой был невыносимо громок. Я быстро закрыл дверь.

Было уже темно, когда я вернулся, и старый дом навис надо мной, черный и тихий на фоне морозного неба. Впрочем, тишину его продолжал нарушать все тот же вой, отражавшийся эхом в коридоре. Его мрачный звук был слышен даже на пустынной улице.

Я захлопнул дверь автомобиля и посмотрел на часы. Было ровно шесть, значит, Тристан терпит все это уже четыре часа. Я взбежал по ступенькам, прошел по коридору, и когда открыл дверь в гостиную, вой резанул мой слух. Тристан стоял ко мне спиной и смотрел через окно в темноту сада. Руки он засунул глубоко в карманы, а из его ушей торчали комки ваты.

— Ну, и как дела? — спросил его я.

Ответа не последовало, поэтому я подошел к нему и похлопал по плечу. Эффект оказался поразительным. Тристан подскочил в воздух и резко повернулся ко мне. Его лицо было мертвенно-бледным, и было видно, что он сильно дрожит.

— Боже правый, Джим, ты чуть не убил меня. Я же ничего не слышу из-за этих затычек в ушах — кроме, конечно, этой собаки. Ничто ее не берет.

Я встал на колени перед Лабрадором и обследовал его. Состояние собаки было отличным, но только, за исключением слабых глазных рефлексов, пес не подавал никаких признаков возвращающегося сознания. Плюс еще его истошный вой через одинаковые интервалы.

— Черт возьми, как много ему нужно времени, чтобы прийти в себя, — сказал я. — И что, так продолжалось весь день?

— Именно так. Ничто не изменилось ни на йоту. И не жалей его так, этого орущего пса. Здесь, у огня, он счастлив, как никто другой, он же ничего не чувствует и не понимает. Другое дело — я. Мои нервы скоро лопнут от этих звуков, которые я выслушиваю час за часом. Еще немного, и ты сам начнешь кидаться на меня.

Он провел дрожащей рукой по волосам, и щека его начала дергаться.

Я взял его за руку.

— Ладно, пойдем поедим. После еды тебе станет лучше.

Зигфрид пребывал в отличном настроении за столом.

Он был полон радости и взял на себя все разговоры, но ни разу не упомянул об ужасном визге, доносившемся до нас из соседней комнаты, хотя от него не было избавления нигде.

Когда все выходили из комнаты, Зигфрид положил мне руку на плечо.

— Ты помнишь, что сегодня у нас встреча в Бротоне? Старина Ривз будет делать доклад о болезнях овец, — обычно у него получается хорошо. Жаль, что ты не сможешь пойти с нами, Тристан, — боюсь, ты должен будешь остаться при собаке, пока она не придет в себя.

Тристан дернулся, как будто его ударили.

— О, только не еще один сеанс с этим чертовым животным! Оно сведет меня с ума!

— Боюсь, другого выхода нет. Джеймс или я могли бы заменить тебя на вечер, но нам надо показаться на встрече. Будет нехорошо, если мы пропустим ее.

Тристан, спотыкаясь, пошел в гостиную, а я надел пальто. Выйдя на улицу, я на секунду остановился и прислушался. Собака все еще выла.

Встреча прошла успешно. Она состоялась в роскошной гостинице Бротона, и, как всегда, лучшей ее частью была заключительная совместная гулянка ветеринаров в гостиничном баре. Рассказы коллег о своих проблемах и ошибках — особенно ошибках, — производили неизменно успокаивающее действие.

Забавно было, оглядывая зал, пытаться отгадать, о чем говорит та или иная группа людей. Вон тот мужчина, согнувшийся пополам и машущий рукой в воздухе, — рассказывает о стоячей кастрации жеребенка. А другой, вытянувший руку и что-то показывающий в воздухе пальцами, совершенно точно говорит о родовспоможении кобыле, возможно — об исправлении положения запястья. И делает это без каких-либо усилий. Ветеринарная хирургия вообще детская забава, когда сидишь в теплом баре с парой-другой порций в желудке.

Когда все расселись по машинам, было уже одиннадцать, и мы разъехались по Йоркширу каждый на свой участок. Кто-то двинулся в промышленные города Западного Райдинга, другие — к морю, в городки на Восточном побережье, а я и Зигфрид радостно поспешили домой по узкой дороге, петлявшей среди холмов Северных Пеннин.

Последние несколько часов я совершенно забыл о Тристане и его вахте и почувствовал себя виноватым при мысли об этом. Да и потом, к вечеру положение должно было улучшиться. Пес наверняка уже успокоился. Но, выскочив из машины в Дарроуби, я тут же остановился при слабых звуках собачьего воя, доносившихся из Скелдейл-хауса. Это было невероятно. Время — за полночь, а собака все еще орет. А как Тристан? Мне стало жутко при мысли о том, в каком он состоянии. С некоторой опаской я повернул ручку двери в гостиную.

Кресло Тристана стояло островом в море пустых бутылок из-под пива. К стене был приставлен перевернутый ящик, а Тристан сидел, выпрямив спину и напустив на себя торжественный вид. Я продрался сквозь пустую посуду.

— Что, трудно пришлось, Тристан? Как ты себя чувствуешь?

— Могло быть и хуже, старина, могло быть и хуже. Когда вы уехали, я сбегал к «Гуртовщикам» и купил ящик пол-литровых бутылок шеффилдского пива. И все изменилось. Часа через три-четыре собака больше не беспокоила меня, более того, я сам воем отвечаю на ее вопли. Мы интересно провели вечер. Но, кажется, он приходит в себя. Посмотри на него.

Огромная собака подняла голову, и в ее глазах появилось осмысленное выражение. Вой прекратился. Я подошел и похлопал ее по спине, и она попыталась взмахнуть хвостом.

— Так-то лучше, старина, — сказал я. — Теперь веди себя хорошо. А то ты устроил дяде Тристану адский день.

Лабрадор ответил на мои слова тем, что попытался встать. Шатаясь из стороны в сторону, он сделал несколько шагов и упал на бутылки. В дверях появился Зигфрид и с негодованием посмотрел на Тристана, который сидел все так же, выпрямив спину и строго глядя по сторонам, как судья. А собака все еще гремела бутылками.

— Что за чертова грязь! Неужели ты не можешь обойтись без того, чтобы не превратить в помойку даже самое простое поручение?

При звуках его голоса Лабрадор, видимо, в приступе самоуверенности, покачиваясь, пошел к нему, неуверенно помахивая хвостом. Он не ушел далеко и рухнул на пол, как туша, толкнув к ногам Зигфрида пустую бутылку из-под пива.

Зигфрид наклонился над ним и погладил блестящую черную шерсть на его голове.

— Милая, веселая собака. Я думаю, он себя еще покажет, когда ему станет лучше. К утру он будет в норме, но проблема в том, что с ним делать сейчас. Мы не должны оставлять его здесь, — он может упасть так, что сломает ногу. — Он взглянул на Тристана, который сидел, не шелохнувшись, только еще сильнее выпрямив спину, и смотрел надменно и строго, как прусский генерал. — А знаешь, что наилучшим выходом из положения будет, если ты заберешь его к себе в комнату на ночь. Теперь, когда мы потратили на него столько сил, мы не можем допустить, чтобы он поранил себя. Да, именно так, пусть он проведет эту ночь с тобой.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 100
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот бесплатно.
Похожие на О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот книги

Оставить комментарий