Записки о большевистской революции - Жак Садуль

Они демонстрируют непоколебимую уверенность в результатах выборов в Учредительное собрание. Предрекают резкий подъем крестьянского движения против большевиков, в чем, я полагаю, они ошибаются. Вероятно, что в городах кадеты сплотят вокруг себя мелкобуржуазные элементы, служащих, консерваторов, реакционеров и т. д. Но голоса сельского пролетариата должны распределиться между социалистами-революционерами и большевиками. Эсеры же все больше и больше примыкают к большевизму. По основным вопросам — земля, рабочий контроль, перемирие, мир — согласие полное. Впрочем, если уточнять с помощью конкретных вопросов позицию социал-демократов и социал-революционеров по этим основным пунктам, — люди, подобные Чернову и Церетели, в конце концов признают, что сами, приди они к власти, вынуждены были бы, чтобы не проиграть окончательно, следовать проторенным большевиками путем. Так что с их стороны есть определенное лицемерие в утверждениях, что выборы станут поражением большевиков, поскольку сами они признают, что могут быть избраны лишь, если замаскируются под большевиков. И именно подобного рода открытия позволяют мне сказать союзникам: «Все русские партии, способные взять власть, будут осуществлять с точки зрения интересов Антанты большевистскую политику! Зачем же тогда поддерживать их в борьбе против большевиков? С точки зрения интересов России тактика Чернова и Церетели отличается от тактики большевиков. Но это уже вопросы внутриполитические, представляющие для нас лишь незначительный интерес, недостаточный для того, чтобы решиться поддерживать какую-то одну партию и выступать против другой».

Почему же Церетели и Чернов не идут на союз с Лениным и Троцким? Причины, которые приводят они сами, ничего не объясняют. В действительности же все эти люди знают, что они уступают Ленину и Троцкому как деятели. Знают, что если они войдут в состав кабинета, те их сомнут. Вот почему они согласны сформировать правительство с большевиками, но без Ленина и Троцкого. С другой стороны, они предпочитают оставить за большевиками, которые, кстати, ничего не предпринимают для того, чтобы их привлечь, всю ответственность за нынешние непростые события. Церетели и Чернов хотят немедленного мира и не очень щепетильны в отношении качества этого мира, но предпочитают, чтобы его подписали одни большевики, а они бы сохранили за собой все права протестовать. Они как огня боятся мнения союзников. В каждый миг на их лицах читается единственный вопрос: «Что об этом думают союзники?» Они ненавидят большевиков так же, как некоторые французские радикалы ненавидят социалистов. Они готовы завопить: «Лучше пусть погибнет Россия и Антанта, чем совершится победа большевизма!» Я говорил, что они призывают к забастовке служащих. Они собственными руками задушили бы Россию, если б были уверены, что одновременно задушат и большевиков. Я говорил, что они со страхом ловят каждое слово союзников. Это не потому, что они любят их безгранично. Они открыто заявляют, и, может быть, они не во всем ошибаются, что Франция и Англия несут значительную долю ответственности за нынешний хаос. По их словам, именно представители союзников, оказавшие на русскую внутреннюю политику давление, перемежаемое угрозами, тем более опасное, что оно было непонятным, поскольку угрозы были обращены к чаяниям народа, не дали Керенскому вовремя отделиться от кадетов, а позднее помешали формированию необходимого чисто социалистического правительства. Тем самым они усилили недовольство народных масс и постепенно скомпрометировали всех социалистических лидеров, включая Чернова и Церетели. Этим они открыли дорогу большевизму. Чернов и Церетели с нетерпением ожидают конца войны, который лишит большевиков их самого главного козыря и позволит их противникам начать более успешную борьбу по экономическим вопросам, в ходе которой общественные классы вновь восстанут друг против друга, буржуазия против пролетариев, рабочих и крестьян.

Петроград. 13(26) нояб.

Дорогой друг,

Послы союзников, естественно, не отвечают на ноту Ленина и Троцкого относительно переговоров о перемирии и мире.

Я горячо желаю, чтобы союзники ограничились тем, что констатировали бы право повстанческого правительства, не признанного Учредительным собранием, принимать подобные серьезные решения и чтобы они не бросились бы выдвигать обвинения, которых потом не вернешь. Нетрудно представить, в каком состоянии находится сейчас общественное мнение Франции. Наша любимая великая страна, столь многое принесшая в жертву, с ужасающей щедростью проливавшая свою кровь, заплатившая в ходе этой войны много больше, чем была должна и по здравому смыслу могла заплатить, столь неосмотрительно отдавшая в залог свое будущее не только ради себя самой, но и в пользу более проворных или считающих себя таковыми, и более скупых на свою кровь и свое золото союзников, — бедная Франция, должно быть, в ярости от политики, которая кажется ей настоящим предательством. Нашему правительству нужно быть более хладнокровным при оценке фактов.

Я уже сообщал, и не только я, в каком состоянии уже долгие месяцы находится русская армия. Это состояние ниже всякой критики. Июльское наступление было последней судорогой в агонии, длившейся уже два года. Анархия, неповиновение — повсеместны. Войска потеряли всякую боеспособность, требуют мира любой ценой, в массовом порядке оставляют фронт, грабят, бесчинствуют в тылу и т. д., и т. д…

Где такая армия почерпнет новые силы? Только не в России. Падение производства угля и стали ведет к постепенному закрытию промышленных предприятий и соответственно к общему кризису безработицы. Плохие урожаи, оборачивающиеся страшной проблемой снабжения, транспортный кризис, усугубляющий все эти трудности и делающий практически невозможной необходимую между тем частичную демобилизацию, — вот некоторые из причин, породивших состояние всеобщего недовольства во всех без исключения слоях России, состояние, которое, что бы мы ни делали, может лишь усугубляться до тех пор, пока не наступит мир.

Этого мира армия и народ хотят немедленно. Союзники должны понять, что, нападая на большевиков в этом вопросе о мире, заявляя, что большевики, — потому что они хотят мира, — предатели и иностранные агенты, они одновременно впрямую выступают против всего русского народа.

Так какой же должна быть политика Антанты?

Вновь попытаться заставить русских немедленно возобновить военные действия и оставить всякую мысль о скорейшем мире — значит добиваться невозможного и еще больше оттолкнуть от нас Россию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});