Безымянные - Игорь Дмитриевич Озёрский

на этом месте. Может, вскоре именно здесь появится выход?

– Изучить местность в любом случае необходимо, – возразил рав-серен. – И сделать это нужно, пока не стемнело. Обсудить всё можно и в пути.

– И куда пойдём? – спросил Болли.

– Предлагаю идти к горам, – ответил Хаим. – Может, найдём там что-нибудь. Другие идеи есть?

Никто не ответил.

– Тогда решено.

Рав-серен двинулся в сторону горного хребта. Аркадий вздохнул и последовал за военным. Остальные потянулись следом.



Часть третья. Во власти вечности

9

Как только люди, возглавляемые рав-сереном Хаимом Кацем, двинулись с места, что-то изменилось. Могло показаться, что включился и заработал невидимый механизм. Воздух наполнился электричеством и завибрировал. Возник едва уловимый гул, как будто над головой потрескивали высоковольтные провода.

– Вы это слышите? – Зайна огляделась.

– Что именно? – Кенджи стал смотреть по сторонам.

– Что-то странное, – Хаим закрыл глаза и прислушался. Чутьё, не раз спасавшее ему жизнь, пробуждалось, но очень медленно. Тем временем высокий волнообразный и вибрирующий свист проскальзывал сквозь барабанные перепонки и подбирался к его сознанию.

– Я ничего не слышу, – пожал плечами гонщик.

Философ, идущий рядом с рав-сереном, заметил напряжение на лице Хаима.

– Вы себя хорошо чувствуете, Номер Пять?

– Да. Всё в порядке, – голос военного прозвучал спокойно, но философ понял, что это не так.

Хаим опять закрыл глаза. Представил в районе солнечного сплетения светящийся энергетический шар, который раздувается и увеличивается в размерах. Он становился всё больше, пока не вышел за рамки тела и не образовал нечто наподобие воображаемого силового поля. Психосоматический приём сработал. Стало легче. Гул всё ещё слышался, но теперь он остался где-то снаружи и не мог прорваться сквозь мысленный барьер.

Хаим оглянулся. Остальные шли как ни в чём не бывало, словно никакого гула вовсе не было. Только по проводнику было видно, что Зайна чем-то обеспокоена: она то и дело оглядывалась. От внимательного взгляда рав-серена не укрылось, что пальцы девушки нервно мяли ткань одежды.

Зайна, как и Хаим, услышала гул, но только на мгновение. Этот звук был похож на жужжание насекомых. Шум стих, но что-то вязкое, холодное и неприятное осталось у неё внутри. Зайна вновь ощутила опасность, как и тогда в тропическом лесу.

«Я – Номер Восемь…» – вспомнились слова Кейт.

Зайна вздрогнула, словно её ударило разрядом тока. Грудь сдавило, а воздух вдруг показался очень густым.

Восемь…

Она где-то сзади. Возникло сильное желание обернуться. Зайне показалось, что у неё на шее что-то есть. Что-то с восемью лапами и толстым брюхом, которое трётся об её кожу. Рука непроизвольно дёрнулась к шее, но там ничего не оказалось.

Зайна ощутила на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела, что Номер Восемь смотрит в её сторону.

Восемь.

Роковое число преследовало её. Густой воздух наполнил лёгкие и теперь отказывался их покидать. Зайна пыталась вытолкнуть его наружу, но ничего не получалось. Проводник впилась ногтями в ладонь. Боль помогла. Зайна смогла выдохнуть.

– Что с тобой? – откуда-то издалека донёсся голос Номера Шесть, а затем Зайна почувствовала прикосновение. Как и в прошлый раз, от этого ей стало немного легче.

«Надо постараться не думать», – Зайна посмотрела на Кенджи и взяла его за руку.

– Спасибо.

Её голос дрожал.

– Ты плохо себя чувствуешь? – Номер Шесть нахмурился. – Может, стоит сделать остановку?

– Нет, уже всё нормально.

Зайна хотела отпустить руку, но Кенджи только сильнее сжал её.

* * *

Болли Блом шёл последним. Он не сводил глаз с Номера Восемь, идущей перед ним, и думал, что, если она вдруг обернётся, нужно будет успеть отвести взгляд. Но Номер Восемь не оборачивалась, и это расстраивало Болли. В душе он надеялся, что она проявит к нему хоть какой-нибудь интерес. Она много знала о религии, может, даже больше, чем иностранец. По крайней мере, Болли хотелось так думать. При этом норвежца нисколько не заботило наличие веры. Ему нравились лишь сами по себе некоторые религиозные аспекты. Ему казалось, что христианское учение, которым с ним поделился экс-священник, очень удачно объясняло ряд вещей, понять которые он был не в состоянии. До остальных догматов ему не было дела. Болли даже слова такого не знал. И его не волновало понятие греха.

Когда Номер Восемь заговорила про ад, он не воспринял её слова всерьёз. История же про выстрел в голову напугала Болли. Явно не от хорошей жизни красивые девушки вышибают себе мозги. Ему хотелось как-то помочь ей, сделать что-нибудь хорошее, но ничего не приходило в голову.

Вскоре после того, как они направились в сторону гор, Болли почувствовал что-то неладное. Он ощутил странный толчок, за которым последовало жужжание. Спустя время гул стих, а может, Болли просто больше не замечал его. Номер Три вновь задумался об иностранце. Может быть, странник как-то связан со всем происходящим? Норвежец вспомнил слова философа. Ключ к разгадке этого места в них самих.

Болли не совсем понимал, что это могло значить, но эти размышления натолкнули его на мысль:

– Э-э, слушайте! А что, если наши номера что-то значат? Может, это неспроста, а?

Кейт обернулась. Болли резко дёрнул головой, отчего в шее что-то хрустнуло.

– Что ты имеешь в виду? – Кейт не обратила внимание на странное поведение Номера Три или же только сделала вид, что ничего не заметила. Болли прибавил шагу, поравнялся с Кейт и, аккуратно подбирая слова, ответил:

– Ну… Номер Семь сказал, что разгадка в нас самих. А нам вроде как дали номера. Может, это неслучайно? Почему, например, я Номер Три, а не Один или Шесть?

– А мне кажется, – обернулся к ним Пауль, –