Без покаяния. Книга первая - Эстер Росмэн

— Здравствуйте, миссис Мэтленд, — сказала она. — Пожалуйста, присаживайтесь. Я доложу мистеру Хогэну о вашем приходе.

Джон Хогэн, человек лет шестидесяти пяти, личный адвокат Энтони, в свое время много лет представлял интересы его матери. Джон был другом Мэтлендов, практически — членом семьи. Несколько раз за время своего обучения в школе правоведения Бритт приходила к нему посоветоваться, и он по-отечески опекал ее, помогая в решении вопросов, которые касались и ее будущей карьеры, и отношений с Энтони.

Минуты через три-четыре секретарша проводила ее в огромный угловой кабинет, расположенный в тыльной стороне здания. Хогэн, человек весьма солидной комплекции, с тонким венчиком седых волос вокруг обширной лысины, поднялся ей навстречу. Обходя вокруг стола, он на ходу застегнул свой темно-серый пиджак.

— Бритт, дорогая моя! — сказал он и чмокнул ее в щеку. — Вы, как всегда, восхитительны. — Он буквально лучился гордостью. — А у меня прошли только две короткие встречи, а все остальное время я бездельничал и ломал голову над кроссвордом. — Он заговорщицки подмигнул. — Думаю, кое-кто начинает подозревать, что единственная причина, по которой меня трудно отсюда выжить, это вызолоченные фамилии над входом, снять которые будет не так-то просто.

Бритт рассмеялась и уселась в уютное кожаное кресло возле его стола. Манеры Джона Хогэна имели налет подчеркнутой значимости, ему нравилось изображать из себя бизнесмена. Его внешность и привычка держать себя, казалось, выдавала в нем банкира маленького городка Юга или Среднего Запада, хотя на самом деле он принадлежал к старой нью-йоркской фамилии. Умение хорошо слушать и отсутствие всяческих предрассудков создало ему репутацию великолепного, всеми уважаемого и авторитетного адвоката высочайшей квалификации.

Он сел за стол и опять расстегнул пиджак. Лицо его продолжало сиять.

— Так скажите мне, Бритт, какие у вас трудности? Вы сдали экзамены на право адвокатской практики? Кажется, мы не виделись с тех пор, как вы собирались сдавать их…

— С экзаменами все в порядке, Джон. Осталось только дождаться получения сертификата.

— Думаю, у Энтони есть все основания гордиться вами.

— Надеюсь, что он не разочаруется во мне.

— Превосходно. Я знаю, вы учились весьма успешно. Не удивительно, что и специалистом будете отменным.

— Надеюсь, что так. Но я пришла поговорить о другом.

Хогэн вытер рот носовым платком.

— Ну, в таком случае, очевидно, о семейных делах? О чем же еще? Муж не обижает вас?

— Энтони прекрасен. Это монолит, Джон, вы и сами знаете. Но он может столкнуться с проблемой, так или иначе связанной со мной. Мы оба отдаем себе отчет в том, что наши профессиональные интересы могут совершенно разойтись.

— Вы имеете в виду возможный конфликт интересов?

— Да.

Он понимал ситуацию.

— Энтони до брака был осведомлен, какой круг интересов может привлечь вас в избранной профессии? Допустим, вы незамужняя женщина или вышли замуж за человека, с которым ваши профессиональные интересы не могли прийти в соприкосновение, чем бы вы решили заниматься?

— Сказать по правде, больше всего меня интересует женский вопрос. И я с удовольствием стала бы адвокатом именно с этим уклоном, если бы имела свободу делать то, что считаю нужным.

— Вы считаете себя не вполне свободной?

— Дело в том, Джон, что мой деверь выступает в сенате как стойкий приверженец запрещения абортов, а мой муж, вероятно, должен будет решать, узаконить или нет решение процесса «Рой против Вейда» [6]. И как, по-вашему, это будет выглядеть, если я понесу по улицам Вашингтона плакат с противоположными требованиями, с требованиями предоставления женщинам свободы выбора, рожать им или нет. Или начну лоббировать Поправку о равных правах, проводить кампанию против сексуальных домогательств или за равную оплату труда?

— Вас это смущает, Бритт?

— И да и нет. Когда я выходила замуж за Энтони, я отдавала себе отчет в том, кто он и что он, но себя саму тогда знала еще недостаточно. Джон, не подумайте, что я стала радикалкой в колледже, просто годы шли, я узнавала все больше и наконец ощутила потребность мыслить критически. Энтони с самого начала очень добр и честен со мной. Он говорит, что я должна оставаться сама собой, придерживаясь собственных взглядов, а не взглядов мужа или кого бы то ни было. При условии, конечно, достаточной просвещенности. Ну а на уровне личных отношений у нас трудностей нет.

— Это хорошо, но не решает вашей профессиональной проблемы.

— Да. И должна вам сказать, что я чувствовала бы себя спокойнее, если бы Энтони не был столь сдержан и благороден. Я понимаю, звучит странно, но это так. Он заслуживает такую жену, которая верила бы в то же, во что верит он, и была бы ему опорой, всячески поддерживая во всем. А вместо этого он женился на мне и заполучил проблемы.

— Ну, ну, Бритт, не наговаривайте на себя, — сказал Джон Хогэн. — Энтони просто человек другой генерации, но он прекрасно понимает, что мир переменился, что взгляды на те или иные вопросы не могут оставаться неизменными. И он в достаточной мере реалист, чтобы знать, что однажды придет день, когда вы захотите на деле применить свои убеждения, знания и способности.

— Все это так. Но даже если бы я практиковала как заурядный платный адвокат, то и тогда мне пришлось бы соблюдать осторожность, — сказала она. — А ведь я как-никак собираюсь работать в Верховном суде.

— В этом случае бесспорно могут возникнуть проблемы. Но муж Сандры, Дэй О'Коннер, тоже юрист. И поверьте мне, Бритт, существует много иных возможностей реализовать защиту своих позиций, не обязательно это должен быть именно Верховный суд. Некоторые большие фирмы нанимают ассоциации, занимающиеся благотворительностью, и работают совместно с ними. Молодые юристы этих ассоциаций часто становятся адвокатами старших фирм.

Бритт вздохнула.

— Боюсь, Джон, мне хочется добиться чего-то большего, чем просто стать адвокатом. Я хочу принять огонь на себя, не по мне — отсиживаться в сторонке.

Хогэн сложил руки на внушительном животе.

— И как относится к вашим намерениям Энтони? Выражает ли он свои пожелания?

— Да, Джон. Энтони желает, чтобы я обзавелась бэби.

— А вам эта идея не по нраву, я угадал?

— Да нет, почему? Я хочу иметь детей, но не сейчас, когда я обдумываю начало своей карьеры. Энтони меня понимает. Но вы спросили, что предпочитает он, и я вам ответила.

— Боюсь, семейное планирование несколько выпадает из сферы моей деятельности, Бритт.