Дамский секрет - Джоанна Чемберс

чтобы я продолжила работать?

— Ты замечательный камердинер, — пожал он плечами. — Хотя довольно неудобно, что ты женщина. Поскольку я не сдам тебя Дансмору, на неделю-другую ты останешься со мной.

Джорджи разрумянилась. Она не верила, что нужна Харланду только как камердинер. Тем не менее, несмотря на сомнения, ей не оставалось ничего иного, кроме как согласиться на то, что он предлагал. На Рождество она застряла в бедфордширской сельской глубинке. Уехать домой невозможно, где ближайшая гостиница, неведомо. Можно лишь ждать, что рано или поздно подвернется шанс улизнуть.

— Хорошо.

Харланд кивнул. Казалось, они достигли некоего согласия.

— Как тебя зовут по-настоящему? — вдруг осведомился он. — Я больше не намерен звать тебя Феллоузом.

— Джорджи.

— По-настоящему, — сердито изрек он.

— Джорджи. Если точнее, Джорджиана.

— А фамилия?

— Не скажу.

Она думала, что Харланд начнет настаивать, но он лишь наклонил голову.

— Хорошо, Джорджиана.

— Все зовут меня Джорджи, — машинально поправила она.

— Джорджиана звучит приятнее.

Приятнее звучало то, как Харланд лениво, с долгими гласными растянул слоги.

— Я Джорджи, — настояла она.

— Ладно, — пожал он плечами. — Идем в постель.

Она перепугалась, а он изогнул бровь.

— Ты в свою, а я в свою, — уточнил он. — Не знаю, как ты, а я валюсь с ног.

Это абсурд — обижаться на отсутствие интереса.

— Да, конечно. Спокойной ночи.

— Пока ты не ушла, Джорджи…

Она остановилась, вздрогнув от того, сколь интимно имя прозвучало из его уст.

— Да?

— Дай слово, что не сбежишь.

С ответом Джорджи не спешила. Стоило согласиться — соблюдать клятву, данную по принуждению, необязательно. Но откуда-то она знала, что он сдержит обещание, а значит, ей придется сделать то же самое.

Харланд подметил нерешительность — она по глазам поняла — и воспользовался моментом:

— Ты передо мной в долгу.

— Хорошо, — кивнула она. — Обещаю не сбегать. Я останусь до возвращения в Лондон.

— И еще кое-что.

Харланд запустил руку в ее жилет. Она поперхнулась, ощутив, как длинными пальцами он задел перевязанную грудь.

— Что…

Он извлек отмычки и убрал в карман, кинув на Джорджи строгий взгляд.

— Пока мы здесь, ты больше не будешь тайком пробираться в комнаты.

Она поджала губы и удалилась в гардеробную, испытав облегчение оттого, что он смолчал. К счастью, Джорджи так и не пообещала, что выполнит последнее требование.

Глава 14

Рождество, 1810 год

После переполоха Рождество прошло без сюрпризов.

Дабы не допустить повторения утренних событий, почти весь день Натан приглядывал за Джорджи. Если ее арестует местный магистрат, планы пойдут прахом.

Он подумывал запереть ее в покоях, но сие невыполнимо и привлечет ненужное внимание. Зато он отобрал у нее вещи, как утром отобрал отмычки, и заверил, что будет регулярно ее проведывать. В покоях он старался показываться часто и неожиданно, давая тем самым понять, что предугадать его действия невозможно. В остальное же время Натан играл с джентльменами в бильярд. Бильярд он не особенно любил, но игра помогала избегать Дансмора и Осборна, да и гости не замечали, когда он уходит и приходит.

По деревенскому обычаю ужин снова подали в пять часов, дабы слуги раньше ушли отдыхать. За выпивкой Натан перебросился ничего не значащими фразами с Дансмором, а позднее, в то время как джентльмены пили портвейн, с Осборном. Они вели себя так, словно ничего срамного не произошло, однако на лице у Дансмора застыла мрачная гримаса, да и то, как Осборн косился на Натана с едва скрываемым любопытством, нельзя не заметить.

За ужином последовала самая утомительная вечеринка. Леди Дансмор оповестила гостей, что вечер Рождества они проведут вместе. Посему им пришлось играть в комнатные игры. В силу того, что барышни довольно юны и рядом обретались их родители, игры были банальными вроде шарад и «кусающего дракона». Правда, стало чуть веселее, когда в ходе «кусающего дракона» Росс чуть не сжег брови, пытаясь впечатлить мисс Ховард, но все же…

Беда, конечно же, в том, что Натан хотел находиться в другом месте. Его поглощали думы о Джорджи.

Поутру он лежал в постели, наблюдая, как она готовила одежды, наслаждаясь тихими проворными движениями. Чуть погодя он попросил его побрить и блаженствовал от касаний ловких рук. Сдержав слово, Натан смолчал, когда Джорджи оставила его в одиночестве принимать ванну, а перед тем как ее позвать, он натянул нижнее белье, дабы не вгонять ее в краску. В остальном же он делал все, чтобы она его замечала: мешкал с туалетом, в открытую смотрел, часто обращался по имени. Он получал удовольствие от того, как она реагировала на внимание, особенно от поразительного румянца, то приливавшего розовыми волнами к бледной коже, то исчезавшего.

Натан хотел вернуться в опочивальню. Хотел продолжить то, что началось утром. Хотел раскусить эту умную, интригующую, отнюдь не невинную барышню. Натан все думал, что скажет перед сном, когда она будет помогать ему раздеваться, как вовлечет ее в разговор и начнет выведывать тайны. Получится не сразу, но как только он увезет ее в Кемберли, подальше от опасности, станет легче. До отъезда осталось всего ничего. Уж день-другой он сумеет потерпеть.

Едва комнатные игры закончились, собравшуюся компанию усадили на стулья, дабы послушать, как барышни поют и играют на фортепиано. Натан оказался зажат между кряжистым Тоби Марчмонтом и столь же крупной миссис Хэнли. Спасибо леди Дансмор, что не подпускала его к дамам, правда, делалось сие не из добрых побуждений.

Сбежать удалось только в одиннадцать часов. Сославшись на усталость — настоящую усталость, — он склонился над унизанной кольцами рукой леди Дансмор. Дансмор, с настороженным видом стоявший рядом с матушкой, холодно бросил: «Доброй ночи», Натан в ответ учтиво кивнул и удалился.

«Дансмор — чудак», — подумалось Натану по пути к лестнице. Больше всего удивило даже не то, к чему склонен Дансмор, а то, что он шел у сих предпочтений на поводу, да еще и с великолепным Осборном, коего вожделели чуть ли не все мужчины и женщины в светском обществе. Еще поразительнее то, что Осборну интересен Дансмор. Он всегда потешался над консервативностью и напыщенностью Дансмора.

Натана посвятили в позорную тайну. Разумеется, он ни словом не обмолвится о том, что видел. Однако вполне понятно, почему Дансмор насторожился. Оставалось лишь надеяться, что Дансмор и Осборн тоже смолчат о том, за чем, по их мнению, они его застали.

До опочивальни Натан поднимался медленно, несмотря на то что хотелось побежать. В темной комнате полыхал камин, свечи не горели. С зажженной свечой он прошел к гардеробной, тихо постучал и, не дождавшись ответа, осторожно толкнул дверь. Джорджи крепко