Рассказы - Blackfighter

И я захотел видеть в этой темноте. Да будет тьма подвластна моему зрению! И я увидел. Пустая комната, блеклый свет, сочащийся из Камня. Где-то далеко, в углу, застыл человек с вытянутыми вперед руками, слепо шарящими перед собой. Кто он такой? Не помню… это не важно. Я могу все! Я могу сделать все, что угодно. Сила… океан Силы. Все это будет принадлежать мне.

В сумерках прозвучал чей-то смех. Мне не нужно было оглядываться, я мог видеть даже то, что было у меня за спиной. Но я все же обернулся, когда смех повторился — тихий, нечеловеческий, торжествующий. Смех из моих снов…

Черный человек. Он стоял, прислонившись к одной из грубо вырубленных колонн. Не человек, не реально существующий кто-то. Просто изображение, созданное так правдоподобно, что я слышал легкий скрежет древка его копья по камню пола. Изображение — объемное, но слегка прозрачное. Словно стеклянная фигурка, полая внутри и залитая чернилами. Копье в его руке не было сейчас огненным, просто слегка тлело. Он улыбался, глядя на меня. И поманил меня рукой к себе.

— Убирайся прочь! Я не пойду за тобой.

Он еще раз засмеялся, словно бы я — я, который мог разрушить этот мир, как переломить щепку, был для него ничем. Я вскинул руку:

— Умри!

И хлестнул по нему той Силой, которой был переполнен. Оранжево-алая вспышка пронеслась по комнате и обвила его, словно бич. Он только чуть изменил позу, улыбнулся. Копье заалело более угрожающим багрово-жарким сиянием. Он вскинул руку и вновь поманил меня к себе. За его спиной медленно расширялось отверстие в скале… а в нем полыхала всеми мыслимыми оттенками черноты бездна. Темные Глубины.

И послушно, словно марионетка, я двинулся за ним. Я сопротивлялся бы, если бы мог — но мое тело къерт не слушалось меня, оно было полностью во власти Черного. А вернуться в свое основное тело я не мог — мало того, что моя новообретенная Сила разорвала бы его, я просто не мог ничего сделать. Только медленно идти к издевательски смеявшемуся Черному. А за спиной его переливались, клубились, текли и бурлили Темные Глубины. Я не знал, что это и почему оно вызывает у меня такой панический страх, но я шел, словно животное на бойню.

Вот мы уже на расстоянии полушага друг от друга. Черный протянул ко мне руку ладонью вверх. Эта ладонь была совсем близко от моего лица, все выглядело так, словно бы он хотел погладить меня по щеке. От руки — бесплотной картинки, теперь это было видно особенно ясно: тонкая гибкая пленка, мягкая и едва светящаяся, заполненная темнотой непрогляднее чернил — веяло такой лаской и обещанием наслаждения, что мне стоило огромного усилия не положить тут же лицо в эту подставленную руку. И забыть все… и отдаться в эти руки… и раствориться навек. Это будет лаской, наслаждением, восторгом… Всем тем, что я когда-то искал в руках других.

И я уже почти потянулся к нему…

Но ведь я уже однажды нашел все это! Где, когда?

…Голубые глаза, светлые пряди прямых волос… Удар по щеке. Кровь ссадин. Медовый утренний свет, льющийся в спальню и слово «любимый», первое, что я слышу при пробуждении. Бесконечная масса воды и сильные руки, тащащие меня к поверхности. Бессильная ярость в темнеющих до грозового цвета глазах, когда какое-то существо причинило мне боль.

Все это уже было. Но все это кажется таким мелким по сравнению с тем, что обещает эта протянутая рука. Утонуть в океане наслаждения. Навеки. Навеки… Я так и стоял в нерешительности, пока полусумрак с резким свистом не превратился в ослепительно яркий, пронзительно белый, резкий свет.

И грянул гром.

Была темнота. Была вспышка в темноте и вновь темнота. Все это длилось вряд ли дольше, чем несколько секунд. Но за этот краткий миг я понял, что там, в темноте, с Мейтином происходит нечто. И я теряю его, теряю навсегда.

Я не знаю слов молитв и не верю в богов, в которых верят, едва ли не все, смертные, которых я встречал. Мы, Даара, не верим в высших существ. Быть может, напрасно. Но я не знаю, как обратиться к тому, кто сильнее меня. К тому, кто мог бы помочь. Да и был ли он? А если и был — захотел бы помочь? И что нужно было сделать, чтобы вернуть моего спутника, вырвать из рук или лап того, кто уводил его там, в непроглядной темноте.

И я звал, крича в темноту, звал любое существо, которое в силах мне помочь, любую Силу, которая способна справиться с этой ловушкой. Обещал все — себя, свою жизнь, службу, камни, что угодно.

Я кричал в никуда.

Я не знал правил и в этом, наверное, было дело. А может, мой голос был слишком тих… или слишком громок. Или слишком нагл и требователен.

Но больше ничего я не умел.

И я звал, звал, звал, и, даже упав на пол в бессилии отчаяния, все равно продолжал звать.

Свет с резким звуком ворвался в тесное помещение, хлестнул мне по глазам, развеял магический сумрак. Едва не ослепил меня, но я не закрыл глаз, наслаждаясь тем, что вижу. Впрочем, я не успел ничего разглядеть толком — черный силуэт с копьем в руке, перед ним тень мальчика с растерянно опущенными плечами и отклоненной от протянутой к нему руки черного силуэта головой.

А потом был гром, от которого я ослеп вновь.

Когда я вновь смог видеть, по ступеням, возникавшим из воздуха, спускалось самое прекрасное существо, которое я когда-либо видел. Он не был настоящим, это было видно, это был только силуэт, проекция. Но выполненная настолько тщательно, что я слышал уверенный стук шагов. Так стучит сталь о камень. Представьте себе фигуру — прозрачные очертания с чуть светящимися краями, пропорции человека — заполненную внутри звездным небом. Миллионами звезд, сотнями галактик. Он нес их в себе, при каждом движении звездная масса колыхалась и тонкие лучи брызгали во все стороны. Лицо было оформлено едва-едва. Глаза — светлые провалы на фоне звездной массы. Надменная черта рта, словно выведенная пером искусного художника.

В руке у него был жезл, словно бы выплавленный из звездного света. Венчал его серебристо-пепельный камень… вернее, изображение камня. Камня, перед которым вожделенный Камень Крови казался детской игрушкой.

Я поднялся с каменного пола, подумал минуту и опустился на колени. В присутствии этого существа мне это не казалось нелепым. Хотя раньше мне это никогда бы не пришло в голову.

Но он шел не ко мне. Лестница, образовывая плавные изгибы, вела его направо, туда, где стоял Черный и къерт Мейтина. Его второе, магическое тело, делалось все более четким и напоминающим реальное в мрачном сиянии копья Черного. Я хотел бы помешать этому, прекратить эту опасную игру. Но знал, что вмешиваться нельзя.

И когда я, поняв, что иного пути и спасения нет, почти склонил голову на руку Черного, я посмотрел влево и увидел того, кто был в моем сне. Господин в звездном плаще, но сейчас плаща не было, а сам Он был сосудом тысячи галактик, светом миллионов солнц. И жезл, что однажды коснулся моего лба, был в руке его, и шел Он ко мне по ступеням, что рождались под его ногами. А за его спиной не было ничего, ибо Он пришел не забрать меня, но лишь освободить. И подойдя ко мне, Он взял меня за плечо и с силой оттолкнул в противоположный угол. И я уже был в своем теле, хотя это было нестерпимой болью, словно бы я варился заживо в кипящем масле и летел в руки Милорда и он поймал меня и мы упали вместе. Я не чувствовал себя в своем теле нормально, ибо мне было мучительно больно и казалось, что я горю в огне… Но я был в нем, и был хотя бы на миг свободен от отвратительного притяжения Черного.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});