Последняя ночь с принцем - Галина Романова

— Она принимает ванну. Это часа на полтора.

Вот я за тобой и побежал, — запросто пояснил он.

— И зачем ты за мной побежал, Стас? — Парень смотрел на нее очень проникновенно, и ей даже начало казаться, что вот сейчас он пригласит ее на свидание.

Стас не пригласил. Он, продолжая все так же проникновенно на нее таращиться, сказал ей такое, от чего у Риты мгновенно пересохло в горле.

— Как??? Как ты говоришь, она его называла???

— Ромочкой, а что? — Стас немного помолчал, предоставляя ей тем самым прекрасную возможность выдохнуть остановившийся в пути воздух, и для убедительности еще раз повторил:

— Ромочкой… Сам слышал. Все уже спали. Я вокруг дома обходил. А девка эта, — тут Стас с чувством сплюнул себе под ноги, едва не попав на облупившиеся носы ее кроссовок, правда, к настоящему моменту очень удачно загримированных пылью обочины. — Девка эта полезла к нему в комнату. Комната на первом этаже. Окно раскрыто. Сама понимаешь…

Она понимала. Это было его работой и еще чуть-чуть простым человеческим любопытством. Почему не послушать, раз интересно, раз завораживает!

— Так вот, она говорит, Ромочка, прекрати, типа, выделываться, — продолжал рассказывать Стас, дождавшись Ритиного одобрительного кивка. — Поиграли, типа, и хватит. Она, мол, измучилась, устала от неизвестности и все такое…

— А он?! — В груди у Риты пекло и переворачивалось, в голове ухало и стучало, как было однажды с похмелья в тот единственный раз, когда она выпила лишнего. — Он-то что?

— А он в порядке. Говорит, Зиночка, вы пьяны и с чего-то принимаете меня за другого. Обозналась, типа. А она упирается и из комнаты не уходит. Он тогда ее от себя выставил.

— И что дальше?

— А ничего. — Стас пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу. — Эдик заперся изнутри. Я пошел в обход. На следующий день я сменился. Но, по слухам, все было прилично. Все остались довольны друг другом.

Здесь он, конечно, соврал.

— Понятно… Слушай… А почему ты все это мне рассказываешь? Ванда не могла тебя послать.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты не стал бы рассказывать своей хозяйке о том, что подслушиваешь под окнами. Так?

— Догадливая, — Стас ухмыльнулся с непонятным смешанным чувством уважения к этой рыжей и досады на самого себя. — Просто слышал.., случайно, что именно расспрашивал о тебе тот скользкий мент. Понял, что ты приехала не просто так. Решил помочь. А что, нельзя?

— Почему, можно! Ты и помог! Спасибо тебе, Стас, — с чувством поблагодарила его Рита, на прощание пожав его широкую крепкую ладонь. — Пока…

И она ушла, утопая кроссовками в нагретой солнцем пыли.

Приятная девчонка, думал Стас, глядя ей вслед.

Запуталась только. Запуталась, и еще попала туда, куда попадать не должна была.

Это он сразу понял, как только впустил в ворота того доброго малого со змеиным взглядом.

По ее душу, решил тогда Стас и не ошибся. Следователь только тем и был занят, что склонял его хозяина к мысли о явной неприязни Маргариты к погибшей Зинаиде. Николаша барахтался в словах, пытался отрицать, но было видно, что милицейская близость его пугает и коробит. Еще живы были в памяти воспоминания о том, как трепали его органы за смерть Софьи. И постепенно, слово за слово этот Милевин подвел Николашу к мысли, будто бы Рита публично угрожала своей сопернице. Николаша вроде бы и не согласился, но и отрицать не стал. Промямлил что-то на прощание о часах, и только. Но Стас знал, что его вялая реплика была оставлена этим скользким Милевиным без внимания.

Слизняк, подумал он тогда о хозяине. Слизняк и тряпка!

Потому и хотела уйти от него Соня, что знала цену его трусливой душе. Не отпускал. Просил, умолял, даже плакал и еще угрожал. Не отпускал… Тогда она ушла от него совсем по-другому. Ушла туда, откуда дороги к нему назад не было…

Это все рассказал Стасу его предшественник.

И плевался долго потом на предмет подлой вялости своего бывшего хозяина. Стас слушал и молчал, но внутренне протестовал и не соглашался. Деньги платят приличные. Работа не пыльная. Да и тихо тут.

Не стреляют и ночами не бомбят. Чего не работать?!

Тот не сумел, он сумеет.

Он не знал тогда, как трудно смотреть на все это хозяйское дерьмо и делать вид, что ты ничего не видишь и не замечаешь. Да и опять же не стал бы он так париться из-за неврастеничной Ванды с ее вечными капризами и перепадами в настроении. Как хотят!..

А вот девчонку жалко. Неплохая девчонка, неиспорченная. Рыженькая такая, кожа белая, почти прозрачная. Он в горах камень такой видел. Когда в засаде полдня лежали, прижавшись мордами к острым скалам, тогда он его и заприметил. Солнце с ним играло еще, то розовым высветит, то почти прозрачным сделает. Точь-в-точь как с ее кожей. Когда она сегодня рядом с Вандой лежала на пледе, он наблюдал. Все так же было. Так же, как тогда в горах…

Жалко девчонку. Заклюют ведь. Вывернуться она не сумеет ни за что.

Зинку эту укокошили, как пить дать. Милевин ясно дал понять, что в несчастный случай не верит никто. Характер повреждений свидетельствует, якобы положение тела и все такое… И все намекал и намекал на рыженькую. Знал бы он обо всем, не лез бы со своими подозрениями. А ведь Николаша знал и снова промолчал. Он ведь тоже слышал, как Зинка гостя Ромой называла. Только не под окном он стоял, а под дверью. Слышал и Ванде об этом рассказал. А Ванда ему быстро рот заткнула. Не лезь, говорит, не твоего ума дело. Николаша и заткнулся.

Хотя все слышал. И имя слышал чужое, и про фотографию опять же, и то, как ответил Зине этот Эдик-самозванец.

Слышал и промолчал. А ему — Стасу — что остается? Молчит хозяин, молчит и его пес. И так лишнего себе позволил, догнав ее. Может, хоть этим сумеет ей помочь, а? Может, выкрутится? Жалко же девчонку-то…

Глава 12

Еще с площадки Рита услышала, как в квартире захлебывается трелью телефон. Выхватила ключи из сумки. Как всегда бывает, когда спешишь, лишь с третьей попытки отомкнула дверь и, не разуваясь, помчалась в гостиную.

Звонила Анька.

— Что за дела, сестра?! — рявкнула та ей прямо в ухо и тут же засопела.

Подобное сопение всегда подразумевало скорые слезы, поэтому Рита поспешила:

— Чего ты, Нюра? Ну, чего ты?

— Почему не на работе? Почему мне не позвонила и не предупредила? Что с тобой снова? И что там у вас стряслось в подъезде? Звонила мне, зубы заговаривала, про Серафиму выспрашивала… Бессовестная! Смерти моей хочешь?! — И сестра, как и положено, разрыдалась, не забывая чередовать всхлипывания. — Все прыгаешь!.. Все скачешь!.. То по балконам соседским!.. То еще непонятно где!.. Где была полдня, отвечай!

— Гуляла, — лаконично ответствовала Рита, падая на бабкин скрипучий диван и в изнеможении вытягивая ноги.

Устала она, слов нет. От самого дачного шлагбаума до трассы ей пришлось идти пешком. Ни одной машины, трактора и подводы в нужную ей сторону. Да и вообще ни в какую. Полная тишина. Она и оврагом в одиночестве прошлась, и перелеском.

Все оглядывалась да головой крутила, а ну как кто сподобится подвезти, ан, нет… Не ее был день. И даже на трассе ей не особенно повезло. Ждать попутного транспорта пришлось полтора часа. Мест свободных в автобусе, разумеется, не оказалось. Рита приткнулась на задней площадке и всю дорогу молила бога, чтобы чихающий и фыркающий через километр автобус, не дай бог, совсем не заглох. Одно утешало: съездила не зря.

Так надеялась, вернувшись, принять душ. Усесться у любимого окна с громадной кружкой своего любимого кофе, поглазеть на мост и, конечно же, подумать. И про то, почему у Кораблева часы сместились с правой руки на левую. И про то, почему Эдик неожиданно стал зваться Ромой. Ну и, соответственно, про фотографию…

Ах, как ей хотелось бы на нее взглянуть! Как хотелось бы! Но нет… Она скорее умрет, чем обратится за помощью к Милевину. Скорее умрет…

— Где гуляла?! С кем гуляла?! Не молчи, слышишь, Ритка?! Какого черта ты взяла отпуск?!

— Он мне давно положен. — Рита подтянула к себе подушку-думку с вышитым бабкой огромным пионом и подложила ее под спину. Анькин рев может затянуться, надо постараться извлечь из этого хоть какую-то пользу, отдохнуть и расслабиться, к примеру. — Я три года не была в отпуске, если ты не забыла.

— Не забыла! Тогда почему, вместо того чтобы уехать куда-нибудь, ты шляешься неизвестно где?!

— Почему неизвестно! Известно. — Рита вяло протестовала, все еще продолжая мечтать об огромной кружке кофе с молоком. И еще о сдобном печенье, что успела прихватить в киоске за углом. — Я гуляла по магазинам.

— Полдня?! И ты думаешь, я тебе поверю?! Тогда что у нас в доме делал этот хлыщ?!

— Это который?

Она поняла сразу, о ком вопит ее сестра, но искренне надеялась на то, что ошибается. Ну не мог же он так скоро опутать ее своей липкой паутиной!

Оказалось, мог. Еще как мог!

Мало того, что он заявился на дачу к ее сестре, перепугав ту до беспамятства одним своим появлением. Так наверняка наговорил ей про нее всяких гадостей. Не стала бы без причины рыдать ее Анька. Хотя… Хотя бывало по-разному.