Боец 5: лихие 90-е - Гуров Валерий Александрович

И так далее. Надо отдать должное: язык у нее был подвешен отлично, и фразы она строила по всем правилам синтаксиса. Глеб смотрел и слушал очень благосклонно, но никаких двусмысленных словечек и намеков, в отличие от Валентина Эдуардовича, он не допускал, а первоначальная игривость вполне могла сойти за вежливость с подливкой юмора. Хотя я подозревал, что просто он умнее и умеет быть более закрытым, а рой мыслей у него в башке примерно тот же самый, то есть: красивая баба существует для того, чтобы ее трахнуть… если такая вдруг пришла к тебе с какой-то просьбой, и ей что-то очень от тебя нужно, то сам Бог велел ее трахнуть… но это еще посмотрим, а пока надо себя ничем не выдать…

Не знаю, так или не так, но выслушал Глеб терпеливо, ответил корректно:

— Если я правильно понимаю… собственно, с этой идеей ко мне приходил Сергей. Ответ он знает.

— И мы знаем, — чарующе улыбнулась Алина. — Приходите с идеей и с деньгами. Верно?

— В принципе да. Детали не важны.

— Так вот мы и пришли.

— С деньгами?

— Разумеется.

Глеб Андреевич покивал с отсутствующим выражением лица. Столь же невозмутимо вымолвил:

— Позволю поинтересоваться — вы готовы инвестировать в проект прямо сейчас?

Алина холодновато усмехнулась:

— Строго говоря, нет. В течение часа произвести оплату мы не сможем. Но в течение данных суток — да, сможем.

Глеб помолчал, после чего все с той же пустой интонацией сказал:

— Это хорошо.

— Тогда мы готовы выслушать ваши расценки.

— Лучше увидеть, — сказал Глеб, мимолетно улыбнувшись.

Взял фирменный листок плотной бумаги с каким-то замысловатым гербом, ручку. Ручка у него почему-то оказалась самая простецкая, из магазина канцтоваров.

— Так, — сказал он, — смотрите. Что нам нужно? Во-первых, помещение. Спортзал, да? Ну, это можно снять недорого где-нибудь хоть в Бирюлево и проблем не будет… ну нет, конечно, это я шучу, но в принципе нам Лужники или «Динамо» не нужны. Попроще надо. Это не проблема. Далее: съемочная группа…

И пошел перечислять ингридиенты мероприятия, вплоть до звукооператоров, осветителей и тому подобной специфики. Не забыл рекламу.

— Ну вот, — завершающе сказал он и пошел рисовать нули на фирменной бумаге. Нарисовав, толкнул листок по столу к нам.

Увидев сумму, я мысленно содрогнулся, конечно, постаравшись не выдать своих эмоций. Сергей позволил себе приподнять брови. Алина посмотрела на цифры с улыбкой Джоконды.

— Хорошо, — сказала она. — Я думаю, что это разумная цена. Но необходимо посоветоваться. Вы знаете, я думаю, что сегодня же могу вам позвонить с окончательным решением.

Глеб пожал плечами — звоните, мол. И приписал на бумажке номер.

— Это мобильный, — веско сообщил он. — До двадцати трех часов можете звонить смело. Вот еще визитная карточка, но здесь только офисные координаты. На всякий случай сойдет.

— Аванс? — спросила она.

— Пятьдесят процентов, — последовал четкий ответ.

Затем Алина резонно попросила банковские реквизиты и получила их на отдельной бумажке. Затем зазвонил тот самый мобильный телефон Глеба — «раскладушка» с выдвижной антенной.

— Да, — сказал продюсер, и лицо его стянуло в напряженную маску. Он долго слушал молча, потом ответил: — Я перезвоню через полчаса.

И отключился.

— Я должен идти, — сказал он без обиняков, отчего мы дружно встали, поднялся и он. — Итак?..

— Мы позвоним, — спокойно сказала Алина.

Сергей подбросил над до «Белорусской». Он жил, по его словам, на Хорошевке, мы не стали затруднять его, отправившись в центр на метро. Алина была странно задумчива.

— Ты что? — спросил я.

— А что — я?

— Такая… необычная какая-то.

Она мимолетно улыбнулась:

— Да ты знаешь, я вот думаю: сейчас мы придем в номер, я позвоню ЕМУ, и все решится. Цель достигнута. Дальше — дело техники…

— Дальше — самое трудное, — перебил я. — Будет столько проблем, а кроме того, я ведь хочу участвовать, мне надо тренироваться. В идеале больше ни о чем не думать, только готовиться, готовиться, готовиться…

Тут я запнулся. В идеале в процессе подготовки и секса никакого не должно быть. Но я не решился так сказать.

В метро мы ехали до странности неразговорчиво, как будто каждый погрузился во что-то свое, о чем не скажешь вслух. Не знаю, как она, но я точно. Я думал о НЕМ. Даже не то, что думал, а как-то ОН сам навязался ко мне, и я заметил, что мысленно так и называю ЕГО — не как всех остальных людей, а как будто он был в два раза больше всех. Как, блин, Юпитер среди планет. Кто попадал в зону притяжения, невольно начинал зависеть от него.

И мне казалось, что Алина думает о том же. Она почему-то не захотела сесть, стояла, держась за поручень, и лицо было замкнутое, непроницаемое, мне чудилось, что она сейчас совсем не думает обо мне. А точнее сказать, все окружающее, включая меня, сейчас отодвинулось от нее, а живет она тем, что представляет предстоящий разговор. И ее втянуло ЕГО гравитационное поле.

В гостиницу мы вошли вместе без всяких оговорок, будто так и надо, поднялись на этаж. У дежурной Алина спросила:

— Скажите, пожалуйста, а у вас здесь есть откуда факс отправить?

— Да, конечно, конечно! — рассыпалась в любезностях девушка. — В каждом крыле есть несколько узлов связи…

И подробно все растолковала.

Когда мы вошли в номер, Алина продолжала быть такой же отчужденной. Это было малоприятно, но я без претензий — понимал, что сейчас будет разговор с Юпитером, а это не просто. Наши взгляды случайно встретились, и она тут же постаралась улыбнуться. Вышло искренне, но вымученно.

— Ну что, — сказала она. — Надо звонить…

— Мне выйти?

— Да что ты! Оставайся.

И она стала набирать.

Когда нажала последнюю кнопку, лицо ее помимо воли стало сосредоточенным, взгляд застыл. Я впервые в полной мере осознал, какие непростые отношения соединяют ее с Покровителем, как здесь все странно, непрочно и непредсказуемо, и как в любой момент может произойти все, что угодно, самое внезапное.

Секунд пять длилось напряженное молчание, затем я услыхал, как в трубке клацнуло.

— Здравствуй, — произнесла Алина так, как только она могла произнести: обволакивающе мягко, но без слащавости. Голос справедливой, знающей себе цену королевы.

В трубке до крайности странно залопотало, зачирикало — от неожиданности я аж слегка брови приподнял. Никак не ожидал я таких модуляций от таинственного повелителя бизнес-стихий. Алина, однако, слушала учтиво и серьезно, затем улыбнулась:

— Да, из номера звоню. Ну разумеется, одна… — тут она мне подмигнула. — Разумеется, помню, товарищ Пинкертон! Никаких имен, никаких намеков, конспирацию соблюдаем свято…

Трубка застрекотала, как мне показалось, недовольно, и это было еще потешнее — ну, сердитый евнух, что тут скажешь!

— Да, — ответила Алина. — А теперь по существу…

И она исключительно четко, толково описала наш сегодняшний визит в Т-34, я невольно позавидовал ее искусству говорить. На самом деле, получилось здорово.

— … именно, — говорила она. — Они готовы взяться. Да, беседа была с первым лицом… — она достала визитку: — Варенцов Глеб Андреевич… Ах, ты слыхал о нем? Вот как! И что можно сказать?..

Из трубки вновь понеслось кудахтанье, Алина слушала его и светлела лицом, и даже ухитрилась еще раз моргнуть мне, на сей раз с куда более ободряющей интонацией.

— Цена вопроса… — она подтянула к себе фирменный листочек и назвала. — Я считаю, что для такого мероприятия это абсолютно разумная стоимость, но разумеется, тебе решать. Аванс — ровно половина. Да, тоже резонно. Согласна… Да, тянуть нечего. Считаю, мы нашли то, что искали. Что?.. Да, реквизиты вышлю факсом в течение часа. Реально, думаю, быстрее, говорю так с запасом предосторожности.

Трубка проворковала нечто.

— Я тоже, — мягко сказала Алина.

И разговор закончился.

Она взглянула на меня и смотрела долгим, почти немигающим взглядом.