Сам себе волшебник - Владимир Долохов

А дело было так. Вчера, поздно вечером, к нам приезжали гости с тортом.

Мой сын Никита уже лег спать и, естественно, не вкусил лакомство. Торты он очень любит, впрочем, как и я. Мы оставили Никите примерно треть торта или около трех полноценных кусков. Утром сын позавтракал, оставив только один кусочек. Я перекусил в полдень парой бананов и доел торт. Затем сел за компьютер, и на пороге появилась жена.

— Да, — с некоторой безысходностью в голосе выдавил я, как будто меня застукали на месте страшного преступления.

— Какой ты бессовестный, папа! Не мог ребенку оставить последний кусочек?!

И дверь медленно закрылась. Мгновенно в голове пронеслись воспоминания, как я радовался мальчишкой, когда в доме появлялся торт. Я обычно пытался растянуть его на несколько дней, ну хотя бы один кусочек сохранить до завтра. И как было тепло на душе, когда я знал, что в холодильнике еще есть лакомство!

Дело сделано, торт съеден. Мозг, пытаясь поддержать репутацию моей личности, напоминает, что именно вчера я принес килограмм шоколадного печенья, которое, может быть, и повкуснее этого злополучного торта. Затем всплывает банальная идея: сбегать в магазин и до прихода сына купить еще один торт.

Наконец, я спохватился: «Сейчас отсимороним». Мой взгляд естественно обратился к окну, и я увидел голубя, планирующего на козырек перед подъездом. Затем в поле моего зрения попал большой целлофановый пакет, зацепившийся за провода, соединяющие антенны на крыше нашего девятиэтажного дома с одноэтажным домиком напротив, бывшим ЖЭКом. Этот пакет висел метрах в пятнадцати над землей и напоминал воздушного змея.

Имя найдено: «Я тот, который цепляет пакет за провода», и я вернулся к работе за компьютером.

В 17.00 ко мне собиралась приехать Юля, находившаяся в сильнейшей депрессии из-за «неразрешимых» проблем личной жизни. Она обращалась ко мне раньше, и мне удавалось ей помочь. Юля очень способная, помогает подругам, даже избавила мужа подруги от алкоголизма, а вот себе помочь она не в силах. Я неоднократно пытался объяснить ей простейшие приемы системы Симорон, но наши встречи проходили по такому сценарию: Юля безостановочно рассказывала о своих проблемах, много раз повторяясь и абсолютно не слушая меня. Если я начинал что-то говорить, то обычно не успевал закончить и пары предложений, как она опять принималась озвучивать свою внутреннюю жвачку. Мне оставалось только молчаливо переименовывать ее, а в конце встречи сообщать волшебное имя, которое когда поможет, а когда и нет — вследствие незнания механизма работы этих формул.

Около 16.30 позвонил знакомый и сказал, что собирается заехать ко мне через час. Сообщение о визите Юли его не смутило. «Я заскочу всего на пару минут», — ответил он и вскоре прибыл с огромнейшим тортом, килограмма эдак на три, в круглой картонной коробке невероятных размеров. Вручив сюрприз, он моментально «испарился», пообещав вечером зайти с женой.

Визит Юли проходил по описанному выше сценарию. Время от времени я мысленно произносил: «Я та, которая сверкает фиолетовым в хрустальной вазе». Это имя, найденное более года назад, помогло ей вернуть крупную сумму денег. К концу своего визита Юля немного успокоилась, и я с некоторым скептицизмом все-таки дал ей старенький вариант симоронских историй: «А вдруг поможет?!»

На кухне меня с нетерпением поджидал сын: «А что это в большой коробке?» — с напускным равнодушием поинтересовался он. Я, чтобы закрепить в нем веру в чудодейственную силу Симорона, поведал эффектную историю о появлении торта. Никита заявил, что по силе воздействия на него это волшебство может сравниться лишь с нахождением потерявшейся на слете кошки[20]. Наконец, у сына больше не осталось сил притворяться, что содержимое коробки его вовсе не интересует. Глаза Никиты загорелись непреодолимым желанием: «Давай откроем и только посмотрим!» Время было 21.00. Когда придет знакомый, и придет ли вообще — неизвестно, и я дал добро.

С замиранием сердца Никита поднял крышку. Да! Его ожидания оправдались — в коробке возлежал шедевр кулинарного искусства. В первую очередь потрясали размеры — диаметр и высота. Сверху красовались кремовые розочки алого и оранжевого цвета с зелеными листочками, разделенными тоненькими белыми прожилками, напоминающими кораллы. Все это лежало на толстом слое белого аппетитного крема. Внутренность лакомства состояла в основном из безе и орехов. Ни я, ни Никита, ни жена никогда не видели такого гиганта. Ясно, что после вскрытия коробки не отрезать кусочек для Никиты было невозможно.

Около 22.00 пришел знакомый с супругой, и мы пили чай с тортом. Вдруг зазвонил телефон. Когда я снял трубку, то сразу даже не понял, в чем дело.

Из трубки раздалось: «У меня получилось!!!» После небольшого замешательства я узнал голос Юли. Выяснилось, что пока она ехала домой, то прочла почти все рассказы (около двадцати страничек) и попробовала технику благодарения на деле. Юля живет далеко от метро, и до дома ей нужно добираться или на автобусе, который ходит очень редко, или на маршрутке, курсирующей до восьми часов вечера.

Надо заметить, что Юля пришла ко мне простуженная, с температурой. Она поблагодарила Ванечку за предупреждение, что если придется долго ждать автобус, то она замерзнет и разболеется уже не на шутку. Юля подарила Ванечке подарок, и у выхода из метро ее ожидали две пустые маршрутки. Это так воодушевило Юлю, что, придя домой, она съела две тарелки супа, хотя еще в метро у нее не было аппетита, и она практически не ела пять дней.

Транспортные истории уже стали банальностью. Я их слышал в разных вариантах от нескольких десятков человек. Но от больной и расстроенной Юли я этого никак не ожидал.

НАПОЛЕОНША

Недалеко от моего дома, рядом с продуктовым рынком и коммерческими магазинчиками, находится небольшая площадка, на которой всегда многолюдно.

В конце зимы, проходя мимо этого пятачка, я часто встречал пьяную бомжиху, лет сорока пяти. Заплывшее лицо ее украшал синяк, растрепанные волосы развевались на ветру, а одежда состояла из засаленного тряпья. Обычно она громко скандалила с прохожими или собутыльниками.

Замечая бродяжку, я всякий раз давал ей новые имена: «Я та, которая артистично сморкается», «Я та, которая моргает неоновой рекламой» и т.д.

Спустя некоторое время бомжиха куда-то исчезла. Когда я вновь увидел ее, то не поверил своим глазам — она была трезвая, как стеклышко, и без привычного фингала. Окрыленный успехом, я поделился радостной вестью с женой. Поначалу она не разделила моего ликования, ответив: «Вечно ты из мухи слона делаешь. Денег у нее на выпивку нет, вот и трезвая».

Но вскоре супруга изменила свое мнение, увидев освободившуюся от объятий зеленого змия бомжиху. Та ловко орудовала здоровенной метлой. Инструмент буквально летал в ее руках, подобно кисти художника, наносящего размашистые мазки на полотно. Прохожие, опасливо поглядывая на «живописца», обходили тротуар, соблюдая трехметровую дистанцию.

Через несколько дней дворничиха опять предстала моим очам. На этот раз ее туалет украсила новая деталь, затмившая даже метлу. Вместо драной юбки из-под болоньевой куртки виднелись плотные, почти непрозрачные колготки причудливой расцветки. На черном фоне броско выделялись крупные красно-желтые цветы, похожие на орхидеи. Рисунок напоминал хохломскую роспись. Несмотря на потертость, колготки не утратили своего очарования.

Подобное произведение искусства я созерцал впервые и заключил, что уникальный предмет изготовлен на заказ, возможно, лучшими модельерами Парижа. С той поры диковинные колготки стали неизменным атрибутом — их можно было наблюдать на владелице не только в февральскую стужу, но и июльским знойным днем.

К лету бывшая бомжиха полностью преобразилась. Она стала модно одеваться, предпочитая молодежный стиль: белые кроссовки, расписные колготы, тинэйджерская футболка, джинсовые мини-юбка, куртка и панама. Поля панамки были заломлены и приколоты к «тулье» блестящим значком, отчего головной убор смахивал на треуголку. Одним словом — Наполеонша. Моя благоверная тоже отмечала эти изменения и восхищалась: «Какая видная дама стала, помолодела, лицо разгладилось, а фигурка — просто загляденье».

Наполеонша попадалась мне на глаза по несколько раз в день, и на пятачке, где она от зари до зари махала метлой, всегда была идеальная чистота.

Раньше там тусовались местные алкаши, а теперь у Наполеонши не забалуешь.

Не дай бог, увидит, что распивают на ее территории, пойдет в атаку с метлой наперевес: «А ну, марш отсюда!» В общем, строгая женщина, настоящая хозяйка. Народ, живущий поблизости, ее уважает, и многие здороваются.

Отныне Наполеонша является для меня впечатляющим сигналом поддержки: если я встречаю «расписные колготки», значит, расположение госпожи Фортуны на сегодня гарантировано.