Дикая птица - Елена Кондрацкая

будем делать дальше? — спросил Дарен.

— Дальше? — Рогнеда вздрогнула.

— Мы всё ещё не нашли убийцу.

— Помню, но давай поговорим за обедом о чём-то более приятном.

Дарен кивнул и задумался ненадолго.

— Могу рассказать, как я ездил с визитом в Северные Земли. Ты бывала? Там невероятно красиво.

Рогнеда покачала головой.

— Не была, но с радостью послушаю.

Дарен улыбнулся и начал рассказ. Они проговорили до позднего вечера.

Глава 11. Тропа, что укажет Макошь

Рогнеда никогда не принадлежала себе.

— Кто разрешал тебе прекращать? — отец хлопнул рукой по столу. Зазвенела ложка в тарелке, задрожал огонёк свечи. Уже давно за полночь, но они с отцом не спали. В горнице было тепло и тихо, за окном барабанил дождь.

— Но я устала!

Вчера Рогнеде исполнилось тринадцать. Она сидела на дощатом полу в выцветшем сарафане и пыталась совладать с чарами — сделать воздух таким плотным и острым, чтобы его можно было использовать как оружие. Но вот уже много часов у неё ничего не получалось. Отец ничего не смыслил в чарах, а редкие книги и манускрипты, что остались от матери-чародейки, были слишком сложны и казались маленькой Рогнеде бессмыслицей. Всё приходилось делать наугад, с боем продираясь сквозь собственное невежество.

— Ты остановишься, когда я скажу, Рогнеда. — В голосе отца звучало раздражение.

— Мама говорила, что нельзя колдовать, когда устала. — Рогнеда выпятила нижнюю губу, готовая расплакаться. — От этого можно заболеть.

— Глупости! Твоя мать слишком много тебя жалела. Если ты хочешь чего-то добиться, если хочешь стать по-настоящему сильной, не смей жалеть себя. Ты можешь стать великой, Рогнеда.

Отец сел на пол и погладил бороду, кожаные доспехи, которые он так и не снял, вернувшись со службы, скрипели. От отца пахло лошадьми и мёдом.

— Я не хочу быть великой, — проканючила Рогнеда. — Я хочу спать. Почему Яснораде можно спать и играть весь день, а мне нет?

— Твои желания не имеют значения. — Отец погладил её по голове. — В отличие от Яснорады, ты унаследовала великий дар своей матери. И ты вознесёшь нашу семью до невиданных высот. Это твой долг. Если, конечно, научишься управлять своими силами. Поэтому не ленись, упражняйся. Я верю в тебя.

Рогнеда снова попыталась превратить воздух в лезвие, но всё, что у неё вышло, — едва заметное дуновение ветерка. Он скользнул по пальцам, завихрился и сошёл на нет. Она слишком устала.

— Не могу больше! — Рогнеда повалилась на спину и застучала босыми пятками по полу.

— Можешь, не хнычь. — Отец поднялся на ноги и налил себе мёда. — Кстати, милая, я нашёл тебе работу.

— Работу? — Рогнеда села. — Ты снова всё проиграл? Я не хочу работать!

— О, это не просто работа. — Отец пригубил мёду. — Я сумел уговорить княгиню Чароградскую взять тебя служанкой. Она очень обрадовалась, узнав, что тебя назвали в её честь.

— Княгиню?

— Нас ждёт большое будущее, Рогнеда.

***

Солнце уже село, а за окном разыгралась гроза. Люба зажгла в светлице свечи, и комната окрасилась в рыжий. Дождь разбивался о крышу и укрывал окна непроглядной водяной вуалью. В печи шептались поленья, пахло теплом, ромашковым отваром и пряниками.

Чашки пустели, слова становились тише и казалось, что не существует мира за пределами этой комнаты. Всё, что от него осталось — бесконечные потоки воды. И они остались одни в этом океане холода. Последний живой островок тепла.

Мысли Рогнеды были далеко, где-то на перекрёстках детства, которого она практически не помнила, когда мягкий голос Дарена вытянул её в реальность.

— Что будем делать?

Рогнеда посмотрела на него, не понимая, о чём речь. Он прочитал что-то в её взгляде.

— Я про убийцу. — Он неопределённо кивнул в сторону двери. — Попробуем узнать что-то про упыря, о котором говорил Финист?

— Не думаю, что это что-то даст. Слишком много времени прошло. Да и его братия нам помогать не будет.

— Это ещё почему?

— Потому что они упыри, Дарен. Закрытая община, которая ненавидит чужаков и предпочитает их есть, а не болтать. Гвардейцев они ещё бояться, те церемониться не будут — отрубят голову и дело с концом, а нам им нечем пригрозить. Ты же, — Она выразительно посмотрела на царевича. — Вряд ли позволишь мне им угрожать?

— Возможно, этого и не придётся делать. — Дарен поднялся на ноги и зашагал по комнате. — Я тут вспомнил. Лет пять назад я помог одному упырю…

— Ты — что? — Рогнеда заморгала. Помогать упырю? Этим кровососущим маньякам? Это ещё что такое?

— Он хотел меня сожрать. Гнался за мной по болоту, но угодил в ловушку Яги и чуть не погиб…

— Погоди-ка. — Рогнеда затрясла головой, стараясь уложить сказанное в голове. — Тебя хотел сожрать упырь, а ты его спас?

Дарен небрежно пожал плечами, будто все эти детали были вовсе не важны. Он продолжил:

— Важно, что этот упырь, стало быть, у меня в долгу. Если он всё ещё живёт с Ягой…

— Он — что? — Рогнеда отказывалась понимать происходящее.

— Они с Ягой вроде как женаты. — Неуверенно прищурился Дарен. — И она по всему болоту расставила ловушки, чтобы он от неё налево не ходил. Но это, если я правильно понял, конечно. И как раз тогда с одной она перестаралась, и чуть не убила его…

— Так, ладно. Я не уверена, что мне нужны эти подробности. Остановимся на том, что у тебя есть знакомый упырь, который может помочь. Кстати, как он сможет нам помочь?

Дарен задумался.

— Может, подскажет, как найти подход к даргородским упырям. Или сам слышал что-то про убийство. У него, кажется, правнучка в городе живёт. Жила. Пять лет назад.

— А он точно поможет? Не убьёт нас? С Ягой-то на пару.

— Он мне клятву дал.

Рогнеда поджала губы. Звучало не очень надёжно, но других вариантов у них было не много.

— Ладно, царевич, ложись на печку. Прикажу Любе принести тебе одеяло. Завтра поедем к твоему упырю. Как его звать-то?

— К… Круко, если меня память не подводит. — Дарен уставился в потолок, а потом на меня. — Про печь не беспокойся, я в терем поеду.

— В такой дождь? Чтобы завтра я