Дикая птица - Елена Кондрацкая

Он шантажировал её, но всё равно делал свою работу? Как это называется? И как к этому относиться?

— Он видел, кто убил упыря?

— Почти. — кивнул Финист. — Он видел, как избавлялись от тела. Тёмная фигура в капюшоне — её свидетель не разглядел. Но был ещё мужчина. Невысокий, с бородой, слепой на один глаз.

Финист выразительно посмотрел на Рогнеду.

— Войко, — прошептал Дарен и тоже уставился на её. — Это может быть он? Где он? Надо его допросить.

— Сбежал. — Рогнеда сглотнула ком в горле. — Не видела его с того дня, как мы с тобой были на мельнице. Вернулась, а его и след простыл. Я… я пригрозила его выпороть за провинность, подумала, что он испугался и через пару дней вернётся, но он не вернулся.

— Ты порешь слуг? — удивился Дарен.

— Мельница? — заинтересованно спросил Финист.

— Мы тоже вышли на что-то вроде следа, — ответил царевич. — На чародея, который натравил на нас с Рогнедой птиц. Но к нашему приходу он уже был мёртв. Кто-то ему заплатил, чтобы...

— И вы не сообщили об этом мне? — Вскинул брови Финист. — Где это? Мне нужно будет съездить и всё осмотреть.

Рогнеда закусила губу. Происходящее ей не нравилось. Ситуация выходила из-под контроля. Тела Иванко и Войко она закопала и заставила ульями. Провозилась до самого рассвета. Если Финист их отыщет и узнает, что она проводила обряд над Иванко, то вовек с неё не слезет. Но это ещё нужно догадаться проверить тело именно на эти чары… Может быть, всё обойдётся. Но если про обряд узнает Дарен? Рогнеда украдкой взглянула на царевича, который объяснял Финисту, как добраться до мельницы. Дарен ни за что её не простит.

«Погодите-ка, почему меня вообще волнует его прощение? — одёрнула она себя. — Возьми себя в руки, улыбайся и решай проблемы по мере их поступления».

Узнав всё, что нужно, Финист откланялся. Дарен уходить не собирался.

— Что ты хотел, царевич? — Рогнеда села на лавку и повернулась в сторону кухни. — Люба, неси обед!

— Вот же, забыл ему про мавку рассказать. — Хлопнул себя по лбу Дарен. — Может, догнать его?

— Это лишнее. — Рогнеда покачала головой. — И про мельницу не стоило рассказывать.

— Почему? — Дарен присел на лавку напротив.

— Говорила же, не доверяю я ему.

— Почему? Мне он показался неплохим парнем.

— Это потому, царевич. — Рогнеда склонила голову на бок и улыбнулась, — Что ты видишь в людях только хорошее. А я смотрю в самую их суть.

В дверях появилась Люба с тарелкой, полной варёной картошки. Комнату наполнили ароматы сливочного масла и свежей зелени.

— Сейчас ещё овощей принесу, — заворковала Люба, ставя тарелку на стол. — А вы, дорогой царевич, тоже откушаете?

— Откушает, — ответила за Дарена Рогнеда. — И солений принеси, Люба.

Кухарка поклонилась и убежала на кухню. Дарен продолжил, как показалось Рогнеде, немного смущённо.

— Добро и любовь в сердце — это и есть самая суть, разве нет?

— Ты говоришь, как старец из леса, — засмеялась она. — Надо видеть в людях червоточину, слабости и пороки. Только это полезно. Если я разгляжу жалкую искорку добра в сердце убийцы, это не спасёт меня от его ножа.

— Спасёт, если ты раздуешь её до пожара.

Рогнеда постаралась сдержать снисходительную улыбку и облокотилась на стол, изящно положив голову на ладонь.

— И как же?

— Ты вот спасла мне жизнь. — Пожал плечами Дарен. — И помогла вчера Кирши. Не всё сразу, конечно, но неплохое начало.

Рогнеда замерла на мгновение, а потом расхохоталась.

— Уж не хочешь ли ты сказать, царевич, что это твоя заслуга? — выдавила она сквозь смех.

— Нет. Твоя, — серьёзно ответил Дарен.

Щёки вспыхнули, и Рогнеда поспешила отвернуться, чтобы не смотреть больше в зелёные глаза царевича. И что это был у него за взгляд? Будто он — она взглянула на него быстро, украдкой — будто он… Рогнеда не могла подобрать слов, чтобы описать этот взгляд. Он был...тёплый? Очень похоже на него смотрела Аньяна вчера ночью. И что ей с этим делать? И почему ей неловко и хочется сбежать? Боги, было гораздо проще, когда он её на дух не переносил.

— Так зачем ты пришёл? — спросила Рогнеда сухо, чтобы сменить тему.

— Ах, да! Совсем забыл. — Дарен полез в карман и достал из него медальон на верёвочке. — Оберег от сглаза и проклятий. Аньяна просила передать и извинилась за задержку. Говорит, много работы было в последние недели. Ещё раз просила передать тебе спасибо за помощь.

— Ты был у неё сегодня? — зачем-то спросила Рогнеда, с удивлением обнаруживая в голосе недовольство. А это ещё к чему? Она кашлянула, выпрямилась и взяла из рук Дарена оберег.

Это был кусочек оленьего рога с дыркой в центре, через которую был продет кожаный шнурок. Вокруг отверстия темнела вязь защитных рун. Рогнеда провела пальцами по шершавой поверхности оберега, от него шло едва заметное тепло, а весил он так мало, что почти не ощущался в руке.

— Я заходил узнать, как дела у Кирши, — тихо сказал Дарен.

— И как он?

— Его уже не было, но Аньяна сказала, что с ним всё хорошо.

Рогнеда кивнула и сжала в руке оберег.

— Хорошо.

— Хорошо, — эхом отозвался Дарен.

Вернулась Люба, выставила на стол тарелки, сжевала на глазах у удивленного Дарена картофелину, кивнула Рогнеда, подтверждая, что с едой всё в порядке. Потянулась к овощам, но Рогнеда жестом дала ей понять, что проверять не нужно. Люба кивнула, наполнила тарелки едой и скрылась на кухне.

Картошка была рыхлой, обжигающе горячей и очень вкусной. Только сейчас Рогнеда поняла, что ничего не ела со вчерашнего дня. А ещё впервые с приезда в Даргород ела дома не одна. Солнце заливало комнату и окутывало тёплым светом Дарена, который сидел спиной к окну и с аппетитом ел солёные огурцы.

— Ты очень скромно питаешься для княгини, — вдруг сказал он. — Но, должен признать, это безумно вкусно.

Рогнеда ничего не ответила, только вежливо улыбнулась. Не говорить же ему, что просто нет денег на что-то дороже картошки с маслом. Мясо она ела только в Царских Палатах.

— Что