Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс

Я никогда не видела таких глаз, настолько темных, что казалось, будто у них нет зрачков. Взгляд у него был ничего не выражающий, словно передо мной труп, а не живой человек. Мистер Ду подал мне дряблую холодную руку, костлявую, с длинными ногтями, коричневыми от опиума».

Этого же человека описывал и Стерлинг Сигрейв (Sterling Seagrave «The Soong Dynasty»): «Отличительными чертами Ду были бритая налысо голова и огромные уши, которые торчали, словно два древесных гриба. Одутловатое лицо напоминало мешок с картошкой — результат драк в детстве. Челюсть так сильно выдавалась вперед, что Ду не мог толком сжать губы. Левый глаз подергивался, придавая лицу похотливое выражение».

Кристофер Ишервуд и У. Оден (W. Н. Auden and Christopher Isherwood «Journey to a War») встречались с Ду во время своего путешествия по Китаю в тридцатые годы, результатом которого стала их совместная книга «Путешествие на войну», увидевшая свет в 1939 году. Вот что они пишут: «Почему-то нам особенно пугающими показались его ноги в шелковых носках и остроносых европейских ботинках, торчавших из-под длинного халата».

Деятельность «триад» пронизывала всю жизнь и политику Китая, находившегося под контролем националистов, в первой половине двадцатого века.

Сам Сунь Ятсен, первый президент Китайской республики, которому Китай обязан свержением маньчжуров, являлся членом «триады». На самом деле, переворот в октябре 1895 года был осуществлен в основном силами «триад».

Чан Кайши, лидер националистов, который пытался управлять раздробленной страной после смерти Сунь Ятсена в 1925 году и вплоть до окончательной победы коммунистов в 1949-м, тоже был вовлечен в преступную деятельность. Денежные средства он получал не только от американского правительства, которое боялось коммунистов как огня, но и от торговли опиумом, шантажа и отмывания денег. Вот только после прихода к власти коммунистов подобный бизнес стал слишком опасен. Коммунисты поставили задачу ликвидировать тайные общества: членство в них в материковом Китае до сих пор карается смертной казнью. Члены «триад» спешно бежали в Гонконг, где уже существовала хорошо организованная сеть, или же последовали за Чан Кайши на Тайвань.

Поскольку большие деньги привлекают «триады», как голодных акул запах крови, то сейчас они возвращаются в Китай. А уж что касается иммигрантов, то здесь «триады» стали постоянными спутниками китайской диаспоры. За пределами Китая живет около шестидесяти миллионов китайцев, и «триады» управляют целыми империями в Лондоне, Сиднее, Нью-Йорке и Окленде.

Если честно, я не очень удивилась, узнав, что члены «триад» бросили занятия кун-фу, решив, что надежнее вонзить острый нож в спину оппоненту, хотя они не всегда прибегают к крайним мерам. Если им просто нужно предупредить кого-то и выразить недовольство, то ему всего лишь отрезают мизинец или же ограничиваются отрыванием рук.

Наверное, кун-фу все-таки не для меня, решила я, забираясь в теплую машину в половине пятого.

В руке я сжимала фотографию, подаренную на память Шоуянем. Снимок был сделан неделю назад: Шоуянь и его приятели кунфуисты поднимались на вершину одной из гор по соседству. На фотографии Шоуянь стоит на одной ноге на фоне ярко-голубого неба, задрав вторую ногу над головой, а пальцы свободной руки сложены в буддийском жесте, символизирующем защиту. Лицо у него спокойное, безмятежное и сконцентрированное. Со стороны кажется, словно поза не требует особых усилий и парень расслаблен, но сколько лет мучительных упражнений стоит за этой видимой простотой?

Мы покинули территорию школы и, миновав городок Дэнфэн, отправились в Чжэнчжоу, откуда мне предстояло ехать на поезде. В школе к тому времени уже закончились занятия. Ученики во множестве высыпали на улицу.

М-да. Наверняка есть какой-нибудь способ попроще стать звездой, подумала я, пока мы тряслись по очередным ухабам. После посещения школ кун-фу телепроекты типа «Минуты славы» кажутся просто сказкой. Зачем, спрашивается, в надежде стать новым Джеки Чаном изнурять себя тренировками, позволяя, чтобы тебя колотили как грушу и выкручивали тебе ноги и руки в немыслимых проекциях, если можно просто подать заявку на участие, потешить свое самолюбие и отдаться на милость скучающим судьям? По крайней мере, эта тропинка к славе короче.

Когда мы добрались до Чжэнчжоу, то первым делом отправились в туристическое бюро, где меня ждал некто господин Ли, любезно купивший для меня билет на поезд до Ханчжоу. Он пообещал подождать меня до половины восьмого, чтобы я успела забрать билет. Очень мило с его стороны. Не могу представить себе, чтобы кто-нибудь в Великобритании стал бы по доброй воле сидеть пару часов после окончания рабочего дня, чтобы помочь какому-то непонятному иностранцу. А китайцы часто именно так и делают. К примеру, водитель утром обыскал весь школьный двор, чтобы найти для меня госпожу Ван, а вечером, когда я зашла в ресторан поужинать перед дорогой, официантка помогла мне с багажом, а потом еще и сторожила его, пока я ходила в туалет. Как только я покинула совсем уж дикие места, люди, которые мне встречались, казалось, искренне хотели, чтобы гости увезли с собой хорошие впечатления от их страны. Они честно хотели помочь.

После ужина я снова уселась на жесткое пластиковое кресло в зале ожидания, пока вокруг давились и пихали друг друга локтями толпы пассажиров. Мне предстояла дорога в Ханчжоу, на восточное побережье Китая. Клайв, мой приятель из Гонконга, собирался приехать туда по делам на пару дней, и мы договорились встретиться завтра вечером и вместе попить пивка. Понимаю, вам, наверное, кажется безрассудством тащиться девятнадцать часов на китайском поезде, чтобы пропустить по кружке пива с другом — на самом деле, это и есть безрассудство — но я ждала этого вечера уже несколько дней.

Ко мне подсела какая-то девушка-студентка, ухватившись за возможность попрактиковаться в английском. Она тоже собиралась проделать девятнадцатичасовой путь в Ханчжоу ради собеседования.

Я спросила, а что потом? Она сразу же поедет обратно? Девушка пожала плечами. Ну, скорее всего, так оно и будет. Да, далековато бедняжке ехать на собеседование, а сама мысль о том, чтобы проделать такой долгий путь и сразу же возвращаться, показалась мне чудовищной, но времени обсуждать перипетии поездок на поезде не было, поскольку подали наш состав и мы протолкнулись через турникеты.

— Ваш вагон вон там, — сказала девушка, указав на плацкартные вагоны, а сама пошла в противоположном направлении.