«Если», 2006 № 1 - Журнал «Если»

— Я хочу назвать ее Элен.

Глядя на малышку, я решил, что имя звучит для нее слишком старомодно. Прабабушкина сестра Элен. Элен Бонэм-Картер. Я глуповато рассмеялся, и малышка открыла глаза.

На моих руках поднялись волоски. Эти темные глаза еще не могли пройтись взглядом по моему лицу, но они уже сознавали мое существование. По моим жилам заструились любовь и страх. И я надеялся дать малышке то, что ей нужно? Даже если мое решение и оказалось безупречным, моя способность действовать, выполняя его, была неизмеримо более грубой.

Однако, кроме нас, у нее никого нет. Мы будем совершать ошибки, будем сбиваться с пути, но я обязан верить: хотя бы что-то останется неизменным. И часть той ошеломляющей любви и решимости, которую я сейчас испытываю, должна будет остаться с каждой версией меня, способного проследить свою родословную до нынешнего момента.

— Нарекаю тебя Элен, — сказал я.

2041

— Софи! Софи!

Опередив нас, Элен помчалась к выходу для прилетевших пассажиров, где показались Изабелла и Софи. Софи, которой скоро исполнится шестнадцать, не стала выражать свои чувства столь демонстративно, но улыбнулась и помахала рукой.

— Никогда не думал о переезде? — спросила Франсина.

— Возможно, но только если в Европе изменятся законы, — ответил я.

— Я отыскала в Цюрихе работу, на которую могу претендовать.

— А по-моему, нам не следует усложнять себе жизнь, лишь бы они были вместе. Возможно, им лучше иногда встречаться и общаться по сети. У каждой ведь есть и другие друзья.

Изабелла подошла к нам и поприветствовала, поцеловав в щеку. Первые несколько ее визитов нагоняли на меня ужас, но теперь она уже казалась мне кем-то вроде чрезмерно заботливой кузины, а не чиновником по защите прав детей, чье присутствие уже само по себе подразумевает некое злодеяние.

К нам подбежали Софи и Элен. Наша дочка дернула Франсину за рукав:

— Софи завела себе дружка! Даниэля! Она показала мне его фото. — И притворно упала в обморок, шлепнув себя ладонью по лбу.

Я взглянул на Изабеллу, и та пояснила:

— Он ходит в ее школу. И он действительно очень милый.

Софи смутилась:

— Даниэль очаровательный, утонченный и очень взрослый.

Мне показалось, будто мне на грудь уронили наковальню. Когда мы шли через стоянку, Франсина прошептала:

— Если собрался устроить себе сердечный приступ, то погоди. Сперва постарайся свыкнуться с идеей.

Воды залива искрились в солнечных лучах, когда мы ехали через мост, направляясь в Окленд. Изабелла рассказывала о последнем заседании комитета Европарламента по правам ариев. Проект закона, предоставляющего права личности любой системе, включающей значительное количество информационного содержимого человеческой ДНК и действующей на этой основе, постепенно набирал поддержку. Подобной концепции очень трудно дать скрупулезно точное определение, но все же возражения в большинстве своем были скорее риторическими, чем практическими. «Является ли личностью база данных ДНК человека? Является ли личностью Гарвардская справочная физиологическая симуляция?» ГСФС моделировала сознание исключительно на уровне того, что мозг выделял в кровеносную систему или удалял из нее; внутри этой симуляции не было никого, тихо сходящего с ума.

Поздно вечером, когда девочки остались в своих комнатах наверху, Изабелла начала мягкий допрос. Я старался поменьше скрипеть зубами. Разумеется, я не винил ее в том, что она относится к своим обязанностям всерьез — ведь если, несмотря на предварительный отбор, мы окажемся монстрами, уголовный кодекс будет бессилен. И единственная для Элен гарантия гуманного с ней обращения — наши обязательства по лицензионному контракту.

— В этом году у нее хорошие оценки, — отметила Изабелла. — Наверное, она уже привыкла к школе.

— Привыкла, — подтвердила Франсина. Элен не имела права на финансируемое государством образование, а почти все частные школы или проявили откровенную враждебность, или обосновали отказ требованием предоставить страховой полис, классифицирующий Элен как опасное устройство. (С авиакомпаниями Изабелле удалось достичь компромисса: во время полета она отключала Софи, чтобы девочка выглядела спящей, а в обмен ее не требовали заковывать в наручники или держать в багажном отсеке.) В первой общинной школе, куда мы обратились, нам не удалось договориться, но в конце концов мы отыскали школу неподалеку от кампуса университета Беркли, где всех без исключения родителей устраивала идея пребывания Элен среди их отпрысков. Это избавило ее от перспективы поступления в сетевую виртуальную школу — они не так уж и плохи, но предназначены для детей, изолированных или географически, или по причине болезни.

Изабелла пожелала нам спокойной ночи, не высказав никаких претензий или советов. Мыс Франсиной посидели еще немного возле камина, просто улыбаясь друг другу. Как здорово, что хотя бы раз отчет о посещении окажется безупречным.

На следующее утро мой будильник сработал на час раньше обычного. Я некоторое время полежал, дожидаясь, пока в голове немного прояснится, и лишь потом спросил своего инфоагента, почему тот меня разбудил.

Похоже, приезд Изабеллы стал крупным событием для некоторых новостных бюллетеней восточного побережья. Несколько конгрессменов следили за дебатами в Европе, и направление этих дебатов им не понравилось. А Изабелла, как они заявили, прокралась в страну с целью агитации. Фактически, она была готова выступить в Конгрессе в любое время, когда им захочется услышать о ее работе, но они никогда не примут ее вызов.

Непонятно, кто раздобыл расписание ее поездок и покопался в ее деятельности — репортеры или антиарийские деятели, — но теперь эти подробности стали известны всей стране, а возле школы Элен уже начали собираться протестующие. Нам и прежде доводилось сталкиваться с предвзятыми журналистами, психами и активистами, но показанная инфоагентом картинка оказалась очень тревожной — толпа окружила школу уже в пять утра. Мне вспомнились кадры новостей, увиденных еще подростком: девочки-школьницы из Северной Ирландии бегут по проходу между двух стен политических противников; сейчас я уже не мог вспомнить, кто из них был католиком, а кто протестантом.

Я разбудил Франсину и объяснил ситуацию.

— Мы можем просто оставить ее дома, — предложил я.

Франсина помрачнела, но в конце концов согласилась:

— Наверное, все утихнет, когда Изабелла в воскресенье улетит обратно. А пропустить день занятий — это еще не капитуляция перед толпой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});