Возвращайтесь живыми! - Василий Головачев

— Чего? — удивился Афанасий.

— Существует такая всемирная надправительственная структура, известная тебе под аббревиатурой АПГ.

Афанасий замер, пристально вглядываясь в лицо Сильвестра, превратившееся в бесстрастную маску.

— Ты знаешь… о существовании АПГ?!

— Узнал на Тенерифе.

— От кого?!

— Сначала от Леонсии, потом от другого человека. С ним я и хочу тебя свести.

В дверцу деликатно постучали.

Афанасий повернул голову.

На него через стекло смотрел длиннолицый мужчина с аккуратным пробором волос, одетый в блестящее чёрное осеннее пальто.

— Кто? — напрягся Афанасий.

— Он сам расскажет.

— Пошёл к чёрту! Я в таком режиме не работаю!

Он взялся за ручку дверцы, собираясь выйти, но рядом с машиной выросли двое мужчин, и он понял, что попал в ловушку.

— Ты меня подставил?!

— Не трепыхайся, командир, — криво улыбнулся Джокер. — Жизнь всех нас подставляет тем или иным способом. Послушай, что скажут эти люди.

Дверца салона открылась, на заднее сиденье сел мужчина в чёрной куртке, рядом с ним устроился ещё один, плотный, бровастый, угрюмый.

— Добрый вечер, — сказал длиннолицый. Глаза у него были чёрные, ничего не выражающие, блестящие, пластмассовые, будто на Вьюгина смотрел не человек, а кукла.

— Не пугайтесь, Афанасий Дмитриевич, — продолжал он тихим интеллигентным голосом. — Мы вас долго не задержим.

— Кто вы? — Афанасий нащупал мобильник, собираясь включить его на запись.

— Не делайте этого, — разгадал его замысел длиннолицый, протянул руку. — Дайте на время телефон.

Афанасий помедлил, переводя взгляд с одного незнакомца на другого, отдал айком.

— Меня зовут Валерий Тимурович, я помощник заместителя министра образования и науки Метельского.

— Допустим. Что дальше?

— Мы знаем, кто вы.

— Неужели?

— Вы не только сотрудник ФСБ, вы ещё работаете на очень интересную организацию «Триэн».

Афанасий посмотрел на Джокера, отвернувшегося к окошку и, судя по всему, потерявшего интерес к происходящему. Но Джокер не мог знать о том, что его командир работает на «Триэн»! Эти сведения нельзя было выбить из него даже под пыткой.

— Не понимаю, о чём вы.

— Не начинайте детские игры, полковник, — поморщился длиннолицый. — Мы знаем о вас всё, столько, что этого достаточно для…

— Чего?

— Для ликвидации.

Афанасий невольно покачал головой, усмехнулся.

— Это следует понимать как предложение начать переговоры?

— Вы невероятно догадливы. — По узким губам помощника замминистра скользнула понимающая улыбка. — И умны. Думаю, вы нас поймёте.

— Чего вы хотите?

— Сотрудничества, разумеется.

Афанасий снова посмотрел на застывшего в ступоре Джокера.

Валерий Тимурович кашлянул.

— Не волнуйтесь, он ничего не будет помнить.

— Вы его…

— Пришлось программировать, сотрудничать добровольно он отказался.

— Почему же вы уверены, что буду сотрудничать я?

— Не уверены, Афанасий Дмитриевич, но надеемся. Программирование фрустирует психику реципиента, она долго не выдерживает, человек через год-полтора сходит с ума. Добровольное сотрудничество продляет… э-э, срок жизни.

— Это радует. Однако мой ответ: нет!

— Не торопитесь, полковник.

— Нет!

— Вы даже не хотите спросить, чего мы хотим от вас конкретно?

— Нет! — в третий раз произнёс Афанасий.

— Вы меня разочаровываете. Судя по описанию вашего сотрудника, вы очень креативный и быстро соображающий человек. Недаром же вы стали начальником Центра психофизических технологий.

— Исследований.

— Э-э, бросьте, полковник, мы не столь наивны, как вы думаете, и знаем, что в вашей… м-м, «конторе» давно занимаются технологиями психодистанционного манипулирования людьми. Итак, ваше последнее слово?

Афанасий понял, что шансов отмолчаться или уговорить вербовщиков подождать у него нет. Он сделал вид, что колеблется.

— Дайте закурить.

— Вы же не курите.

— Нервничаю.

Длиннолицый полез в карман за сигаретами, и в тот же момент Афанасий ударил в дверцу машины телом, сосредоточиваясь на атаке стоявшего с его стороны человека.

Возможно, ему и удалось бы справиться с ним, а затем броситься через дорогу, перепрыгнуть ограду бульвара и добежать до стеклянного купола подземного торгового центра. Но реакция длиннолицего замминистра оказалась не хуже, чем у спецназовца.

Валерий Тимурович не стал выскакивать следом, он просто выстрелил Афанасию в плечо, снизу вверх, из особого пистолета, стреляющего иглами.

Афанасий почувствовал укол, хотел ударить подскочившего к нему парня в лицо… и полетел в разверзшуюся под ногами бездну.

Его втолкнули обратно в машину, так быстро, что никто из редких прохожих не обратил на это внимания, и больше он уже ничего не видел и не слышал.

Шехерезада читала книжечку Мопассана, поглядывая на часы, когда раздался звук проворачивающегося в замке ключа.

Она вскочила с дивана, метнулась в прихожую.

Вошёл Афанасий. Лицо его было задумчивым, взгляд казался ускользающим, нетвёрдым, осоловевшим.

— Извини, — пробормотал он, отводя глаза. — Выпил вот.

От него действительно пахло вином, а также сигаретным дымом и чужим мужским одеколоном.

— Встретился со своим Сильвой? — растерянно спросила она.

— Ага. — Он пошатнулся. — Ух ты, заносит! Помоги раздеться.

Шехерезада подхватила мужа, подставила плечо, повела в спальню.

— Может, в душ?

— Не, усну на ходу, потом.

Она довела до кровати, не столько раздосадованная, сколько удивлённая: таким она мужа никогда не видела, — помогла раздеться. Он буквально упал на кровать. Сказал, еле ворочая языком:

— Спасибо… никому… не говори… я больше… не буду…

Бормотание перешло в шёпот, Афанасий вздохнул и уснул.

Шехерезада постояла над ним, сжимая в руках штаны, направилась было в гостиную, но вернулась.

Афанасий спал, дыша часто и быстро, словно куда-то бежал, лицо его было в поту.

Она бросилась в туалетную комнату, намочила край полотенца, вернулась в спальню, протёрла ему лицо, шею, грудь, посидела на краешке кровати, прислушиваясь к своим ощущениям, тихонько вышла. Набрала номер телефона отца.

Олег Харитонович разбирался с документами, полученными из Томска, когда позвонил Тамерлан:

— Не спишь?

— Я ложусь не раньше двух. Что случилось?

— Мне позвонила Шеха. Вьюгин встречался с каким-то своим сотрудником и вернулся домой сам не свой. Девочка заволновалась.

— С кем он встречался?

— Она говорит, с одним из сенсов, Афанасий назвал его Сильвой.

— Это Джокер. — Малахов представил лицо экстрасенса; Джокер ему нравился. — Бывший сотрудник спецподразделения МВД. Что говорит сам Афанасий?

— В том-то и дело, что ничего не говорит. Рухнул спать, несёт от него.

— Афоня не пьёт!

— Шеха сказала, что от него разит спиртным.

— Странно, не припомню, чтобы он так набирался.

— Позвони Волкову, пусть посмотрит его.

— Волков изучает В-портал. К тому же после вояжа на Луну ему надо прийти в себя, не хотелось бы его отвлекать. Я сам поговорю с Афанасием.

— Будь осторожен, старик, не нравятся мне такие ночные сюрпризы. Наш противник изощрён и вполне способен реализовать один из запасных коварных замыслов.

— Что ты имеешь в виду?

— Вербовку.

Олег Харитонович помолчал.

— Я в это не верю. Афоня не из тех, кто клюёт на шикарные обещания и посулы.

— Будь здоров. — Тамерлан выключил телефон.

Олег Харитонович поиграл монетками на столе: он был заядлым нумизматом, ещё с детства, — сходил на кухню, подогрел чай. Он жил один уже восемь лет, со смерти жены, и давно привык к одиночеству. Навещали его, да и то изредка, только дети, живущие в других городах, Катя и Антон, да ещё реже сотрудники «Триэн». Затворником назвать его было нельзя, несмотря на нежелание встречаться с кем-либо без определённой цели, но и любителем застолий он не был.

История с Афанасием заставила задуматься.

Полковника он знал достаточно хорошо, доверял ему и поручал задания, с которыми не смог бы справиться никто другой. Так, именно Вьюгину удалось раскрутить расследование деятельности агентов АПГ, контролирующих шоу-бизнес и конкурсы красоты в Москве, после чего «Триэн» смогла наконец заменить контролёров своими людьми.

Не были бесполезными и выезды группы Вьюгина в Мурманск, на космодром «Восточный» и на Байкал, несмотря на отсутствие весомых результатов. Всю работу по выявлению агентов Поводырей выполнил тогда Роман Волков, однако появление Вьюгина отвлекало эмиссаров Поводырей, заставляло их напрягаться, нервничать и совершать ошибки, что было на руку оперативникам «Триэн». Естественно, это не могло не злить Поводырей, которые наверняка лелеяли планы устранения полковника. Вьюгин стал для них не просто досадной помехой, но фактором провалов, и долго терпеть это обстоятельство они не могли.