Таня Гроттер и ботинки кентавра - Дмитрий Емец

Гробулия лихорадочно соображала, что это может означать. Сомнений нет, защитная магия реагирует на луну. Везде, кроме одного места. А что, если именно там… Дверь уже почти вылетела, когда Склеппи догадалась встать на плиту и стала поспешно припоминать заклинание перемещения, нечто вроде усеченного вида телепортации. И она вспомнила его, вот только не успела сосредоточиться и вообразить себе место, куда хотела перенестись. А раз так, то ей приходилось рассчитывать на авось, толком не зная, куда занесет ее заклинание. В таких случаях заклинание обычно повторяет предыдущее действие, то есть ты оказываешься там же, где очутился человек, использовавший аналогичную магию до тебя.

– Фердаквус ид! Забодаллус дверехлоп! – крикнула Гробулия.

Глава 6

ПОЛЦАРСТВА НА СДАЧУ С КОПЕЙКИ

Ург огляделся и сбросил с плеча сумку.

– Здесь мы заночуем, – произнес он.

– Прямо в лесу?

– До ближайшего поселка несколько часов ходу. А уже почти ночь. Давай займемся дровами! – сказал Ург.

Он собирал сучья и сухие ветки так долго и так тщательно, словно хотел поджечь лес. В конце концов, куча хвороста стала едва ли не с него ростом. Только тогда Ург остановился. Он достал из ножен меч и, нашептывая, стал очерчивать вокруг костра большой круг. Это было совсем непросто – кое-где приходилось вырывать траву, чтобы круг был виден отчетливее.

– Что ты делаешь? – спросила Таня.

Ург тщательно проверил, чтобы линия круга была сплошной, замкнутой, и только после этого вернул меч в ножны.

– В смысле? – не понял он.

– Зачем ты это чертишь?

– А как же иначе? – проговорил он насмешливо, раскладывая в центре очерченного круга костер.

– А разве нельзя лечь спать без этого круга?

– Можно-то можно. Дело хозяйское. Но я думал, ты в курсе, что это за леса, – произнес Ург.

– Леса как леса. Комаров полно… Ежики там, белочки… – осторожно сказала Таня. Она ощущала подвох, но толком не понимала, в чем он.

– Угу. Еще вопросик в даунском духе: а кто в лесу живет? – медовым голосом спросил Ург.

– Это что, экзамен? Ты на медведей намекаешь?

– Точно, – ехидно подтвердил Ург. – На медведей… А теперь запомни! Не выходи ночью из этого круга, что бы ни случилось и что бы тебе ни померещилось. Понятно? Даже если тебе покажется, что я хочу тебя зарубить, или ты вмерзла в лед, или твой контрабас превратился в гремучую змею. А померещиться может все, что угодно. Абсолютно все! Это Дикие Земли, Варварский Лес! И не позволяй костру погаснуть! Закончатся дрова – бросай в огонь что хочешь: хоть свой футляр, хоть сама прыгай, хоть меня за шкирман и швыряй.

– А если я все же переступлю границу круга?

– Как ты там сказала? Белочки? Вот встретишь симпатичную белочку с маленькими зубками, умершую лет двести назад. И друзей этой белочки – протухшую лису, сгнившего ежика и утонувшего кабанчика… А заодно лесника, которого они придушили в прошлую пятницу, 13-го, – мрачно пошутил Ург.

Внезапно Таня все поняла. И очерченный круг. И костер, который не должен погаснуть. И гробовой юмор Урга. О, нет! Только этого не хватало! Теперь она поняла, как глупо было бояться медведей и почему так потешался ее спутник.

– Это леса нежити? – спросила она шепотом.

– Тс-с! Есть вещи, которые лучше не произносить вслух. Слова притягивают беду. Земля здесь не принимает мертвых и ночами исторгает их из себя. А мертвых тут много, очень много. Места-то разбойные. Упыри, мавки, вурдалаки, оборотни, шишиги, полуночницы, гниляки… О лешаках я не говорю, они сами по себе. Ни за тех, ни за этих!

– А этот круг надежная защита? – с сомнением спросила Таня.

– Неплохая, но обманывать не буду. Совсем надежной защиты не существует. Все зависит от того, кто именно выйдет на огонь. Иногда выходит такое, что утром находят погасший огонь и пустой круг. И больше ничего… Но не исключено, что ночь пройдет спокойно. Всякое бывает.

– Так, значит, и тот карлик, которого мы закидали листьями? Он тоже встанет? – с ужасом сказала Таня.

– Ну… врать не буду. И он тоже. Но, поверь, это будет еще туда-сюда. Не самое худшее. Мертвяки не призраки. Они не помнят того, что было с ними в прошлой жизни и кто их убил. Да только я не мертвяков боюсь. В сто раз опаснее мертвецов те, что никогда не жили, а здесь и такие есть… – заявил Ург. – А теперь не отвлекай меня.

Он сгреб сухую траву, достал кремень и принялся терпеливо высекать огонь. Наконец огонь затеплился, и вот уже тонкая струйка дыма потянулась в сиреневое, быстро темнеющее небо. Ург сунул Тане лепешку, кусок сыра и прилег у костра на плаще. В зрачках у него отблескивал огонь. Сломанный нос придавал лицу зловещее выражение.

– Хуже всех саванты! Лишь бы с ними не встретиться, остальное-то пережить можно, – сказал он.

– А как они выглядят?

– Ну саванты… На вид это юноши лет шестнадцати-восемнадцати. В круглых шляпах, в плащах с серебристыми пряжками. Да только это обманчиво. На самом деле саванты ничуть не моложе языческих богов. Саванты появляются всегда после заката и до первых лучей рассвета. Подходят к кругу и обходят его, проверяя, нет ли где бреши. Потом, если видят, что им не одолеть защитной магии, они достают из мешка на поясе – у каждого саванта есть такой – зубы мертвецов и начинают выкладывать из них второй круг, внешний, рядом с твоим. Это дает им силы перешагнуть черту. А когда перешагнут – начинается такое, что лучше не рассказывать. От людей остается одна кожа… Остальное саванты выпивают, как сырое яйцо. А еще саванты днем жутко замерзают в холодной земле и ночью все время жалуются на холод, – пояснил Ург.

– Ты серьезно?

– Нет, у меня такое чувство юмора. Наелась? Хочешь еще лепешки?

– Ты почти ничего не оставил себе.

– Я могу не есть долго. Дня два это точно. Однажды я не ел четыре дня, из которых два дня даже не пил, только слизывал капли воды со стены. Так уж получилось, что я положился не на того парня, и меня зацапали. Хорошо, наши узнали, перебросили напильник и помогли сбежать, – самодовольно сказал Ург.

– Откуда сбежать?

– Неважно. Лучше спроси, почему я так легко переношу голод.

– И почему?

– Потому что я из Тыра! У меня была хорошая жизненная школа. Знаешь, как у нас учат детей стрелять из лука? – ухмыльнулся Ург.

– Как везде. Уроки, наверное, дают. Ловить ветер, задерживать дыхание, целиться в центр мишени, правильно спускать тетиву и все такое, – сказала Таня.

– Ты что, издеваешься? Какой там центр мишени? Не смеши клоуна! У нас в Тыре все проще. Как только тебе исполнится семь лет, тебя перестают кормить и пинком выбрасывают из дома. Ты должен сам добывать себе хлеб.

– Как добывать?

– А так. Подвешивают на высоченный столб хлеб на веревке и дают тебе стрелу. Собьешь хлеб – твое счастье, перекусишь. Не собьешь – жди ужина. Будешь попрошайничать – пинок. А на ужин вместо еды снова стрелу. Промахнулся – гуляй, киса, жди утра. И так каждый день. К десяти годам почти каждый у нас способен подбить яблоко в полете. А ножи как метают? Загляденье. Висящую нитку перерезают. А вот мечники у нас в поселке, врать не буду, не ахти. Не ночное это оружие, неудобное.

И опять Таня вспомнила странный намек карлика о поселке изгоев. Что ни говори, а Тыр, находящийся где-то поблизости от поселка убийц, место колоритное. Явно не райский уголок.

– Слушай, можно задать тебе вопрос?.. Только пойми его правильно. У тебя кто-нибудь есть? – вдруг спросил Ург.

– У меня есть контрабас. Мне пока хватает, – осторожно сказала Таня.

– Я не о том… У тебя есть… ну парень?

– А почему ты спрашиваешь?

– Просто так… Ну мы же друзья и все такое. Это же не секрет?

– Нет, не секрет. Я не знаю, – сказала Таня.

– Ты и этого не помнишь?

Таня покачала головой.

– Совсем ничего? – допытывался Ург.

– Абсолютно. Но мне кажется, что я влюблена или была влюблена. Знаешь, это очень странно… не знаешь в кого, ничего не знаешь о себе, а ощущение влюбленности есть. Просто идешь, вдыхаешь ветер и ощущаешь себя влюбленной. Может, я сумасшедшая?

– Еще бы… Влюблена и не знает в кого… Мне этот тип уже заранее не нравится, – ревниво пробурчал Ург.

– Ну это уже твои заботы.

– А-а-а… Ну понятно…

Ург достал меч, точило и с неприятным звуком принялся водить им по лезвию. Но Таня видела, что лезвие и так острое и никакой особой необходимости в этом нет.

– Кончай тупить сабельку. Нечем будет резать колбасу, – сказала она насмешливо.

Ург придирчиво потрогал лезвие и сунул точило в сапог.

– Ладно, ты права, – буркнул он. – Прости, что затеял этот разговор. Давай его прекратим.

– Зачем же? Теперь моя очередь расспрашивать, – сказала Таня, посчитавшая несправедливым одностороннее проявление любопытства. – А у тебя есть девушка?