Абракадабра - Эдуард Ковчун

Но, наверное, хватит отступлений. Вернемся к нашим баранам, то есть не к губернаторам, а к нашему рассказу.

Новых губернаторов Зеленодарского края вскоре захлестывали главные задачи — госпоставки сельхозпродукции в «закрома Родины». О генеральном плане реконструкции центра Зеленодара как‑то забывалось. Тем более что средств на эти цели не было, в том числе и для переселения свыше двух тысяч семей с улицы Зеленой.

Следующий приходящий губернатор (или вице-) вновь начинал очередной тур кампании по реконструкции центра. Опять привлекались все наличные силы для разработки или корректировки очередного генерального плана. Опять он важно рассматривался и обсуждался на всех уровнях и снова бережно укладывался с грифом «Секретно» в сейф главного архитектора Зеленодара. А в целом центр города и улица Зеленая подвергались такой реконструкции раз шесть или семь. Но помимо реконструкции центра — это было как бы обязательным — каждый губернатор или вице–губернатор имел лично свое строительное хобби.

3. Чрезвычайные меры по расширению и резкому развитию материальной базы Зеленодарского народного образования.

Начнем с отдыхательной базы. В свое время, когда предприятия Зеленодара все‑таки имели какие‑то деньги, километров двадцать от города многие из них за рекой Лубань на берегу искусственно созданного рукотворного Капшугского водохранилища понастроили серию загородных летних баз отдыха с саунами, бильярдными, банкетными залами, кое‑кто со спальнями, а некоторые даже с павлинами и оленями. Но все без исключения обязательно со сторожами и собаками.

Базы, само собой разумеется, строились для отдыха рабочих. Но так как эти базы располагались не так уж близко от города, общественный пассажирский транспорт туда не ходил и добраться можно было туда только на личном или служебном автотранспорте, которого рабочие, естественно, практически не имели, то они, опять‑таки естественно, туда и не ездили. Да и вообще рабочим эти базы были не очень к чему, так как в те времена почти все зеленодарские предприятия и организации летом в выходные дни организовывали организованные вылазки своих рабочих на побережье Черного моря. Каждую пятницу, после работы, трудовые коллективы и многочлены их семей набивались под завязку в свои заводские и фабричные автобусы и с песнями, подогретые крепкими и слабыми, далеко не прохладительными напитками, стройными плотными транспортными колоннами направлялись к теплому морю.

В воскресенье вечером те же коллективы, подгоревшие на пляжах, съевшие все привезенные с собой заготовки шашлыков, выпившие все заготовленные гекалитры горячительных напитков, поспавшие две ночи в палатках или просто на травке, разморенные, отдохнувшие и уставшие от отдыха, такими же колоннами и уже без песен возвращались в родной город. Поэтому, повторяю, капшугские базы отдыха им были как‑то совсем ни к чему.

А вот заводскому начальству эти базы пришлись очень даже впору. В будние дни, реже в выходные, это начальство там отдыхало, принимало гостей, а также по телефонным звонкам–заказам отдавало базы районному, городскому и краевому начальству определенного ранга (не всем!) для кратковременной аренды.

Те, также после работы в будние дни, также–реже в выходные (все‑таки дома семья), посещали эти базы с гостями и гостьями, отдавая почему‑то предпочтение базам не с павлинами и оленями, а тем, где были спальни. Там они также отдыхали, занимались с гостями и гостьями, принимали внутрь, играли в бильярд, парились в саунах, жарили, в том числе и шашлыки.

Так бы, наверное, все и шло своим чередом. И Капшугские базы так бы и продолжали осуществлять свои функции предоставления вполне мирных бытовых услуг скромного отдыхательного характера директорам — владельцам баз, а также районным и городским руководителям. И может быть, никогда и не попали бы в поле зрения и не привлекли бы пристального внимания высокого краевого партийного руководства (тем более что это руководство на Капшуге не отдыхало — у него были базы получше), если бы не болезненная, неудержимая, слепая и всепоглощающая страсть отдельных очень темпераментных и горячекровных любителей «покатать шары» в бильярд.

Все началось с того, что на одного такого любителя–бильярдиста, директора Зеленодарского завода резиновых изделий, его жена представила в городские партийные органы громадную письменную жалобу (или, как тогда называли, «телегу») с толстой пачкой вещественных доказательств игры в бильярд ее мужа. Эта пачка представляла собой набор снятых в строгой последовательности скрытой (в кустах) камерой вполне непристойных порнографических групповых фотографий, на которых был изображен в активном действии при «забивании шаров» этот самый резиновый директор в костюме Адама (но без фигового листка) в окружении группы любителей бильярда противоположного пола в костюмах Евы (также без никаких листков). Директор, естественно, на ближайшем заседании бюро горкома КПСС был незамедлительно исключен из партии и с позором изгнан с завода.

Но этот факт не получил серьезной огласки и не сильно повлиял на безупречную до того репутацию Капшугских баз и моральный облик отдыхающих на них руководителей. Тем более что «телега» на резинового директора была представлена в Зеленодарский горком КПСС и не попала в крайком.

Но вот после того, как на Капшуге «погорели» сразу два руководящих партийных товарища аж городского масштаба, также на почве представленного женой одного из них теперь уже в Зеленодарский крайком КПСС набора вещественных доказательств «игры в бильярд» примерно такого же содержания, как и в вышеописанном случае с резиновым заводом, вопросом совместимости морально–политического облика отдыхающих на Капшугских базах руководителей с основами немеркнущего основополагающего учения марксизма-ленинизма в свете исторических решений последнего IXIXII съезда партии и яркой и содержательной речи на нем Генерального секретаря, серьезно занялся товарищ Поддъяконов, тогдашний второй секретарь крайкома, или по-теперешнему вице–губернатор.

Собрав в большом зале заседаний краевого Дома политического просвещения всех директоров — владельцев Капшугских баз и устроив им очередное политическое просвещение — разнос в виде часовой лекции (с яркими, хватающими за душу примерами) на тему: «Моральный облик строителя коммунизма применительно к облику нынешнего советского руководителя в свете сегодняшней политической обстановки, сложившейся на международной политической арене и игра в бильярд», товарищ Поддъяконов поставил им четкую и конкретную партийную задачу — резко повысить морально–политическии уровень всех городских руководителей за счет немедленной, в кратчайшие сроки, реконструкции Капшугских баз с максимально возможным увеличением спальных мест и с последующим размещением на них всех трудновоспитуемых подростков обоих полов Зеленодара (кстати, товарищ Поддъяконов тут же дал команду в виде партийного поручения незамедлительно ликвидировать последнюю и единственную легально существовавшую бильярдную Зеленодара).

Поставленной партийной задачей достигались четыре главные цели:

1. Ликвидация как такового основного мерзкого источника соблазнов и искушений руководителей среднего городского звена, грозящего со временем превратиться в притон с непредсказуемым расширением игры в проклятый бильярд.

2. Значительное расширение значительно отстающей от нормы материально-технической и производственно–политической базы системы городского народного образования с увеличением числа детско–мест.

3. Проявление со стороны крайкома КПСС отеческой заботы о морально-политическом и физическом здоровье руководителей (пусть нормально, без напряжений, излишних нагрузок и игр в бильярд отдыхают на море в выходные дни со своими семьями среди коллективов своих рабочих, у всех на виду).

4. Получение возможности собрать сразу вместе всех трудновоспитуемых подростков (а таковыми считались все подростки, не охваченные трудовыми, для сбора овощей в совхозах, лагерями и лагерями пионерскими) и комплексно воспитывать их в духе преданности марксизмучпенинизму с последующей задачей превращения и перековки их из трудновоспитуемых в воспитанных.

Но была еще и пятая, скрытая или, лучше сказать, подпольная, цель, которую товарищ Поддъяконов не огласил собранным директорам. При обсуждении вопроса по отобранию баз отдыха товарищ Поддъяконов вызывал на трибуну по одиночке каждого из директоров, анализировал их реакцию на ценные указания директивных органов и определял (с записью в блокнот) степень их преданности крайкому партии. С тем, чтобы потом решать, какого директора поддерживать, а какого при случае и снять (директоров в застойные времена не увольняли, а почему‑то «снимали»).