Донные Кишотки - Геннадий Владимирович Руднев

потом на Рублево-Успенском, ближе к Барвихе, позже – на Киевском, а он взял и на Север ушёл, по Дмитровке, в сторону Яхромы, на горнолыжные базы – ну, слышали, «Волен», «Сорочаны»? – там леса, коттеджи, есть где спрятаться… Я его сначала на «Джим Бим» пробовала взять, потом на «Джемесон», так он только на «Джек Дениелс» пошел. У какой-то бабки на даче в Академгородке с капкана сняла сегодня.

– Да что за мужик-то, покажи! – попросили товарки.

– Идите, смотрите, в кузове валяется…

Женщины откинули тент на кузове «Патриота» и ахнули. Отёрли мужичку отёкшее лицо и подложили под голову чистую фуфайку. Спал он тихо и безмятежно. Как на открытии Олимпиады.

Вернувшись, женщины встали перед охотницей, каждая, сложив под грудью руки. Рая с упрёком спросила у Йошки:

– А разве таких можно сдавать?

– Вот и узнаем.

– Трофейный экземпляр! – восхитилась Мелиссетта. – Однако…

– Сколько же за него дадут? – покачала головой Ирка.

– Догонят, и ещё дадут!.. Может, его к тебе в «Скорую» перенести? Там потеплее…– не унималась Рая.

– Не волнуйтесь. Я с кем надо договорилась, не продешевим, – ответила Йошка, поднимаясь со ступеньки. – вон, зовут уже… Вы тут посмотрите за ним, я скоро… – и направилась на КПП.

Ей навстречу из кованых дверей вышел высокий офицер в полевой форме. Пошептавшись, они разошлись в разные стороны. Йошка вернулась к машине и полезла в бардачок. Достала оттуда пустую упаковку из-под чипсов и мобильный терминал для оплаты банковскими картами.

– Сейчас его по ДНК определят и скинут деньги, – бросила она на ходу товаркам.

У КПП офицер ковырнул что-то из пачки с чипсами и бросил это в пробирку на своём приборе. Посмотрел на показания. Кивнул головой. Вынул карточку и приложил её к терминалу Йошки. Та убедилась в оплате и тоже кивнула головой. Караульный проводил её до машины, Йошка забрала из кабины личные вещи. Солдат сел за руль и выехал через ворота КПП вместе с грузом. Ворота захлопнулись.

Никто из товарок не произнёс ни слова. Все смотрели на Йошку с откровенным сочувствием: «на…дуют в очередной раз!».

– Ничего-ничего… – извинялась она. – Сейчас…

В полном молчании они простояли минут пять.

Наконец, ворота распахнулись и из них выехал бронированный пятидверный «Хаммер». Солдат, бывший за рулём, подъехал к Йошке, вышел из машины и протянул ей ключи.

– Благодарю, – сказала она и от растерянности чуть не присела в реверансе. Солдат сделал под козырёк, повернулся кругом и живо утопал на КПП.

Товарки начисто потеряли дар речи. Йошка суетливо и быстро устроилась на водительское место, мотор зажужжал, она улыбнулась и кинула им в открытую дверь на прощанье:

– Спасибо, дролечки, что покормили. За мной должок…

***

С тех пор, как поздней зимой лет двадцать назад Йошка вынырнула из городского фонтана с каменными лягушками, погода в Дмитрове не менялась. Наступило Время Зеро, Ноля по Цельсию. Климат в Подмоскалье застопорился где-то в конце марта, и на середине весны остановился окончательно. Снег, тая, не стаивал до воды. Вода, лиясь, не утекала, подмерзая за ночь до льда. Солнце, едва прогрев бугорок на поверхности почвы, пряталось в сизые тучи, и растения, обманутые в очередной раз, зеленью глаз не баловали. Остатки лесов догнивали повсеместно, забыв о былых пожарах. Рыба по рекам ушла в моря и океаны Североморья, пустые реки угнали за ней болотную жижу и притихли. Юг и Запад никого к себе не пускали. Зверьё и птицы сбежали на Восток. Там, от Зауралья и дальше, вплоть до Великого Алтая и Белогорья, флора и фауна процветала: без людей, городов, скважин, труб, дорог и машин. Не потому, что их кто-то уничтожил или они сами рассосались, как старые швы от ран. Просто в этих местах они кончились, как всё когда-то кончается. Конечно, если всего и было намного меньше, чем в других местах. А свято место пусто не бывает. Энтропия, глядь, энтропия…

На таком простом основании Йошка и позвонила в Администрацию городка и предупредила, что скоро будет, не объясняя, кто она, откуда и зачем. Припарковала Хаммер на служебной стоянке. Сказала со зла: «Энтропия, гля…». Её и пригласили.

– Паспорт предъявите, – строго приказал охранник у турникета в здании Администрации, оглядев промокшую тунику и босые ноги Йошки.

– Может, тебе ещё и грудь показать? – спросила она недовольно. – Лучше проводи к главному.

Она легко перешагнула турникет, ухватила охранника за галстук и потащила его вверх по лестнице.

На втором этаже она спросила у сидящих в ряд людей:

– Мне сюда?

Люди, взглянув на волочащегося за ней представителя порядка в форме, кивнули головой. Тогда Йошка подошла к двери и постучала.

– Кто там ещё?! – рявкнули из-за двери.

Йошка подняла брови и оглянулась на ожидающих:

– Это главный орёт?

– Нет, это его референт. Помощник, – тихо подсказали люди, любуясь видом хрипящего охранника.

Тогда Йошка подтащила ношу к ближайшему креслу, в котором сидела симпатичная девушка с пачкой бумаги в руках, и попросила подержать бедолагу за галстук, пока она не вернётся.

– Только держите повыше. Вот так. Чтобы чуть дышал… И дайте мне какую-нибудь бумажку с печатью, самую ненужную…

– Любую берите, – сказала девушка без испуга, с улыбкой неподдельного восхищения. – Начальника Сан Саныч зовут… А вас?

– Не знаю пока, – улыбнулась Йошка в ответ. Охранник что-то прохрипел, девушка подтянула галстук потуже и свободной рукой дала Йошке какой-то документ.

– О! – вырвалось у бессмертной. – Здравоохранение! То, что надо!

Открыв дверь к референту голой ногой, Йошка обнаружила в приёмной красивого седого мужика в очках, который сидел за столом с газетой и не думал подниматься ей навстречу. Она помахала у него перед носом бумагой и спросила:

– Вы доложили?

Референт безразлично махнул рукой в сторону двери главного, не отрываясь от чтения.

Йошка осторожно приоткрыла дверь.

Трын сидел в кресле вполоборота к двери и разговаривал по стационарному телефону. Увидев Йошку, он не удивился, прикрыл телефонную трубку рукой и бросил:

– Привет, мам! Минуточку подожди… Ты садись, садись… Это Циля! – ткнул он пальцем в трубку. – Тебе привет!

Йошка опустилась на стул с лёгким сердцем…

***

Подмоскалье, ограниченное с одной стороны мембраной МКАДа, как цитоплазма, заполняло эукариатичную Клетку с ядром в Москве, с кремлёвским ядрышком в его средине, позволяя перемещаться внутри себя всем клеточным структурам, сохраняя давление и напряжение на стенки. Подвижный цитоскелет, пронизанный дорогами, как филоментами, за электростанциями метохондрий, микротрубочками метро, адгезивными контактами интернета, мономерами актина – архитектурой, микроворсинками парков и бульваров, – поддерживал адаптацию и форму. В подмоскальских аппаратах Гольджи – железнодорожных цистернах – созревали новые белки, которые синтезировались в агрегатах