Прикасаясь, я чувствую твоё сердце (СИ) - "Ksendagir"

— Когда ты нормально спал? — вчера Джон сказал, что Джексон был встревожен не на шутку, но видя его перед собой воочию, Алекс понял, что его любимый слегка приукрасил картину. Джексон был похож на демона преисподней, очень уставшего демона: под глазами залегли глубокие тени, лицо бледное, волосы взлохмачены, а взгляд, обычно искрящийся весельем, теперь давил мутной тяжестью.

— Ты все равно не поверишь, если скажу, — хотя по правде Джексон и сам не помнил, когда же. Не в этой жизни точно. Он спрятал грустную усмешку за глотком кофе и отвернулся, задумавшись о том, в какой момент его жизнь свернула не туда. В момент встречи с Шином или в тот, когда он решил рискнуть своей компанией? Это были риторические вопросы, потому что винить в собственных проблемах (в том числе и с хронической усталостью) ему было некого, кроме себя. Не пусти Джексон под откос дело жизни своего отца и его наследие, так бережно переданное ему в надежде преумножить достигнутый успех, возможно, он бы чувствовал себя лучше, если бы не отдавал все силы на то, чтобы избавить компанию от нависшей угрозы. Его силы делились ровно пополам: первая часть шла на благо работе, вторая — было отдана целиком и полностью Шину.

Раздался пронзительный звон у входной двери, Водка подпрыгнула, едва не перекувырнувшись на месте, и громко залаяла, а Джексон меланхолично побрел открывать. Единственный, кого они ждали в это время был припозднившийся Юске, и именно он стоял на пороге, когда двери перед ним резко распахнулись.

Ворвавшись внутрь, как ураган, Юске немедленно опрокинул в себя оставленную на столе Джексоном чашку с кофе, буркнул, что кофе в обед надо пить с коньяком, и, наконец, с торжественной обреченностью выдал:

— Автомобиль Шина до сих пор у его дома. Он не появился там с позавчерашнего дня. И в клубе тоже, мне бы уже доложили, — Юске с отчаянием зарылся пятерней в волосы и плюхнулся на диван между Алексом и Джоном. — И все звонки переходят теперь в режим голосовой почты. Я поспрашивал у некоторых наших знакомых, кого успел выцепить с утра — никто не видел его уже больше трех дней. Джон! Что делать-то?! — и Юске нервно вцепился в руку Джона, заставив того с трудом не расплескать обжигающий кофе себе и Юске на колени.

— Во-первых, успокоиться, — как же поразительно ровно и даже мягко прозвучал голос Алекса, когда тот аккуратно отцепил Юске от Джона, и вручил ему вертлявый пушистый клубок, что минутой раньше запрыгнул к нему на колени. Если бы не свербящий нос и лезущие наружу чихи, Алекс бы не отказал себе в удовольствии потискать щенка, но пусть уж лучше Юске займет чем-то руки — так будет гораздо безопаснее для всех.

— А во-вторых, начать, наконец, думать головой, — чуть ли не впервые за их встречу подавший голос Джон заставил всех обернуться в свой сторону. Он резко поднялся и, подойдя к раковине, чтобы убрать пустую чашку, обратился к задумчиво разглядывающему ногти Джексону:

— Ты, кажется, вчера упомянул, что менеджер Шина в последнее время доставал его. Есть его номер?

— Да. Но он тоже не отвечает на звонки, я набирал его несколько раз утром, — Джексон покачал головой, устало вздохнув, и уперся затылком о стену, возле которой до сих пор стоял.

— Он же моделью работать начал? — Джон едва заметно усмехнулся, по его тону трудно было понять, одобряет от новое увлечение друга или не очень, и продолжил. — Можем, сперва наведаться в его агентство.

Шин

Голова горела огнём и словно раскалывалась пополам от дичайшей боли, от которой Шина мутило и хотелось блевать. Обжигающая агония окутывала всё его тело, разливаясь мучительными и пронзительными импульсами по мускулам и костям. Сознание медленно возвращалось к нему, делая муки всё более осознанными и отчетливыми, чем когда он был в блаженном забытье. Трудно. Почему так трудно и больно дышать? Будто ему приходится бороться за каждый свой вдох. Хриплые звуки из горла срывались с губ вместе с окрашенной красным пузырящейся кровавой слюной. Наверняка сломанным ребром пробито лёгкое. Плохо дело… Шин попытался улыбнуться всей абсурдности и обреченности ситуации, в которой оказался по собственной же воле, но тут же зашелся громким кашлем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Пришел в себя? Хорошо, твоя смерть пока ещё не входит в мои планы.

Шин не в силах был открыть глаза, но он узнал голос Аарона, находящегося где-то поблизости. Память медленно начала возвращаться, и картинки прошлой ночи одна за другой воссоздавали в его голове хронологию случившегося. Кажется, они с Томпсоном занимались сексом, пока тот не выдохся, и это была очень длинная ночь. А потом… Томпсон первым отправился принять душ, после него в ванную пошел и Шин. Там он тоже ничего подходящего для роли оборонительного орудия не нашел, кроме небольшого зеркала, использующегося для бритья. Шин помнил, как завернул его в полотенце и разбил, чтобы взять с собой в спальню самый большой из осколков. По возвращению к курящему в постели Аарону, он подошел к нему медленно, ничем не выражая своих намерений, а когда опустился коленом на матрас рядом и наклонился к мужчине, тот даже, кажется, подумал, что Шин собрался его поцеловать. Но нет. Резкий взмах руки с зажатым в ладони осколком был прицельно точно направлен в чужое горло. Он хотел вспороть ему сонную артерию, но у Томпсона оказалась очень быстрая реакция, и осколок засел у того в руке. А потом Аарон подскочил с кровати, оттолкнув Шина с силой так, что тот приземлился на пол, и началась борьба. Один удар за другим, ладонь Шина саднило от пореза, оставленного ему осколком, но он крепко сжимал кулаки, когда со всего размаха бил в челюсть противника, в солнечное сплетение, по почкам. Он сделал Томпсону подсечку, и тот, потеряв равновесие, упал. Ошибкой Шина было замедлиться, потому что противник его тоже оказался не так плох в ближнем бою, и очень скоро Шин так же лежал на лопатках, растянувшись по полу. На него посыпался град разгневанных ударов взбешенного внезапным нападением Томпсона. Прилично досталось голове, когда мужчина, ухватив Шина за волосы, несколько раз приложил его затылком об пол. А дальше всё как в тумане, но одно Шин помнил точно, подняться на ноги он больше не смог.

— Выглядишь отвратительно, — с издёвкой в голосе констатировал Аарон, стоя над пришедшем в себя после несколько часов отключки Шином. Рука мужчины уже была перебинтована, а сам он был полностью одет. В открытых дверях спальни стояла охрана, в ожидании новых приказов от босса. — Я старался бить так, что бы не оставить видимых повреждений, но, судя по всему, пару рёбер тебе сломал, — он был всё ещё зол, и если бы Шин сейчас мог открыть глаза, то он бы обязательно увидел во взгляде Томпсона неудержимое желание причинить ему как можно больше боли в будущем. — Вызовите врача, пусть осмотрит его и приведёт в порядок, — бросил он, уже обращаясь к своим людям. — Не хочу, чтобы он подох раньше времени, я ещё с ним не закончил…

Шин услышал приближающиеся шаги. Аарон подошел ближе и опустился на корточки, чтобы, взяв Шина за подбородок, развернуть к себе его залитое кровью лицо.

— Мне стоит сфотографировать это и отправить твоему дружку. Когда я доберусь до него, поверь мне, Джексон Ямато будет выглядеть не лучше, потому что нашему с тобой соглашению пришел конец, — Томпсон отдернул руку от перепачканного кровью лица и выпрямился. — Заприте его в одной из гостевых комнат, а тут пусть приберутся. И скажите водителю, что я сейчас спущусь.

— Да, сэр, — отозвался один из охранников ему в ответ.

Мысленно Шин тонул в охватившем его страхе. Он не мог кричать вслух, все его попытки протолкнуть через горло хотя бы один звук обрывались полной неудачей. Но его сердце и душа терзались немыми криками отчаяния. А после неуклюжей попытки перевернуться на бок Шин и вовсе снова потерял сознание.

Джон Такаяма

Вчетвером они приехали к зданию модельного агентства, с которым работал Шин. Их сопровождало ещё два джипа с вооруженной охраной, которая осталась ждать дальнейших указаний в машине, пока Джон, Алекс, Юске и Джексон отправились на поиски Майкла Торва.