(не) Приватный танец (СИ) - Энн Алена

- Да.

Степнов резко убирает руку, и я чувствую ужасное опустошение. Но это правильно. Так нужно. Лишние проблемы не нужны ни ему, ни мне…

В полной тишине мы доезжаем до моего дома.

- Придержишь дверцу, я занесу малышку, - произносит он, выходя из машины. Аккуратно вытаскивает спящую Настёну. Пробормотав что-то во сне, та льнет к крепкой груди, и Илья Андреевич улыбается. Несет ее в дом и осторожно, словно самую большую драгоценность, кладет на кровать. На мгновение застывает на пороге комнаты, словно желая убедиться, что она спит, а потом размашистыми шагами идет на выход. У двери оборачивается, впиваясь в меня тяжелым взглядом темно-синих омутов.

- До свидания, Майя.

Стою, словно язык проглотив. Желание остановить его просто непереносимое. Но кому от этого станет лучше?

- Всего доброго, Илья Андреевич…

Глава 19. Илья

Вот я и выдал себя, даже не успев подумать, как подойти с этим разговором к Майе. Наверное, поэтому она и культурно послала меня. Но я не мог поступить иначе. Стоило только увидеть эти глазки, полные слёз. Бедный ребенок! Остаться без мамы в таком юном возрасте!

«…давайте обо всем забудем, Илья Андреевич…» А что, если Илья Андреевич не желает обо всем забывать? Что если Илья Андреевич не хочет быть просто преподавателем для своей просто студентки? Но мой чертов разум вопит о том, что Майя права. Иногда нужно руководствоваться не чувствами, а именно им, разумом. Это просто влечение, которое пройдет, как только я добьюсь ее. А преподавать в институте мне еще долго. Найди кого-то более доступного, Степнов, и дело с концом. Твое хроническое воздержание уже мешает тебе трезво мыслить. Но, боже правый, как же она хороша! Сдерживаясь, чтобы не зарычать от злости, вдавливаю в пол педаль газа, вылетая на трассу. Нужно немного проветрить мозги, а то меня телепает из крайности в крайность. Эта эмоциональная нестабильность просто убивает меня! Да и движку дать просраться не помешает. Скорость будоражит кровь, заставляя адреналин огнем течь по моим венам. Вижу только петляющее полотно дороги в свете фар, да бешено мелькающие огоньки фонарных столбов. Да, вот это правильно! Никаких мыслей в моей голове! Никаких эмоций в моем чертовом сердце.

Уже на подъезде к городу звонит бабушка.

- Илюшенька, ну ты добрался домой?

- Уже почти, бабуля. Ну как ты, не упала после такого активного дня? Как твои ноги?

- Да нормально, сынок, сейчас пчелиным подмором натру и легче станет.

- Бабуль, заканчивала бы ты со своей народной медициной! Завтра же запишу тебя к терапевту.

- Вот зря ты так, сыночка, - возмущенно пыхтит в трубку бабушка. – Раньше то не было ентих всяких таблеток, люди травками лечилися, да были крепше, чем вы сейчас! Забыл небось, как я тебе в детстве ячмени кукишем сводила?

Блин, зря я задел эту тему, теперь моя старушка не угомонится со своими кукишами, да подморами.

- Ладно-ладно, ба, прости, и правда подзабыл я про чудодейственные свойства кукиша, - сдаюсь я. – Ты лучше скажи мне, о чем вы с моей Майюшкой болтали, пока меня не было?

- Ой, да хватит тебе, Илюшенька, голову-то мне морочить! – вдруг выдает она к моему огромному изумлению. – Я-то старая дура, да не настолько. Не девушка она тебе. И в доме твоем случайно оказалась.

Так и замираю, раскрыв рот.

- Как догадалась-то, ба?

- Ой, я тебя умоляю! Я жизнь прожила, а ты дитя еще великовозрастное. Да только вот заигрался ты, сынок. Головенку-то девочке не морочь. Тебе шутки всё, развлечение, а она ужо и влюбилась в дурня бестолкового!

От последних слов мое сердце замирает. Лишь для того, чтобы пуститься в бешенный галоп. Тут же корю себя за глупость. Влюбилась, ага, как же…

- Ты права бабушка, Майя в моем доме случайно оказалась, да только не было у нас ничего. Я эту глупость придумал, чтобы она вас не стыдилась. Хорошая она девочка, не такая, как вы бы могли подумать.

- Вот именно, Илюша, девочка хорошая, и портить ее не вздумай. Ей и без тебя бед хватает. Крутится, как белка в колесе, за любую работу хватается, чтоб маленькую прокормить. И отца у девочки нет, вот и тянется к тебе. Хлебнет она с тобой, помяни мое слово. Тебе забава, а ей горе. Оставь девочку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бабуля озвучивает мои же мысли, но отчего-то меня взрывает.

- Да почему сразу забава, бабушка? Может, у меня к ней и правда чувства проснулись?

- Ну какие чувства, Илья? Ты с Оксанкой только разошелся, бросает тебя еще из краю в край. Послушай моего совета, не порть девочке жизнь. Молода она еще, мальчик ей нужен по возрасту. Не ты.

- Хорошо, бабушка, я тебя услышал. Спокойной ночи.

Услышал-то услышал, да вот только мысль о том, что кто-то другой может прикасаться к ней, заставляет яростно стискивать этот чертов руль. Но бабушка права, я не хочу портить Майе жизнь…

Остатки выходных прошли уныло. Настолько, что предстоящий рабочий день меня даже радовал. Отличная возможность загрузить мозг, избавив его от ненужных мыслей.

- Илья, как хорошо, что ты пришел! – как на духу выдала Олеся, едва я вошел в кабинет. За эти дни девушка похорошела еще больше. Общение с Лизой явно пошло ей на пользу.

- Ты сменила гардероб?

- Да! – воскликнула Олеся, засияв как звездочка. – Илья, ты не поверишь, я сбросила всего три килограмма, а моя старая одежда уже стала мне большой! Ну… немного большой, но все впереди!

- Ну, объемы у тебя определенно ушли, поздравляю!

- Спасибо, но я о другом хотела поговорить. Илья, ты должен помочь Михаилу Сергеевичу!

Я так и замер, раскрыв рот.

- Я?

- Ты, Илья Андреевич, ты! Не я ведь ангел-хранитель нашей кафедры!

Аж чай не в то горло пошел.

- Олесь, да ну тебя, - еле откашлявшись, выдавил я. – Чем я помочь-то могу?

- Михаил Сергеевич, заходи, он согласен! – прокричала девушка, и в пороге нервно затоптался невесть откуда взявшийся Литвинов.

- Стесняюсь спросить, а на что я согласился? – протянул я, недоверчиво глядя на коллег.

- Илья Андреевич, - робко начал Литвинов, метнувшись на свое место. Поставив на колени клетку с Векселем, привычно начал пихать за решетку пальцы, пытаясь почесать кроля за ушком. – Вы Олесе помогли, и Решетникову, вот я и решил, что вы можете меня научить… быть нормальным.

- Нормальность – понятие относительное, Михаил Сергеевич. Что конкретно вы имеете в виду?

- А то вы не знаете, - вздыхает он, принимаясь нервно карябать клетку. – Все студенты смеются надо мной. Считают сумасшедшим.

- Михаил Сергеевич, при всем уважении, вы носите Векселя на пары.

- Да знаю, - машет он рукой. – Но без него я чувствую себя таким неуверенным. Студентов так много, и они все смотрят на меня. Подхихикивают, пока думают, что я не вижу. А с Векселем мне как-то спокойней и легче все это пережить.

Перевожу взгляд с Олеси на Литвинова. Хм, да тут у нас целая парочка неуверенных подобралась… Побыть что ли большим бородатым купидоном? Да-да, я не брился с самой субботы, и идея снова отрастить бороду уже не кажется мне такой плохой. С Романовской-то теперь у нас тишь да гладь, черт бы ее побрал эту тишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вам с неуверенностью в себе нужно разбираться, Михаил Сергеевич, это вам к Олесе, у нее хорошо получается. Сами-то не думали, почему чувствуете неуверенность?

- Думал, - вздыхает он. – У меня это еще со школы. Надо мной ребята всегда смеялись. Точнее, над моим внешним видом. Я с бабушкой рос, а она меня всегда одевала ну… по своему вкусу. Я вот вроде и вырос, а одеваться нормально не научился. Не знаю, что с этим делать. Каждый раз, когда пытаюсь сам сходить в магазин, словно ступор какой-то нападает. И выхожу в итоге с полной несуразицей в руках.

Окидываю взглядом старомодный клетчатый пиджак с огромными плечами, и понимаю, о чем толкует Литвинов.

- Так! Олеся, назначаю тебя заместителем ангела-хранителя.