(Не)равный обмен (СИ) - Деметра Фрост

она. Но самое ужасное, что отец намекает на то, чтобы она разделила с княжичем постель, причем до свадьбы. Тогда Айнэ не поняла этого, ведь была совершенно не испорчена и во многих вещах наивна, как дитя. Зато позже… Гораздо позже… Все стало на свои места.

Вот она впервые за всю свою жизнь отказывается послушаться. Отец — статный, лощеный и неизменно степенный — резко вскидывает руку и наотмашь бьет ее по щеке. Не в первый раз, кстати. Но на этот раз удар особенно сильный, и ее откидывает в сторону, прямо на стол, заставленный изысканным чайным сервизом. Крепкий стол, конечно, остался на месте, но вот драгоценный сервиз оказался разбит в дребезги. Ладони обжигает. Многочисленные осколки впиваются в ладони в нежную ухоженную кожу. От боли Айнэ громко и отчаянно плачет, что выбешивает короля-отца еще больше, но вместо того, чтобы помочь ей или хотя бы вызвать кого-нибудь из слуг, мужчина за волосы швыряет ее прочь, девушка сильно ударяется головой о подлокотник кресла и теряет сознание… Но даже этот случай в итоге не вызвал и крупицу магии.

А вместо извинений и сочувствия она получает в итоге еще бóльшую порцию отчуждения и презрения. Ее будто наказывают и заставляют заниматься всякой тяжелой работой.

И Айнэ смирилась бы с этим, так как прекрасно осознает, что не оправдала ничьих надежд. Была бесполезной. Слабой. Хуже, чем сломанная игрушка. Тяжелее всего было испытывать двойственность к ней отношения. Ведь девушка по-прежнему оставалась принцессой и ей полагалась на людях вести себя согласно правилам и этикету…

И вот отец сообщает ей ошеломительную новость: ее отдают в лапы дракона Ирраввэля Ардаха в обмен на какие-то пространные договоренности, в которые пораженная Айнэ даже не постаралась вникнуть. Она, конечно, понимала, насколько мало ее ценят и какое ничтожное место она занимает, но все же… Зная все эти ужасные слухи о драконах, она была уверена, что ее отправляют на заклание, как безвольную овцу. На верную смерть!

Но вот она в доме дракона… Ей прислуживают, одевают, вкусно кормят и вообще — обращаются с ней с невероятной учтивостью.

Первый поцелуй…

Первое жестокое объятье…

Боль, разрывающая тело на куски от первого проникновения…

И вот она действительно игрушка, постельная игрушка, которую можно вертеть и крутить в любых позах и пользоваться по своему усмотрению…

Так она видела… Так она чувствовала…

В первый раз… Во второй…

Но следом — невероятно чувственное наслаждение! Исступленные ласки!

И вчерашний день… Разве не стал он в череде неиссякаемого ужаса и унижения самым прекрасным воспоминанием в ее жизни?!

Горячие и порывистые объятья Ирравэля… Его насмешливый и одновременно пылкий взгляд, от которого у нее трясутся поджилки и сбивается дыхание…

Ее плен остался пленом. Но превратился в столь нежное и чувственное заточение, от которого она совершенно не хочет отказываться…

И Айнэ не откажется! Ну уж нет!

Пусть в основе их порочных отношений нет любви — одна лишь жадная похоть и страсть.

Пусть будущего у подобной связи не может быть по определению — даже такая неопытная девушка, как она, прекрасно это понимает.

Пусть это лишь временное помешательство — минутное увлечение, желание наслаждения, которое может подарить лишь обоюдная и неподдельная страсть.

Но Айнэ не готова отступиться так просто! И просто не может позволить с такой легкостью испачкать ее тело, которое по полному праву должно принадлежать одну лишь единственному дракону — Ирравэлю Ардаха!

Не имея возможности свободно вздохнуть, девушка потеряла последние капли воздуха. Но опаснее всего была пережатая трахея. Пульсирующая темнота охватила ее сознание, и Айнэ, инстинктивно дернувшись в последний раз, резко обмякла.

— Так-то лучше! — торжествующе пророкотал Краст Тьера и, поудобнее перехватив ее, чтобы освободить одну руку, стал поспешно задирать подол ее платья, а с ним — и нижнюю юбку с нательной сорочкой.

Чуткое обоняние с первых же секунд почуял необыкновенно тонкий и изысканный женский аромат, успевший пропитать весь дом Ирравэля. Он витал тут, как и многие другие задолго до появления именно этой девушки, ведь Эль, даже ведя уединенную жизнь, никогда не отказывался от женского общества. В его особняке всегда были женщины. На любой, как говорится, вкус и цвет.

И она оказалась даже вполне сносной внешне. Разве что… слишком щуплой и миниатюрной, на его взгляд. Хотя в плане груди все было вполне прилично — пышная и сочная, она так и просилась в ладони.

Что, впрочем, Краст и воплотил в реальность, когда по пробуждению он, как ищейка, пошел по тонкой ниточке ее запаха и обнаружил ее в святая святых Эля — в его библиотеке.

Нет, такого уж сильного желания девчонка у него не вызывала. Любопытство и интерес — вот что подстегнуло его посягнуть на собственного друга. Да и то — он хотел лишь немного ее подразнить. Вкусить эмоций и посмотреть, как та будет действовать в безвыходной ситуации.

Но, неожиданно для себя, Краст внезапно возбудился. Его даже почти не смутил запах другого дракона, который впитала в себя кожа этой принцессы. Зато ее горячее сопротивление, ее жалобная и совершенно бестолковая мольба, ее трогательная хрупкость и беззащитность… Все это разожгло в его крови страстное желание попробовать женщину, хоть она и принадлежала другу, будто на свете и быть не могло ничего более естественного.

…Ничтожное мгновение отделяло Краста от того, чтобы насадить бессознательное и оттого — расслабленное тело девушки на свою вздыбленную плоть, от размеров которой, будь Айнэ в себе, она ужаснулась и упала бы в обморок опять.

Но как только он приставил головку члена с совершенному сухому лону, совершенно не сомневаясь в своих действиях, хрупкая девушка вдруг содрогнулась всем телом и, широко распахнув глаза, снова громко закричала. От неожиданности Краст тоже дернулся и выругался, но то, что произошло дальше, выбило из-под его ног почву и заставило пораженно отшатнуться.

За какое-то мгновение тело девушки в его руках вдруг раскалилось, как расплавленная сталь. И даже более того. Нечувствительную к высоким температурам, как у всех драконов, кожу вдруг ошпарило и пробило током, а исходящий от принцессы жар заставил инстинктивно зажмуриться и вскинуть вверх руки. Но даже так Краста ослепила яркая вспышка красного света и он отпрянул еще сильнее. Крик девушки сорвался в высокий и пронзительный визг, наполненный таким страшным отчаянием и болью, что захотелось еще и уши заткнуть.

А когда от сильнейшего, потрясающее само сознание всплеска энергии дракона еще и оттолкнуло, Краст все-таки открыл глаза, чтобы с противоественным любопытством увидеть его источник.

Слабая и