Искатель. 1985. Выпуск №4 - Виталий Мельников

— Я буду ждать на другой стороне улицы, сэр. Харст равнодушно кивнул.

Мелкая морось, зарядившая с утра, впитала запахи выхлопных газов, и поэтому здесь, в самом центре Лондона, сегодня дышалось на удивление легко. Сгущающиеся сумерки взбивали из дождя, света уличных фонарей и красок реклам невероятный цветной коктейль, в котором тонули, растворяясь, здания, контуры автомобилей, силуэты спешащих прохожих

Миновав стоящего у дверей служителя, напомнившего Харсту опереточного генерала, полковник вошел в фойе. В отличие от других премьер, проходивших почти каждую неделю в «Карлтоне» или «Лондонском павильоне» — самых фешенебельных кинотеатрах столицы, на сегодняшней не было изысканного парада фраков, мехов и бриллиантов. Честно говоря, Харст и не ожидал ничего подобного — представители лондонского «света» предпочитали не ходить на премьеры политических фильмов, даже если их режиссер сам Джонни Симмонс.

У стойки бара мирно беседовали несколько мужчин со значками коммерческой телекомпании «Ай-ти-ви». Полковник проследовал мимо шумной группы небрежно одетых молодых людей, чьи развязные манеры безошибочно свидетельствовали об их принадлежности к клану столичных репортеров не самого высокого пошиба. Поискал глазами Симмонса и, не обнаружив, направился в зрительный зал.

Сцена еще пустовала, но, когда Харст опустился в свое кресло в ряду для почетных гостей, прозвучал гонг, и приглашенные принялись заполнять зал.

Вышедший к микрофону Симмонс — подтянутый, в темно-синем смокинге и светлых брюках — какое-то время стоял молча, затем поднял руку, призывая к тишине.

— Леди и джентльмены, друзья и коллеги, — начал он. — Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что удостоили меня чести представить вам первым нашу новую работу. Я рад возможности показать этот фильм именно в Англии, ибо в основе его лежит реальная история, происшедшая именно здесь, всем вам хорошо известная. Наш фильм — о современной молодежи Но это одновременно и размышления о будущем. Ведь будущее всецело зависит от наших молодых современников ч тех путей, которые они выбирают. Я категорически не согласен с утверждениями, будто у современной молодежи нет идеалов, нет цели в жизни. Мой фильм утверждает обратное. Вопрос заключается лишь в том, кто и в каких целях использует искреннее стремление молодежи изменить, сделать лучше наш не слишком устроенный мир.

По лицу Харста пробежала довольная улыбка. Он, пожалуй, единственный из присутствующих понимал, что имеет в виду Джонни.

Симмонс выдержал паузу, давая аудитории возможность до конца уяснить сказанное им, скользнул взглядом по залу и, заметив Харста, продолжил:

— Здесь, среди нас, сидит человек, которому я обязан этим фильмом. Он нечасто, а если сказать точнее — крайне редко попадает в поле зрения журналистов, поэтому прошу вас воспользоваться случаем, чтобы запомнить встречу с ним, — протянул он руку в направлении кресла, где сидел полковник.

Смущенный Харст моргал, безуспешно закрываясь от слепящих бликов фотовспышек.

— Полковник Фрэд Харст, — торжественно провозгласил Симмонс. — Он возглавляет отдел эф-три, занимающийся борьбой с внутренней напряженностью в стране. Многие из вас наверняка знают, что благодаря полковнику нам удалось снять уникальные кадры: убийство террористами пастора из Соунси. Террористами, проникшими в ряды антивоенного движения в Англии и, как утверждает печать, поддерживающими тесные связи с Москвой. Наш фильм расскажет вам об этой истории, а затем мы с полковником будем готовы ответить на все ваши вопросы.

Симмонс взял микрофон и отодвинул его к краю сцены, затем не спеша спустился в зал и, одернув смокинг, сел рядом с Харстом Погас свет, и на экране замелькали титры.

— Напрасно ты все это. — растроганно положил ему руку на запястье полковник — Я не люблю, когда мне приписывают чужие заслуги, тем более гордиться в операции мне особенно нечем.

— Боюсь, сказано слишком мягко, — с неожиданной отчужденностью парировал Симмонс Харст недоуменно скосился на него, но Джонни смотрел на экран.

Объектив приблизил стоящих на трибуне, крупным планом выделил лицо священника. Динамики огласили зал грохотом выстрела, голова отца Джозефа отдернулась назад, и в замедленной съемке показалась первая капля крови, выступившей из раны.

Камера начала бешено плясать — от окруженного строительными лесами здания к толпе, выхватывая то ноги, то спины бегущих. В кадре появилось окно, оперативник, вытаскивающий тело с безжизненно болтающейся рукой… Потом — лежащая на траве без сознания девушка в белой ветровке и вельветовых джинсах; мрачные лица столпившихся вокруг людей. Следующим кадром — носилки с телом Роберта, распахнутые двери полицейского фургона.

— Но этот человек, — раздался голос диктора, когда на экране возникла фотография беспечно улыбающегося Роберта, — не убивал священника. Он сам пал жертвой убийц. И рука Москвы, — возникла из затемнения фотография Пат на фоне Кремля, — тут ни при чем. Подлинные убийцы и организаторы случившегося до сих пор на свободе.

Крупно, во весь экран — фешенебельный особняк Харста. Камера наезжает, и зрители видят улыбающиеся лица полковника и Гарри, которые обмениваются на прощание рукопожатиями. Кадр останавливается. Голос Симмонса звучит в динамиках:

— Центр баллистической экспертизы в Кливленде, куда были отосланы копии пленок и снимки местности, пришел к заключению, что роковой выстрел прозвучал из окна фирмы «Прат-Уитмей», принадлежащей на паях полковнику Фрэду Харсту и его компаньону…

— Это еще не доказательство… — вскочил Харст, с силой хватая Симмонса за лацканы смокинга. — Ты… ты…

Ослепительный свет фотовспышки выхватил из темноты его налившиеся кровью глаза и перекошенный рот. Настоящее лицо полковника Харста.

Андрей СЕРБА

РАДИ ПОБЕДЫ ГРЯДУЩЕЙ

Повесть[5] Рисунок Ю. Иванова

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Деревянный пол горницы прогибался и жалобно стонал под тяжелыми шагами Меншикова. Заложив руки за спину и сердито попыхивая трубкой, он дважды прошелся из угла в угол, остановился против Голоты.

— Повтори еще раз о Левенгаупте, полковник.

Собственно, Меншиков мог вполне обойтись без сообщения полковника. О выступлении из Лифляндии шведского вспомогательного корпуса под командованием генерала Левенгаупта царь Петр и он узнали еще два месяца назад и с тех пор пристально следили за маршрутом его следования. У Александра Даниловича до сего времени стояли перед глазами несколько строчек письма Кирилла Нарышкина: «Всемилостивейший государь… в 7-м числе июля приехал к Дерпту на отъезжей караул Швецкой драгун, и караульные Мурзенкова полку того шведа привели к Дерпту, а в роспросе сказал, что де Левеигаупт со всем своим корпусом пошел к королю своему, также де протчей Швецкой коннице, которая обреталась в Лифляндах, всей велено итить к королю ж. А для подлинного известия распросные речи того Шведа послал при сем к вашему величеству, а ево отдал я генералу-порутчику Боуру. Вашего величества нижайший раб Кирило Нарышкин. Июля в 8 день году, из Дерпта»