Лабиринт №7 - Сергей Васильцев

на этот раз оказались распущены. И челка почти закрывала брови. Очков она не надела и оттого немного щурилась, когда начинала разговаривать. И все это вместе с практически полным отсутствием макияжа делало лицо домашним, почти доверчивым и еще более привлекательным.

На пальцах поблескивало несколько колец с небольшими камнями. А сами пальцы не были ни длинными, ни короткими – с ухоженными ногтями, покрытыми лаком телесного цвета. Созданный образ располагал к послеполуденной расслабленности и доверительной беседе людей, погружающихся во взаимную близость.

Сергею не то чтобы не нравилось столь стремительное развитие их отношений. Он попросту решил, что сценарий и так уже написан не им, так что остается следовать замыслу автора. А там и видно будет, если выйдет на что посмотреть.

– О чем это вы с папой беседовали?

– О божественном.

– С тех пор, как матери не стало, – глаза ее загрустили. – Он все время впадает в богоборчество.

– Ничего такого он не говорил. Просто рассказывал, зачем людям нужны Боги.

– А они нам нужны?

– Видимо.

– А мы им?

– Ты не находишь, что для ответа на этот вопрос неплохо бы стать Богом?

– В чем же проблема? Стань им!

– То есть?

– Стань им хотя бы для меня. Уверяю тебя – это несложно… А знаешь, – продолжила девушка, чтобы Сергей не успел приготовить ответ, – я думаю, для разговора о божественном нам не хватает звездного неба. Город просто украл у нас звезды. Мы уже не умеем видеть за геометрией улиц пространство мира. Это плохо. Ты не находишь?

– Нахожу.

– Ты не находишь, что должен немедленно поцеловать меня?

Он не стал ничего говорить. Дотянулся до нее и пробежал кончиком языка по приоткрытым губкам.

– Я соскучилась… – прошептали губки, а глаза сощурились и в них заплясали веселые огоньки. Они целовались некоторое время. Но не более того. Отец в соседней комнате мог неверно оценить развитие ситуации.

– А знаешь, – отстранилась она. – Папа тут принес недавно восточный трактат о том, как стать святым. Я полистала на досуге. Ничего такого. Только мне не хочется.

– Ты что, все это время про трактат…?

– Да нет, это я чтоб тебе зубы заговорить. Себе. Мне уже пора останавливаться, чтоб с катушек не съехать.

Сергей отвалился на кресло и подышал некоторое время с закрытыми глазами. Глубоко вздохнул еще пару раз. И посмотрел на Анну. Она внимательно разглядывала его, облокотившись на подлокотник кресла. Выудила из пачки сигарету, повертела между пальцами и сунула обратно.

– В мужчине должно быть что-то звериное, – выговорила она после паузы. – И в тебе это есть. Вот только не пойму от кого.

– От суслика, – ухмыльнулся гость.

– Мне так не кажется. Но кот – это как-то затаскано. Может быть ласка. Или мангуст. Я подумаю.

– Хорошо, – согласился он, встал и подошел к окну. Накатывались сумерки. Уходить не хотелось. Оставаться – тоже. И все же надо было идти.

Когда они начали прощаться, Писатель появился из своего кабинета и учтиво проводил его до дверей.

– Простите, – решился задать вопрос гость. – А зачем вообще Вы пишете?

– Верный вопрос! – оживился хозяин. – Вы знаете, молодой человек, мне кажется, что те, для кого я пишу, прочтут в этих книгах чуточку больше, чем там написано. Есть такое желание – втиснуться меж недописанных строк. И еще. Я не желаю ждать, пока всем воздастся. – На том и распрощались. Анна пошла его провожать. Проводила до квартиры Сергея и осталась до утра, сказав, что отец теперь знает, где ее искать.

Иногда все воскресенье можно провести в постели. Почему нет?

Проснувшись к обеду, Анна долго сопела и ворочалась у него под боком. Выползла из под одеяла и чмокнула его в щеку.

– Скажи что-нибудь ласковое… Угу?

– Рыбка моя золотая…

– Ой! – Приподнялась на локте подруга, – Вот если ты прямо сейчас выловишь золотую рыбку, что попросишь?

– Масло, соль и сковородку.

– Поняла. – Она смешно скосила глаза к переносице. – Иду готовить завтрак.

«Я уже жил так, – думал Сергей, глядя в окно. – Только тогда было лето. Яркое небо и солнце во весь просвет двора. Я накупил цветных мелков, вышел на улицу и намалевал на асфальте прямо перед своими окнами экзотический пейзаж. Мне нравилось пить чай по утрам, глазея на эту свою причуду. Особенно, в воскресенье, когда чайная церемония разыгрывалась на двоих.

Через неделю пошел дождь. Небо почернело, асфальт под окном покрыла грязно-цветная лужа. И мне снова все осточертело».

– Ты не слушаешь меня? – долетел до него голос Анны.

– Слушаю…

– Отчего же тогда молчишь?

– Потому что слушаю…

– Я ведь тебя спросила…

– Конечно.

– Что, конечно?

– Отвечаю: «Конечно».

– Я спросила: «А что будет, если я у тебя немножко поживу?»

– И что?

– И то. Я о том, что будет? А ты: «Конечно»…

– Конечно, что-то будет.

– Что-то…

– Поживешь…

– Хорошо. Так что же будет?

– Конечно, что-нибудь будет. Обязательно.

– Да ну тебя! – проворчала дама, померцала глазами и с головой закуталась в одеяло.

На следующий день Сергей пришел домой и обнаружил там тигра Муську. Он сидел в углу, скрестив лапы, и задумчиво глядел в потолок.

– Привет! – обозначил гостя Сергей.

– Привет! – откликнулась Анна из кухни.

Он встал и подошел к окну. Во дворе дети лепили снеговика. Бабуля выгуливала престарелую болонку. Мужчина в спортивном костюме откапывал из под снега свое авто. Над крышами домов сочились струйки пара. И дальше – за ними в морозной дымке тонул солнечный диск.

На ветку соседнего дерева вспорхнула синица необычно яркой окраски. Замерла на секунду. Заметила Сергея в окне и улетела прочь. Некоторое время он продолжал смотреть вдаль, соображая, отчего такая жуткая тоска накатила на него вдруг. То же солнце, те же дети на дворе. Птичка. Те же крыши, а за ними – голубоватый диск солнца. Но вслед за ним – вторым планом – поднималась другая реальность, третья, четвертая.... Дежа Вю. Шлейф памяти начал заполняться знанием, которого не могло быть в этом пространстве его существования. И, тем не менее, он знал. Как знал и то, что уже никогда не избавится от этого шлейфа.

Точно такая птаха прилетела однажды к его бабушке. Это было давно. Как будто в другой жизни. Или в другой памяти. Или в другом мире. Или… «Стоп! – приказал себе Сергей. – Какая разница, если это все равно было со мной». И была Осень. Конец Сентября. В тот день погода играла в бабье лето. И теплый воздух медленно тек в открытую форточку. Сергей был в гостях. И они пили чай с плюшками. И был