Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

Голова… На голову давит.

— Он определённо облучился, — пробормотал представитель «Вестингауза», глядя на капсулу. — Хорошо, что не все вокруг. Координатор Вигарт, мы пришлём к вам комиссию. Условия хранения ирренция определённо неудовлетворительны.

— Эта… штука, — второй «вест» повернулся к Борге. — Когда вы её обнаружили — она выглядела так же?

«Скан» голой капсулы сменился снимком с места происшествия — с остатками трубки-корпуса. Гедимин убедился, что проводку выдрал аккуратно — углубления на стенках могли сойти за крепления капсулы, и ничто не напоминало о модуле управления.

— Да. Только трубка треснула. А была целой. Такая… вся исцарапанная. Как со свалки, — отозвался Борга. — Я и не видел, что в ней. Только дозиметр…

— Просто кусок ирренция… — задумчиво проговорил представитель «Вестингауза». — Довольно странное поведение, не находите, мистер Норд?

«Айзек,» — Гедимин покосился на сармата, старательно прячущегося за плечом Маккензи. «И его вытащили.»

— Ирренцию свойственно странно себя вести, — бесстрастно отозвался «мистер Норд». — Если капсулу отдадут нам для изучения…

— Исключено, — сказал «вест». — Итак… я думаю, ремонтники «Вайтрока» могут вернуться к работе.

— И Кет? — зашевелился координатор «Вайтрока». «Вигарт,» — вспомнил наконец Гедимин его имя. «Вот его мог бы и узнать…»

— Кет… — человек задумчиво взглянул на Гедимина. — Нам Кет неинтересен. Но служба безопасности гетто, надеюсь, сделает выводы. Мы же от них воздержимся… пока воздержимся, мистер Маккензи.

Он выразительно посмотрел на Кенена. Гедимин едва не фыркнул. Может, и не сдержался бы, — но его уже волокли прочь, до боли вывернув руки. «Надо ж было так запалиться,» — пульсировало в мозгу. «Интересно, что там будут за выводы…»

…Уже рассвело, когда Гедимин вернулся в барак. Двое охранников, которые его провожали до вестибюля, подошли к комендантской. Сармат слышал за спиной их голоса и угрюмо щурился. «Надзор на неопределённый срок… Значит, пластины из лаборатории мне не забрать. А без них скафандр ни кварка не экранирует. И приборы… Или к Иджесу можно зайти? „Жучок“ ещё этот…»

Он покосился на новую нашлёпку на плече. Она была снабжена двумя светодиодами. «Что он видит под такой засветкой?.. А, звуки записывать она не мешает. Не запалиться бы повторно…»

Унурат, молча идущий за ним, остановился и буркнул:

— Пропуск!

Он выдернул карточку из пальцев Гедимина и сунул в карман.

— Ищи работу. Мне в отряде таких не надо.

Гедимин растерянно мигнул.

— Я… — начал было он, но Унурат ткнул его кулаком в грудь — «повернись!» — и зашевелил пальцами. Гедимин досадливо сощурился — «А я чего сам не подумал⁈»

«Я не крал ирренций,» — быстро сказал он на языке жестов. «Сам проверь.»

«Знаю,» — отозвался Унурат. «И что твой скафандр выпотрошен, тоже. И что в той штуке были провода. Твой филк — не идиот. А ты — опасный псих. И на станции тебя не будет.»

06 марта 13 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под потолком задребезжала утренняя побудка. Гедимин с трудом открыл глаза. Долгий сон не принёс облегчения — внутри черепа, казалось, булькает Би-плазма. «Будто раньше было что-то другое,» — сармат вспомнил вчерашнее и стиснул зубы. «Рабочий телепорт. Удачнейший эксперимент. А я, как последний дебил…»

Он еле слышно скрипнул зубами и потянулся за флягой. Скафандр, лишённый двух слоёв ипрона, казался неприятно лёгким. «Ещё и это…» — Гедимин подавил раздражённый вздох. Мимо отсека один за другим прошли четверо сарматов. Кто-то остановился.

— Борга! — сердито окликнул его Унурат — сармат узнал голос и зашевелился. — К себе иди. А тут лазать нечего. Ещё самого… в парк Крэнга закинет.

Послышались невесёлые смешки. Гедимин поморщился. «Не сдали меня. Борга… когда он провода-то успел увидеть? Что-то я совсем расслабился на Равнине…»

Когда голоса в коридоре стихли, Гедимин остался сидеть на матрасе, вяло пытаясь спланировать день. Спать ему уже не хотелось, но мозг, будто придавленный многотонной плитой, отказывался включаться. «Цацки, что ли, поделать… А, hasu! Инструмент, сырьё, — всё в лаборатории…»

В коридоре снова послышались шаги — куда-то быстро шёл одинокий филк. Через пару секунд дверную заслонку толкнули в сторону.

— Эй, Кет! Тебе что, отдельный сигнал включить⁈ — в отсек заглянул недовольный комендант. Гедимин мигнул.

— Мне в ночную, — пробормотал он и тут же сердито сощурился — «А теперь и ночью вставать незачем…».

— Чего? — комендант фыркнул. — Вставай живее, тебя ждут в офисе!

«В офисе?» — Гедимин медленно поднялся с матраса, по привычке нашаривая сфалт, — тот, как и все инструменты, остался под присмотром Иджеса.

— Зачем? — спросил он, вслед за комендантом выходя в коридор. Тот, не оборачиваясь, дёрнул плечом.

— Не спрашивал. Может, к делу пристроят?

…В офисе, действительно, ждали, — у дверей нетерпеливо переминался с ноги на ногу охранник в пехотной броне. Буркнув что-то неразборчивое, он попытался ухватить Гедимина за плечо. Увидев перед респиратором его кулак, фыркнул и махнул рукой в сторону вестибюля. Пара поворотов, спуск, — и сармат шагнул в тесноватый отсек. Массивная дверь за спиной въехала в паз. Охранник остался снаружи, но Гедимин о нём уже забыл.

— Доброе утро, Джед.

В отсек, несмотря на его тесноту, всё-таки впихнули кресло с раскладным подлокотником; Кенен Маккензи, всё в той же нелепой мохнатой шапке, сидел с дымящимся стаканом и довольно щерился. Что-то на его запястье мигнуло, и светодиоды на плече Гедимина внезапно погасли. Он покосился на отключившийся «жучок» и хмыкнул.

— Садись, — кивнул сармату Маккензи. — Жестковато, ну да ты в скафандре… М-да-а. Я, конечно, знал, что ты недолго продержишься. Айзек думал — полгода, я ставил на три месяца, — ну, и оба мы пари продули. Не прошло и полутора, как ты опять за своё. Неужели на атомной станции так скучно?

Гедимин недобро сузил глаза. Он уже привалился к стене (и едва не упёрся ногами в противоположную