Ребенок на спор (СИ) - Богда Ксения

– Доволен? – взрываюсь.

– Да. – Кривая усмешка посылает выдержку в нокаут.

– Знаешь, мне по фигу, с кем ты там шашни крутишь, но давай ты это будешь делать не на глазах Насти, ладно?

– А что такое? – Вопросительно выгибает бровь. – Тебе же можно на ее глазах с посторонними парнями заигрывать.

– Что-о-о-о-о? Да как ты…

– Тихо, тихо, дочь испугаешь.

Денис обходит меня и обвивает руками талию. А у меня следующая гневная бравада тонет в ощущениях. Все слова вылетают из головы, когда он наклоняется к уху, и я ощущаю его теплое дыхание.

– Не ревнуй, лисенок.

– Больно надо, – бурчу, но очень неуверенно у меня это выходит.

В том месте, где сцепляются его руки, разливается жар. Словно через одежду Денис делится со мной теплом.

– Ну я же вижу, как ты психуешь. Очень зря, Алис.

Его шепот бьет по нервам. Выпрямляюсь, пытаясь отлепиться от его груди, но он только сильнее стискивает меня и прижимает к себе.

– Пусть тебя другие ревнуют.

– А мне приятно, что меня ревнуешь именно ты. Я как раз сказал девушке, что я не один.

– Именно поэтому она любезно предложила тебе помочь одеть ребенка, а ты именно поэтому стоял и довольно скалился ей? – Из меня так и сочится сарказм.

Но я просто не могу себя взять в руки, особенно когда он так нежно обнимает.

Денис зарывается носом мне в волосы и фыркает:

– Я не скалился.

– Серьезно? Да твоя улыбка сияла в тридцать два ватта.

– Просто мне стало смешно, что на одиноких молодых отцов спрос есть.

– Одиноких, значит?

– Ну тебя рядом не было, вот дама и подумала, что я один. Что ты вспыхнула?

Толкаю его в бок локтем и с наслаждением слышу, как Денис охает. Захват слабеет, и это дает мне возможность вырваться из сладкого плена.

– Алис, не дури.

Отхожу от него на несколько шагов и высматриваю такси.

– А я и не собираюсь это делать. Просто хочу домой.

– Так в чем проблема? Садись в машину, и поехали домой.

Сдуваю с глаз челку и поворачиваюсь к бывшему:

– Спасибо, я справлюсь и без тебя.

Денис закатывает глаза.

– Опять тебя силой запихивать?

– Пользуешься своей силой?

– Да, и не скрываю этого. Просто если бы ты молча посадила свою попку в тачку, то и сила бы не понадобилась.

– Пошел ты!

– Только с тобой, милая.

Стоим напротив и сверлим друг друга взглядами.

– Ты все испоганил. Ты сорвал дочери операцию.

Денис надувает щеки:

– Я не собираюсь доверять здоровье дочери какому-то мошеннику. Или ты не поняла, что он пытался нагреть тебя на деньги? Никакой реабилитации и не было бы.

– Да с чего ты взял?

– Потому что я видел договор и видел условия. Блин, Алис, давай мы сейчас просто сядем в машину и все обсудим. Ты посмотри, Настя замерзла, у нее нос покраснел.

Отвлекаюсь на дочь. И приходится согласиться с Денисом. Нос холодный, и дочь жмется ко мне сильнее. Чувствую себя отвратительной мамашей, которая за разборками не заметила, что ребенку стало холодно.

Стискиваю зубы и шагаю к машине Дениса. Ну я не настолько упертая, чтобы жертвовать здоровьем дочери и ждать такси.

Усаживаюсь назад, в этот раз самостоятельно, и прижимаю к себе дочь. Денис заводит машину, включая печку.

– У моего отца осталось много знакомств, и в медицине есть подвязки.

– И что ты предлагаешь?

– Полететь в столицу и найти врача там.

– И сколько времени на это уйдет? Времени, которого у нас не так много, Денис.

Откидываю голову и прикрываю глаза. Внутри разливается тяжесть. Все, что до сегодняшнего утра казалось понятным и решенным, сейчас разрушено.

– Я все устрою, лисенок. Да и внучку познакомлю с родителями. – В зеркале отражается взгляд, полный надежды и мольбы. – Пожалуйста, давай я помогу дочери.

Сопротивление ослабевает, и я шумно выдыхаю.

– Хорошо, Денис, я доверяю тебе.

Он оборачивается и широко улыбается:

– Спасибо, я не подведу, Алис.

Угукаю.

Денис хватается за телефон и звонит куда-то.

– Борян, привет, как там дела? Все ровно? Вот и хорошо. Помнится, ты жаловался, что тебе там скучно. Так вот, у меня предложение: приезжай-ка ты сюда, проконтролируешь завершение всех работ и откроешь филиал. А мне в столицу надо на время вернуться. Что? Да сегодня давай двигай. Хату свою дам во временное пользование. Все, давай. Как билеты возьмешь, дай знать, я встречу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В салоне повисает тишина. Денис что-то проверяет в телефоне.

– Насте в самолет можно?

Растерянно моргаю. Провожу ладонью по лбу.

– Ну, я, по крайней мере, не знаю об этих ограничениях, но и не летала ни разу с ней.

– Значит, завтра будет первый раз.

Денис подмигивает дочери, и Настя тут же расцветает. Маленькая предательница. Все внимание отцу. Но вопреки всему в груди надувается воздушный шар, который распирает меня от чувства эйфории.

– А твои знают про Настю?

Денис тормозит возле торгового центра и глушит мотор.

– Нет еще. Думаю, что по прилете привезу к ним Настю. Сами все увидят. Ты не против, Алис?

Округляю глаза:

– Почему я должна быть против?

Денис дергает плечами, и его взгляд тухнет. Понимаю прекрасно: из-за отца. И так в этот момент хочется его обнять снова и поддержать. Но Настя на руках, хотя…

– Ну, там отец просто не совсем здоров.

Глухой голос Дениса стирает последние сомнения. Усаживаю дочку на сиденье и тянусь к Денису, кладу подбородок ему на плечо и встречаюсь с ним взглядом.

– И что? Он же не перестал быть твоим отцом, – выдавливаю из себя слова, а Денис неуверенно поправляет воротник свитера.

Я волнуюсь и ощущаю, как в затылок впиваются тысячи иголочек.

– Я бы все отдал, чтобы он снова стал прежним, но у него словно рвение к жизни пропало.

Кто сказал, что мужчинам зазорно показывать свои слабости? Сейчас передо мной сидит неуверенный парень и ждет моей реакции. А мое единственное желание — это стиснуть его в объятиях и сказать, что мы все преодолеем.

– Возможно, знакомство с Настей и послужит тем самым толчком, чтобы он снова захотел бороться, – шепчу непослушными губами.

Дыхание Дениса ускоряется, а глаза загораются внутренним светом. И я готова замедлить этот момент. Он тоже верит, что это может сработать.

– Ты правда не против? – Его голос понижается и приходится напрячься, чтобы расслышать вопрос.

Мотаю головой. На губах Дениса растекается благодарная улыбка, и через секунду эти губы сминают мои в требовательном поцелуе.

– Лисенок, блин, я до сих пор тебя люблю, веришь?

Эти слова выбивают воздух из легких. Хлопаю глазами, не в состоянии что-то ответить. Денис ощущает мое замешательство и снова коротко целует.

– Ничего не отвечай, я готов подождать, пока ты поймешь, что и ты не остыла.

Распахиваю глаза, а Денис начинает хохотать.

– Вот как был самовлюбленным, так и остался!

– Ну, я бы предпочел быть объектом твоей любви все-таки. Ну что, принцесса, – Денис переключает внимание на дочь, пока я шокировано пялюсь на его профиль, – пойдем покорять магазины и выбирать тебе трон?

– А я тут так, пустое место? – Надуваю губы и слышу хриплый смешок Дениса.

– Нет, ты самая главная, но мужик все же я, так что давай на выход. – Кивает на дверь.

Сам легко выпрыгивает из машины и распахивает заднюю дверь со стороны Насти. Подхватывает Настю, и этот жест уже такой привычный, словно мы всегда были вместе и он всегда был отцом Настьки.

Заходим в полупустой центр. Все на работе, и можно спокойно походить по отделам.

– Что нужно, кроме кресла, Алис?

Вопрос Дениса ставит в тупик. Хмурюсь, и все тело сковывает напряжением. Распрямляю плечи и пронзаю Дениса взглядом. Он смотрит на названия отделов и, кажется, не обращает внимания на мою реакцию.

– Я могу обеспечить дочь, Денис.

Выходит немного грубее, чем хотелось бы. Но почему-то неверие Дениса в то, что дочь ни в чем не нуждается, задевает за живое.