Соблазненная инопланетным воином - Хоуп Харт

чуть не умерла.

Я хмуро смотрю на него.

— Должна отдать тебе должное, попытка взять карту была плохой идеей. Но я не виновата, что кто-то пытался меня убить. О боже. Кто-то пытался меня убить. Снова. — Я чувствую, как кровь отливает от моего лица, и Дексар сжимает мою руку.

— Согласен, — рычит он, и выражение его лица пугает. — Ты единственная, кто пользуется этим кради, и если бы ты вошла минутой раньше, я почти не сомневаюсь, что сейчас ты была бы мертва.

Я наклоняюсь и просовываю голову между колен, сдерживая рвотные позывы.

— Почему кто-то хочет убить меня? — мой голос звучит приглушенно, и Дексару требуется время, чтобы ответить.

— Я все выясню, — обещает он. — Мои воины осматривают кради и окрестности и беседуют со всеми свидетелями. А пока ты останешься со мной. Я серьезно, Алексис. Никаких исключений.

Я поднимаю голову.

— Хорошо, — смиренно отвечаю я. Если у меня на спине мишень, я не собираюсь делать глупостей. Я практически приклеюсь к Дексару, если это означает, что меня не взорвут.

Я снова наклоняюсь и запихиваю голову между колен.

Мягкий голос Эллис прерывает напряженный момент.

— Ожоги не так страшны, как показалось вначале, катай. Эта мазь снимет боль и предотвратит инфекцию, и вы должны избегать промокания бинтов. Вам также следует отдохнуть в течение следующих нескольких дней.

Я снова поднимаю голову, когда Дексар кивает, отпуская мою руку, когда он поднимается на ноги. По возмущенному выражению его лица я могу сказать, что он не собирается отдыхать.

Мы с Эллис обмениваемся взглядами, и я киваю ей.

Она улыбается.

— Ты в порядке, Алексис?

Целители уже обработали мои царапины и порезы. Меня вышвырнуло из кради, и я сама виновата, что чуть не спалила себе брови, пытаясь вернуться в него.

Я прочищаю горло.

— Вообще-то, — говорю я, — я не очень хорошо себя чувствую.

Дексар напрягается рядом со мной, его глаза обращаются ко мне, и Эллис кивает.

— Это совершенно нормально, — говорит она, ее лицо серьезно, но я вижу веселье в ее глазах. — Тебе тоже неплохо было бы отдохнуть.

Я оглядываюсь.

— Я не хочу здесь оставаться.

— Если хочешь, можешь вернуться в свои комнаты.

Я киваю Эллис, глядя на Дексара из-под ресниц.

— Я вернусь с тобой, — говорит он, и я прячу улыбку. Желание улыбнуться покидает меня, когда он делает шаг. Его лицо ничего не выражает, но, клянусь, я чувствую его боль, и мое нутро сжимается от чувства вины.

— Мне очень жаль, — повторяю я, и он берет меня за руку, помогая встать.

— Ты можешь загладить свою вину передо мной, — говорит он с похотливой ухмылкой, и Эллис вдруг становится глухой и слепой, принявшись накладывать мазь в деревянную банку. Затем она тянется к бутылке с жидкостью.

Она протягивает их Дексару, но обращается ко мне.

— Мазь нужно наносить два раза в день, а болеутоляющее принимать при необходимости, — говорит она, и я киваю. Дексар прищуривается, явно недовольный таким поворотом событий, и ведет меня к двери.

Охранники тут же окружают нас, и я отшатываюсь.

— Расслабься, Алексис. Они проводят нас обратно в наши комнаты.

Брикс молчит, как могила, когда следует за нами, и я бросаю взгляд туда, где в пепле лежат останки моего кради. Сегодня утром я так разозлилась на Дексара, что оставила свои записи на столе. С картой в руках, у меня осталось всего несколько клочков бумаги и несколько нацарапанных мыслей.

Я до сих пор не могу поверить, что он пошел и раздобыл эту карту для меня.

Дексар хладнокровно логичен. У него нет наследника, у его народа не было бы катайя. И все же он рисковал жизнью ради этой дурацкой карты и меня.

— Утром доложи мне любую информацию, какую сможешь раздобыть, — приказывает Дексар Бриксу.

Брикс кивает.

— Мы выясним, кто это сделал, катай.

Дексар, должно быть, испытывает мучительную боль, но он ни разу не хромает, просто медленно и неуклонно идет в свои комнаты. Теперь наши комнаты.

— В постель, — говорю я ему, и он улыбается мне, шевеля бровями. Наконец он отбрасывает роль мачо и, поморщившись, идет к спальне.

Он снимает с себя одежду, а я откидываю одеяло, изо всех сил стараясь не смотреть.

— Раз тебе нехорошо, ты ляжешь со мной, — говорит он, и я бросаю на него взгляд.

Я вздыхаю.

— Ты догадался, да?

Думаю, было очевидно, что мы с Эллис просто пытались затащить его сюда, чтобы он отдохнул.

Дексар медленно кивает, и я сажусь рядом. Он тут же притягивает меня к себе.

— Осторожней! — вскрикиваю я.

— Я больше не чувствую боли, — говорит он. — Мазь сделала свое дело.

— Ну, ожоги все равно никуда не делись, — бормочу я. — Ты должен быть уверен, что не причинишь себе еще больше вреда.

Голос Дексара низкий и довольный.

— Ты беспокоишься обо мне, Лекси?

Я чувствую, как краснеют мои щеки.

— Конечно, беспокоюсь, — огрызаюсь я.

На его щеке снова появляется ямочка, и я завороженно смотрю.

Улыбка Дексара становится шире.

— Я знаю, что заставит меня почувствовать себя лучше, — бормочет он, его взгляд опускается на мой рот.

Я выдыхаю.

— Ты должен отдыхать. Это означает, что никаких шпили-вили.

— Поцелуй меня, Лекси, — приказывает он. Я вздыхаю, сдаюсь и склоняюсь над ним, убирая волосы с дороги. Он позволяет мне руководить этим поцелуем, и я поддразниваю его, проводя по его губам раз, другой, а затем прикусывая его нижнюю губу.

— Алексис, — грубо стонет он.

Я улыбаюсь ему в губы, и он зарывается рукой в мои волосы, тянет меня вниз и набрасывается на мои губы.

Неужели я думала, что он позволит мне вести? Дексар захватывает мой рот, и я стону, прижимаясь к нему, мурашки бегут по моим рукам. Он перекатывает меня на себя, и я