Ошибка физиолога Ню - Моисей Марков

Марсианин отрицательно покачал головой.

- Куда же вы денетесь? - спросил Юрий.

- Никуда, - ответил марсианин.

- Что же вы будете делать?

- Мыслить, вспоминать прошлое.

- Вот так, один на всей планете, сидеть и мыслить? - воскликнул Юра. Может быть, вам что-нибудь нужно? В чем-нибудь помочь?

- Нет, мне ничего не надо.

Наступила пауза, которая становилась все более тягостной.

Группа, тихо ступая на носки, как в комнате тяжелобольного, начала двигаться к поселку.

Иногда, оборачиваясь, она видели в красных лучах заходящего солнца одинокую фигуру марсианина, сидевшего на камне. Молчали...

- Эх, жизня! - громким восклицанием нарушил общее молчание Миша, с сердцем вытирая грязь с ботинок у ступенечек дачной лестницы.

По даче быстро семенила Матвеевна.

- Миша-разбойник все время молчком подкладывает в холодильник свежие продукты. До чего, разбойник, додумался! Ночью, слышу, открывается дверца, смотрю, какой-то сверток подымается со стола в воздух и - юрк в морозилку. Свят, свят, говорю, рассыпься! Уж потом я сообразила, что это Миша. У нас никто, кроме Миши, не любит горчицы, а в холодильнике появилась целая банка, довольная своей догадливостью, заключила Матвеевна.

Эту длинную тираду Матвеевны выслушали стоя, косясь на длинный накрытый стол, где стоял ужин.

- Кстати, об ужине, - заметил доктор. - Сегодня мы заболтались и остались без ужина. Надо сказать, и Шахрезада порядком устала. Она прекращает дозволенные речи.

- Однако вы, доктор, кровожадный. Вы и на Марсе устроили какие-то истребительные войны, - недовольно бросила Валя.

- Впрочем, за уничтожение Мирового Разума я даже вам, доктор, признательна. Я думаю, и ночь спала бы плохо, если бы Мировой Разум не кончил своего существования.

- Нет, я уверена, - твердила Валя, - будет все совсем, совсем по-другому. Человек будет красив и духовно и физически, всегда, всегда!

Доктор в ответ пожал плечами:

- В дальнейшем, в первые тысячелетия, я согласен. Но пройдут века Благоденствия, вы захотите жить тысячу лет и более...

- Нет, нет, - настаивала Валя, - я уверена, что найдутся возможности неограниченного физиологического совершенствования организма, без уничтожения самого организма, и что история фантастической цивилизации в нашей повести порождена роковой случайностью, ошибкой физиолога Ню. Я думаю, что на Х-планете может быть действительно найдено другое решение проблемы бессмертия. Очень интересно знать, что стало с цивилизацией Х-планеты! Как они добились закодирования нестарения клеток своего организма? Как они избежали ошибки физиолога Ню?

- Ну что ж, очень просто: возьмите обратный железнодорожный билет до Москвы, подберите подходящих спутников, и, может быть, за восемь длинных суток вы получите ответ на ваш вопрос, а с меня довольно,- закончил разговор доктор, закутываясь в одеяло.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

К вечеру по привычке собрались в купе все участники затянувшегося рассказа. Рассказ, в сущности, был кончен. Правда, надо было вернуть на Землю Петра Николаевича с его группой, но все это не сулило каких-либо неожиданностей в развитии фабулы.

С трудом упросили журналиста закончить рассказ.

- В то утро, - продолжал рассказ журналист, - Петр Николаевич, как всегда, работал в своем кабинете. Как-то плохо вычислялось. С самого начала пропала двойка, которая никак не хотела находиться, а потом - минус... Как известно, по сравнению с другими грешниками физикам-теоретикам придумано особое мучение: искать в вычислениях пропавшие двойки в минусы.

Вычисления не шли, Петр Николаевич шаг за шагом восстанавливал свой ночной сон.

Начался сон так буднично, обычно.

Петр Николаевич медленно подымается по институтской лестнице и идет - он отчетливо это помнил - на заседание Ученого совета по обсуждению профилей аспирантских специальностей. На черной доске объявлений сиротливо белеет какой-то листочек бумажки, прикрепленный кнопкой. Петр Николаевич читает... Ровно в пять часов вечера в помещении Большой аудитории назначается заседание Ученого совета университета. Повестка дня: 1. Утверждение профиля человека на 8984 год. Ученый секретарь Аристотель. И подпись по-древнегречески...

Заседание открыл Председатель Ученого совета профессор Невзоров. Как всегда, он начал свое вступительное слово с энергией и подъемом. Категорически заявил, что считает данный вопрос принципиально важным. Впрочем, никто и не думал оспаривать важности вопроса, и такая страстная категоричность была несколько излишней, но речь председателя чем-то импонировала аудитории и, как всегда, принималась с привычной благожелательностью.

Было очевидно, что председатель стремится как можно скорее закончить свое вступительное слово, но терпит одну неудачу за другой. Вот, казалось, попалась нужная фраза, конец близок, но фраза вдруг получает такой вавилон, такой выкрутас, что оратор оказывается снова и снова отброшенным почти что на исходные позиции. Минуты три оратор яростно раскручивает неудачную фразу, обрывает на полпути, начинает новую и... повторяется то же самое. Аудитория напряжена, стремится великодушно прийти на помощь оратору, слышатся проекты отдельных фраз и слов, формулирующих мысль оратора. И вот наконец председатель у финиша...

Из вступительного слова стало ясно, что вопрос, подлежащий обсуждению, объединяет пять различных проблем, которые и предполагалось решить в строгой последовательности.

Все казалось простым и ясным до того, как взял слово профессор Н. Н. Землероев.

Профессор нашел такие сложности, такие неясности в противоречия в поставленной перед Ученым советом проблеме, что в конце его выступления оставалось мало надежды вообще когда-либо их распутать.

Оратор ясно показал, что не существует той строгой последовательности пяти проблем, которые предлагались председателем для обсуждения. Более того, он доказал, что три последние из перечисленных пяти проблем строго сводятся к двум предыдущим, и, надо сказать, эти доказательства были проведены в очень сжатой и изящной форме.

Многочисленные попытки членов Ученого совета обнаружить некорректности в доказательстве Землероева успехом не увенчались. Вот уже второй час идет горячая дискуссия на заседании Ученого совета о числе проблем, содержащихся в поставленном вопросе...

Петр Николаевич хорошо знал профессора Землероева. Но, когда посмотрел на него, то, к своему удивлению, вместо всегда корректного костюма увидел на профессоре древнегреческую тунику; розовые пятки алели в искусно сделанных сандалиях. Петр Николаевич долго не мог оторвать от них взгляда, а когда опять присмотрелся, снова поднял глаза к лицу оратора, понял, что на председательском кресле вместо Н. Н. сидит... Аристотель. Тот самый, который столько лет стоял на книжном шкафу в кабинете Петра Николаевича.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});