Ошибка физиолога Ню - Моисей Марков

- Не издевайтесь, доктор! Я совсем не это имела в виду. Просто существование ваших шаров предельно скучное. В их жизни нет никакой красоты. Сами ваши шары мерзкие-премерзкие. Вообще вы из-за своего плохого настроения вырезали марсианам кишки, а потом и пошло...

- Извините, Валя, это же вы дали направление фантазии. Ваш же Сережа обнаружил какие-то трубочки вместо туловища марсианина и пластмассовый шар вместо головы. Все это, Валя, ваша идея.

- Да, но я думала, что трубочки и шар - это аппарат, а маленький, живой марсианин сидит в пластмассовом шаре, а совсем не...

- Извините, об этом трудно было догадаться. Что касается до такого существования... то не думаете ли вы, что ваш протест - это протест дикаря против высшей культуры? Вы меня простите, Валя, но разве наш предок, пещерный житель, понял бы сразу вкус жизни современного большого города? Разве даже употребление вилки и ножа не отравило бы ему красоты жизни, как он ее понимал? Вам кажется бедной и однообразной жизнь этих существ? Да? Хорошо. Но согласитесь, дикарю из племени ньям-ньям, если такое вообще существует, покажется не менее скучной и однообразной жизнь современного европейского города, где можно есть человека лишь в переносном смысле слова. Разве не покажется, скажем, любому ньям-ньямцу, что ли, ваша культурная жизнь потерявшей всякую красоту?

- Вы, доктор, любите парадоксы. Вы ужасный спорщик. И все-таки ваши шары мерзкие, и все это очень некрасиво. Разумные существа будут стремиться к красоте, будут, будут, будут...

- Доктор, нельзя забывать о красоте жизни, - солидным басом вставил журналист - Забвение красоты отомстит за себя. Со временем, конечно.

- Ну вот, заладили: красота, красота! Долбите и долбите... Знаете, от чего погибают дятлы? - спросил доктор. - Дятлы погибают от профессиональной болезни - сотрясения мозга. Я не знаю, что такое красота вообще, - продолжал доктор, что такое абсолютная красота. Могу напомнить слова Курбе: "Я говорю не об абсолютно прекрасном, так как я не знаю, что это такое. Оно мне кажется прекраснейшей из шуток". Вот представьте, Валя, я перед вами ставлю две фигуры - Аполлона и Сократа. - Доктор стукнул два раза кулаком по столику, как бы расставляя фигурки. - Кто из них, по-вашему, красивее?

Валя представила себе бюст Сократа, стоящий у одной из колонн институтского вестибюля. Картошкой нос, вдавленная переносица, голый, грязный от пыли и паутины череп.

- Вы сами можете ответить, - повела Валя плечами.

- Сократ, да?

- ?!

- Значит, Аполлон. Валя, кроме шуток, скажите, почему, по-вашему, Аполлон красивее Сократа, почему?

Доктор был серьезен и сосредоточенно ждал ответа.

Когда Валя убедилась, что в вопросе нет никакого подвоха, она начала перечислять, загибая пальцы:

- Во-первых, у Аполлона совершенно правильные черты лица...

- Не понимаю, что значит "правильные черты", и не понимаю, почему они красивы, если "правильны". Художник Милле спрашивает в письме к Пеллоне: "Какое из деревьев прекраснее: прямое или кривое?" Мне лично нос Сократа кажется более красивым. Я без ума от сократовского носа! - Глаза доктора весело блестели.

- Вы просто спорщик, вам только бы спорить, вам не нужна истина, - почти плача, отбивалась Валя.

Доктор встал и зашагал по купе.

- А хотите знать, почему нос Аполлона кажется нам красивее? Это просто наиболее типичный человеческий нос... Бывают носы, загнутые книзу, бывают носы, задирающиеся вверх. - Доктор кивнул на журналиста. - Это крайности. Средний, обычный нос... Нос без крайностей - это нос Аполлона. Так что, Валя, поживете среди шариков, привыкнете и найдете их по-своему красивыми, даже влюбитесь в какого-нибудь.

В спор о крайностях включился журналист. Даже инженер не избежал этой участи. В общем, начался типичный русский спор - спор без конца, вплоть до утра, то затухающий, то разгорающийся. Даже доктор забыл про свои часы. Спать легли на рассвете, недовольные собой и друг другом.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ

Встали поздно, с головной болью. Пришли в себя только к вечеру.

- Не понимаю, Валя, - сказал доктор, - зачем вы приделали вашему герою ослиные уши. Вы что, в самом деле находите их красивыми? Удивительный вкус... Кажется, мы уже обкорнали марсиан полностью и забыли оставить любезные вам уши?

- Ничего, - процедила сквозь зубы Валя. Она еще все дулась на доктора за ночной спор. - С ушами я все устрою в лучшем виде. Вам не придется за них краснеть.

Как-то, отдыхая от работы, - продолжала Валя рассказ марсианина, - я прикрепил к своему шару нейлоновые уши, наподобие тех, которые были когда-то у древних марсиан. Эта единственная неровность на шаре, заключающем мой мозг, была мне чем-то приятна.

Скоро стали "ушастыми" все мои сотрудники по Дворцу Судеб, и мода быстро распространилась по планете.

Сам того не желая, я, оказалось, положил начало новому движению, быстро ставшему популярным на Марсе.

"Назад - к природе!" - был девиз движения. У многих марсиан, кроме ослиных ушей, появились конечности и даже иногда не металлические. Начали рядиться в костюмы, вид которых сохранился в нашей памяти, и в этих костюмах толпами разгуливали среди еще уцелевших развалин прежних городов.

Появились вожди этого движения, и главой их стал марсианин по имени Ти-Ит - поэт и историк. В свое время он прославился на планете своим, говоря деликатно, фривольным поведением.

В этом движении он был экстремистом. Атавистические инстинкты всецело определяли его позицию. Он дошел до того, что проповедовал возвращение марсианам способности деторождения.

Синклит был напуган быстрым ростом популярности нового движения.

На специальном заседании Саво-На-Рола квалифицировал распространившуюся моду как вредную идеализацию далекого прошлого, зовущую назад к праотцам.

Я был приговорен к вечному изгнанию. Приговор тут же был приведен в исполнение, и я оказался сброшенным, как Люцифер, в глубокую пропасть. Когда-то очень давно для экспериментальных исследовании на глубине более ста километров была сооружена лаборатория, и вот я оказался заточенным в этом мрачном убежище. Проходили годы, века, тысячелетия.

Однажды у меня в камере появился шар-марсианин. Это был знаменитый Ти-Ит. Он говорил со мной на странно звучащем языке. Оказалось, что язык моей эпохи забыт, его Ти-Ит знает только "книжно". Часто я совсем не понимал своего собеседника.

В сущности, в дальнейшем мое повествование представляет собой пересказ того, что сообщил мне Ти-Ит.

Талантливый исследователь мозга по имени У-Ны-Лый много тысячелетий работал над проблемой роста мозговых клеток. В конце концов он разрешил проблему, соединив мозговое вещество разных индивидуумов. Ученый убедительно доказывал, что объединение двух или нескольких мыслящих существ мозговой тканью создает интеллекты потрясающей мощи и способностей. Несмотря на настойчивые призывы У-Ны-Лого к марсианам подвергнуться эксперименту, добровольцев не оказывалось. Проходили столетия, а идеи У-Ны-Лого так и не реализовались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});