Винное закулисье Прованса. Истории о вине и виноделах - Лидия Альбертовна Третьякова

в два дороже предыдущего, довольно хорошего 2017-го. Это, конечно, был бы нонсенс, и новые бутылки на выходе дороже предыдущих стоить не стали. Чувствуете, какая прямая и материальная зависимость у виноделов от матушки-природы?

Если же продолжить тему цен на великие вина тем, как они формируются дальше, после продажи виноделами, как изменяются с годами хранения, то здесь необходимо представить себе биржу. Да, великие вина – это тоже валюта. На ней можно зарабатывать, и, скажу я вам, вполне хорошо зарабатывать, с годовым 50-100 %-м увеличением вложений, особенно если мы говорим о таких «малоосвоенных» пока массово, а потому более стабильных регионах, как Долина Роны. Есть у меня знакомая, которая просто из любопытства доверяет каждый год одну тысячу евро своему кависту из Шатонёф-дю-Пап, так вот по миллезиму 2016 года уже через год после покупки, в 2019-м, она получила свои 500 евро плюсом. А если бы подождала еще 5-8 лет! 2016 год оказался здесь самым удачным за последние чуть ли не тридцать лет в плане хранения, как говорят специалисты. Но инвестиции, даже винные – уже совсем другая история.

Добавлю только, что старые бутылочки, уже отлежавшие нужный срок в погребах и готовые к блаженному питию, можно приобрести и в самом Шато-де-Бокастель, потому как хозяева хранят примерно 10 % своего вина для продажи в зрелом возрасте. На их цену также не влияют никакие сторонние рейтинги, только собственные оценки членов семейного совета по итогам регулярных дегустаций. Такой вот дополнительный бизнес.

А теперь пришло время поговорить обо всем большом семейном деле Перрэнов, их компании под общим названием Famille Perrin («Семья Перрэн»). И это не только знакомое нам теперь Шато-де-Бокастель, но и другие винные хозяйства на разных территориях, ведь семья разрастается с каждым поколением, наследников всё больше, и нужно позаботиться обо всех.

Семейный бизнес и его разрастание

Итак, начиналось всё в далеком 1909 году с Пьера Трамье, что приобрел домен де Бокастель. Два его правнука, Жан-Пьер и Франсуа, приняли Шато-де-Бокастель после своего отца, знакомого нам Жака Перрэна, в 1978-м. И теперь они хозяйничают вместе со своими семерыми детьми.

У Жан-Пьера, которому сейчас 75 лет, три сына: Марк (старший, ему скоро 50), Пьер, Тома и младшая дочь Сесиль, единственная девочка в этом поколении. У Франсуа, которому 68, три сына: Шарль (41 год), Матьё (40) и Сезар (32 года).

Вот эти девятеро составляют сегодня управляющий совет семьи Перрэн. Дальше больше, своей очереди поджидают уже шестнадцать мальчишек и девчонок следующего поколения, и скоро родится семнадцатый, а старшей, Шарлотт, исполнилось 20 лет. Получается, что Жак Перрэн заложил основу философии и технологии семейного виноделия в Шато-де-Бокастель, а его дети, а затем и внуки начали растить этот бизнес вширь, множить и распространять семейный опыт. Так родилась стратегия роста семейного винного бизнеса.

Давайте заглянем «во двор» имения Перрэнов, на их винную «кухню». Начнем со двора – настоящего, с замшелым каменным бассейном благородных версальских форм, столетними пиниями и вязами, что неотразимым шармом окружают низкие строения фермы Шато-де-Бокастель, а высокие ворота открываются в виноградники. Двор охраняют две огромные собаки, настолько дружелюбные, что замахают вас хвостами и затыкают мохнатыми мордами: «поиграй со мной!» В этом ведь тоже дух семьи. Еще буквально два года назад, когда в этом старинном доме жила бабушка Маргарита, единственная тогда женщина в семье, что играла в ней важнейшую роль, здесь всегда было полно народу – дети, внуки, гости наполняли этот двор суетой. Каждые выходные здесь собиралась вся семья, но и в будний день те из двоих сыновей и семерых внуков, кто приезжал сюда на работу, обязательно соблюдали ритуал «кофе в 6 утра», заглядывая к Маргарите перед трудовым днем. Сейчас здесь торжественно тихо, а сам дом хранит, кроме заветных погребов и старинных гербов, вековые традиции и служит центральным офисом семейной компании, местом проведения управляющих советов и бюро для бухгалтерии и коммерческого отдела.

Двигаемся дальше в бизнес-кулуары. Что же еще, кроме Шато-де-Бокастель, есть у семьи Перрэн?

В 1950-х еще Жак Перрэн придумал торговую марку La Vieille Ferme («Старая Ферма»), чтобы выпускать под ней доступное и качественное вино в южной части апелласьона Кот-дю-Рон. Великое вино – это важно, но ведь здесь изначально была старая ферма, и хорошо бы позаботиться о простых людях, кто не готов покупать дорогое вино, но хочет с удовольствием потреблять то, что по карману. Для этого вина, что тоже не без характера, стали покупать хороший виноград сначала в соседнем регионе Ванту, а потом уже и повсюду на юге Франции. Производство растет, и вам наверняка тоже знакомы их этикетки с симпатичными петушком и курочкой, они давно экспортируются, в том числе и в Россию. Очень симпатичное и вкусное вино «южных кровей». Кстати, курочки эти – отсыл к гербу Пьера де Бокастель (помните барона, которому даровал ферму «король-солнце»?).

В начале 1980-х братья Жан-Пьер и Франсуа с помощью своего американского экспортера купили землю в Штатах, в регионе Пасо-Роблес на юге Сан-Франциско. Тогда во Франции только начинали открывать иностранное вино и, честно говоря, не очень-то его жаловали. Идея была проста: экспортировать вкус вина Долины Роны в Америку, поэтому братья посадили там те же свои любимые тринадцать сортов. Всё вино домена Tablas Creek с 90-х годов продается только в Штатах, что было неочевидно для тонкого элегантного вкуса их красного, входившего в диссонанс с тогдашней модой на грубоватое местное «мачо» – вино. А еще домен служит семье сейчас этаким «чистилищем», потому что каждый член семьи, прежде чем присоединиться к команде, должен как минимум год отработать в американской «ссылке».

Идем дальше. С конца 90-х постепенно к управлению подключались дети Жана-Пьера и Франсуа. Сначала Пьер – энологом, как и его отец Франсуа в 1996-м. Затем Тома – финансистом и ответственным за экспорт, в том числе и экспорт в Россию, в 2000-м. Потом Матьё – полевым инженером. Младший, Сезар, – тоже энологом, а самый старший, Марк, влился еще немного позднее, взяв на себя маркетинг, онлайн-продажи, бизнес-развитие. К нему присоединилась и Сесиль, которая занялась энотуризмом. Это основные их функции, ну, а совместную работу на виноградниках и в погребах, а также разделение между всеми зон экспорта вина никто не отменял.

Постепенно семьей приобретались другие винные домены в Долине Роны: в Расто, Жигондас, Вакерас, Венсобр, и в 1997-м их все решили объединить в единую марку Famille Perrin, которая реально выросла уже в 2000-х и охватывала весь юг Долины Роны.

А как же уникальные «золотоносные» апелласьоны северной