Литературная Газета 6266 ( № 11 2010) - Литературка Литературная Газета

– А если у человека есть жажда задавать вопросы, но его, образно говоря, бьют по рукам?

– Я не завидую сегодняшним репортёрам, работающим в «Новостях», они люди зависимые. Конечно, жить в обществе и не зависеть от него нельзя, так же как работая на телевидении, не зависеть от идеологии и от начальников. Но мне это как-то удавалось, хотя и было тяжело. Приходилось уходить с каналов, когда я был с чем-то не согласен. Так я ушёл с РТР, потому что не захотел делать то, к чему меня тогда толкали руководители. Я понимал, что много теряю: в деньгах, в должности – я же был политическим обозревателем ВГТРК, а это высшая журналистская должность…

– Как раньше говорили, номенклатура ЦК.

– В советское время обязательными атрибутами такой должности были чёрная «Волга», кабинет, секретарша и так далее. И я от всего этого ушёл, потому что хотел снимать то, что считаю нужным… На сегодняшний день у меня, может быть, единственная программа на всём телепространстве, где я делаю то, что действительно хочу. Правда, я практически не занимаюсь идеологией. Когда ты снимаешь фильм про валенки, про Малайзию или про слепых, то здесь, как вы понимаете, моему опыту канал доверяет и никто не лезет в мою программу.

– Но кто решает на телевидении, что показывать, чего не показывать и как показывать? Руководители страны, гендиректора каналов, рекламодатели, «штурмбаннфюрер» рейтинг?

– Вы сами ответили на свой вопрос и всех перечислили. Не секрет, что руководители всех каналов раз в неделю приходят в Кремль, и им рассказывают, как и что нужно делать. Это, может быть, даже и нормально. Но важно понять, что телевидение делится на идеологию и на всё то, что помимо идеологии. И вот с этим «помимо» большая беда: в последние 7–8 лет ТВ впало в какой-то маразм, все основные каналы только развлекают и делают это не всегда удачно. Недавно продюсер Роднянский объявил, что на Пятом канале будет делаться отличное от развлекательного телевидение… Я очень рад, что Светлана Сорокина ведёт там «Программу передач». Её программа посвящена истории телевидения. Для меня это очень важно и интересно, поскольку я сам недавно сделал трёхсерийный фильм об истории нашего ТВ.

– Называется он «Всё это телевидение» и был показан на канале «Совершенно секретно», а почему не на главных каналах?

– Там около 20 героев, звёзд нашего телевидения, они настолько сложные, что нет такого канала, который принял бы всех героев разом. Кто-то враг кому-то, кто-то кому-то что-то не так сказал… Многие звёзды звонили мне в обиде, почему не позвал. А некоторые, которых я позвал, были недовольны, узнав, что из этого получилось, так как подумали, что их карьерам что-то может повредить.

– В фильме ключевые фигуры советского ТВ начиная с 50-х годов: Кириллов, Беляев, Лысенко, Сагалаев, Любимов, Киселёв, Сорокина… Исследуются достижения нашего ТВ, а также искушение свободой, деньгами…

– Мы взяли три отправные точки, те редкие времена, когда на ТВ приходила свобода. Предварительное название было «Три глотка свободы». Первый – в конце 50-х, начале 60-х, время оттепели… Второй глоток связан с приходом Горбачёва, перестройкой. Ну и третий: начало 90-х, когда на ТВ пришли бешеные деньги, реклама, когда пролилась первая кровь (убийство Листьева)… Творческая судьба этого фильма неплохая. Он в прошлом году вошёл в тройку на ТЭФИ в номинации «Лучший документальный сериал», попал в тройку на фестивале документального кино «Лавр». Но не был показан широкому зрителю, однако я уверен, что будет. Пусть через пять, семь лет, потому что (может быть, я несколько самонадеян) следующий, более острый, чем мой, фильм на эту тему появится лет только через 50.

– Телевизионные люди из корпоративных соображений неохотно говорят о ТВ, о коллегах…

– Корпоративность – бич нашего телевидения. Это особенно проявляется на ТЭФИ. Все тупо голосуют за свой канал, потому что знают, что если начальник узнает, что ты голосовал против, то дело может дойти до увольнения. С 2004 года ввели открытое голосование, фамилии голосовавших были на экране, и все видели, кто за кого голосовал. Это было страшно по-настоящему. И я попал под этот нож – первым проголосовал против своего канала, против программы «Времечко» в пользу «Историй в деталях». Всё было бы ничего, но «Истории в деталях» победили со счётом 6:5. «Времечко» так и не получило ТЭФИ, хотя несколько раз было в тройке. И Анатолий Малкин – продюсер «Времечка» – в интервью в «Независимой газете» заявил, что меня нужно расстрелять, уволить и так далее… Только недавно помирились. И я очень этому рад. Ненависти и так на ТВ хватает.

– Вы 8 раз были в тройке на ТЭФИ и четырежды получали заветную статуэтку. Как вы относитесь к тому, как сейчас меняется ТЭФИ?

– Главное, что эта премия есть, – ведь это единственное, что нас сегодня на телепространстве объединяет. Но на ТЭФИ, к сожалению, много нелогичного, есть невнятные номинации. В 2006 году, например, я получил статуэтку в номинации «Специальный репортаж, журналистское расследование». А это абсолютно разные вещи. Журналистское расследование может быть снято в жанре специального репортажа, но не всякий специальный репортаж – журналистское расследование. И поэтому, конечно, было много шума, крика, где у меня там расследование. Так называемая телекритика даже не попыталась тогда разобраться в этой путанице номинаций.

– А есть ли сейчас на нашем ТВ журналистское расследование?

– Практически нет. Этот жанр умер. Сейчас не время для журналистских расследований – опасно, не ясно, чем это закончится для руководства канала. Слишком тёплые у них места, чтобы терять их из-за какого-то жанра.

– У нас меняются губернаторы, президенты, но не руководители каналов, к примеру, Константин Эрнст уже 15 лет руководит Первым, нет ли в этом опасности некоторого застоя?

– Сложный вопрос. Я с большим уважением отношусь к Константину и к некоторым другим руководителям каналов – есть, конечно, очень талантливые, яркие люди… Но мне тоже кажется, что лучше бы всё-таки вливалась кровь посвежее. И что-то бы менялось. Хотя ещё раз повторю: Эрнст вырос в очень мощного телевизионного менеджера…

– Может быть, необходимо некое учреждение, которое регулировало бы телепроцесс, чтобы на каналах не было однотипных калькированных шоу, перманентной ржачки-жрачки, ситкомной пошлятины и прочего, вызванного борьбой за рейтинг.

– Рейтинг – враг телевидения. ТВ зарабатывает деньги – чем выше рейтинг, тем больше рекламодатели платят за эфирное время. На деньгах все помешались. В советское время ТВ получало столько, сколько нужно, и развивалось. А сейчас, например, канал НТВ пугает страну ради денег. Ну сколько они зарабатывают? Ну 100 миллионов долларов в год, ну 150… Для Газпрома это копейки. Они сейчас гордо говорят, что не берут денег у Газпрома, так как самоокупаемы. Ну и что? А зритель, который сидит, забившись в угол, и смотрит эти кошмары, как убивают, режут, топят. Для чего? Для рейтинга? В этом задача телевидения? Я считаю, что ТВ должно быть доброжелательным, должно защищать человека от тех бурь, которые мечутся у него за окном. Мы и так живём не в такой стране, где всё хорошо, и если ещё ТВ будет пугать наших граждан, то к чему мы придём? Я категорически против рейтингов, ТВ должно не деньги зарабатывать, а заниматься непосредственно своим делом.

– Нет ли тут опасности застоя, как в советское время, когда на экране всё только хорошо и прекрасно?

– Конечно, есть, но в нашей стране всегда так было и будет, к сожалению. Однако на советском ТВ было самое главное – мы видели глаза человека. Сегодня мы этих глаз не видим.

– Тогда телевизор во многом был «окном в мир», а сейчас – дверь в школьный сортир (я имею в виду сериал «Школа»). Как с этим быть? Как влиять, кто будет влиять?

– Есть такое мнение, что Кремль считает так: если на ТВ идеологию тянут, то на всё остальное мы закрываем глаза. Ну это же неправильно. Помимо идеологии есть очень много всего на телевидении, и это очень важная составляющая часть воспитания российских людей. И нельзя спускать это всё с тормозов. Как это ни странно звучит в моих устах, кто-то всё-таки должен звонить и говорить: «Вот это всё-таки не надо, потому что это страшно».

– Вы часто бываете за рубежом, знаете, что происходит на телевидении других стран. Как там общественность контролирует ТВ?

– Там за любое слово ненормативной лексики у ведущих сразу начинаются дикие проблемы. Или вспомните хотя бы историю со страшной террористической атакой в Нью-Йорке в 2001 году. Были отсняты километры плёнок, как люди выпадали из окон, разбивались, лежали на асфальте в этом крошеве, но ни один кадр не попал на экраны. ФБР затребовало все плёнки, они были закрыты в сейфах. До сих пор их оттуда никто не может достать. И это нормально, нельзя эти вещи показывать. Если бы у нас произошла такая история, то показали бы всё: и как разбиваются головы, и как трещат позвоночники, и как сгорают люди… Вот вам, пожалуйста, отношение к своим согражданам.