Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-- Я родился на суше и чувствую себя покойно на суше -- вот что значит "данное от рождения". Я вырос в воде и чувствую себя покойно в воде -- вот что значит "вырасти в том, что угодно природе". И я живу так, не ведая, почему я таков, -- вот что значит "достичь зрелости в том, что является судьбой".
Тянь Кайчжи встретился с чжоуским царем Вэй-гуном, и царь спросил его:
-- Я слышал, вы учились у Чжу Шэня. Что узнали вы от него?
-- Что я мог узнать от учителя? Я просто стоял с метлой у его ворот!
-- Не отпирайтесь, почтенный Тянь. Я, единственный, хочу знать об этом.
-- Я слышал от учителя, -- сказал Тянь Кайчжи, -- что умеющий взращивать жизнь подобен пастуху: присматривает за отстающими овцами и подгоняет их.
-- Что это значит? -- спросил Вэй-гун.
-- В царстве Лу жил некий Дань Бао. Он обитал в глухом лесу, пил ключевую воду и ни с кем не делился своей добычей. Прожил он на свете семь десятков лет, а обликом был как младенец. На его беду ему однажды повстречался голодный тигр, который убил его и сожрал. Жил там и Чжан И, который обитал в доме с высокими воротами и тонкими занавесями и принимал у себя всякого. Прожил он на свете сорок лет, напала на него лихорадка -- и он умер. Дань Бао пестовал в себе внутреннее, а тигр сожрал его внешнее. Чжан И заботился о внешнем, а болезнь сгубила его внутреннее. Они оба не восполняли то, что у них отставало.
Некий жрец, облаченный в церемониальные одежды, вошел в хлев и спросил жертвенную свинью:
-- Отчего ты боишься смерти? Я буду откармливать тебя три месяца, семь дней блюсти ритуальные запреты, три дня поститься, а уж потом, подстелив белый тростник, положу тебя на резную скамью.
Некто, заботившийся о свинье, сказал:
-- Уж лучше кормиться отрубями и мякиной, да оставаться в хлеву!
Некто, заботившийся о самом себе, сказал:
-- Хорошо быть вельможей, который ездит на колеснице с высоким передком и носит большую шапку, а умрет -- так его похоронят в толстом гробу, водруженном на погребальную колесницу.
Заботившийся о себе предпочел то, от чего отказался заботившийся о свинье. Чем же он отличается от свиньи?
Цзи из Восточных степей показывал свое искусство езды на колеснице царю Чжуан-гуну. Он ездил вперед и назад, словно по отвесу, поворачивал вправо и влево, точно по циркулю. Чжуан-гун счел, что искусство Цзи не имеет изъяна, и велел ему сделать сотню поворотов, а потом возвратиться.
Янь Тай повстречался с Цзи на дороге и сказал Чжуан-гуну:
-- Цзи загонит коней.
Царь ничего не ответил. В скором времени Цзи вернулся и в самом деле загнав коней.
-- Как ты узнал про это? -- спросил царь Янь Тая.
-- Кони уже выбились из сил, а он их все понукал, -- ответил Янь Тай, -- вот я и сказал, что они скоро падут.
Некто по имени Сунь Сю пришел к дому учителя Бянь Цин-цзы и, сетуя на свою судьбу, сказал:
-- Меня, Сю, в своей деревне никогда не звали ленивым и никогда не звали трусливым. Но на полях моих не родилось зерно, а служба царю не принесла мне славы. И вот меня изгнали из моих родных мест. В чем же я провинился перед Небом? За что мне такая участь!
-- Разве не слыхал ты, как ведет себя совершенный человек? -- ответил Бянь Цин-цзы. -- Он забывает о своей храбрости, о зрении и слухе, странствует привольно за пределами мирской пыли и грязи, скитается беспечно, не обременяя себя делами. Это называется "действовать, не упорствуя, быть старшим, не повелевая". Ты же выставляешь напоказ свои знания, желая поразить невежд, стремишься к чистоте, чтобы сделать явной грязь других. Ты блистаешь повсюду, словно желая затмить блеск солнца и луны. Между тем тело твое в целости и сохранности и участь твоя несравненно счастливее тех, кто погиб безвременно, кто глух, слеп или хром. Чего же ты ропщешь на Небо? Уходи прочь!
Сунь Сю ушел, а Бянь Цин-цзы вошел в дом, сел на свое место, поднял лицо к небесам и сказал ученикам:
-- Только что ко мне приходил Сунь Сю, и я поведал ему о свойствах совершенного человека. Боюсь, он очень испугался, а потому может впасть в сомнения.
-- О нет! -- отвечали ученики. -- Если то, что сказал почтенный Сунь, истинно, а то, что сказали вы, ложно, то ложь, конечно, не сможет опровергнуть истину. А если то, что сказал Сунь, ложно, а сказанное вами, учитель, истинно, то Сунь, конечно, усомнится и придет вновь.
-- Нет, -- ответил Бянь Цин-цзы. -- В старину в окрестностях столицы Лу опустилась птица. Луский царь очень обрадовался, велел принести в ее честь обильные жертвы и исполнить песнь "Великое процветание", дабы усладить ее слух музыкой. А птица загрустила и не могла ни есть, ни пить. Вот что значит кормить другого тем, чем питаешься сам. Ведь чтобы кормить птицу так, как кормится она сама, нужно позволить ей жить в глухом лесу, скитаться по рекам и озерам, искать пропитание на воле, отдыхать на отмелях -- только и всего. Как же мог не испугаться Сунь Сю -- человек, мало что видевший в жизни? Рассказывать ему про свойства совершенного человека -- все равно что катать мышь в повозке или веселить перепелку барабанным боем: и та и другая, того и гляди, умрут со страху.
Глава XX. ДЕРЕВО НА ГОРЕ [107]
Однажды Чжуан-цзы гулял в горах и заметил большое дерево с длинными ветвями и густой листвой. Дровосек остановился возле него, но не стал его рубить. Чжуан-цзы спросил дровосека, почему он так поступил, и тот ответил:
"Дерево это ни на что не годно".
-- Это дерево, -- сказал Чжуан-цзы, -- благодаря тому что оно бесполезно, сполна проживет отведенный ему Небом срок.
Потом учитель спустился с горы и остановился на ночлег в доме друга. Хозяин был так обрадован, что приказал слуге зарезать гуся и приготовить из него угощение для гостя. "Один из гусей умеет кричать, а другой не умеет. Которого из них резать?" -- спросил слуга.
-- Зарежь того, который не умеет кричать, -- приказал хозяин.
На следующий день ученик спросил Чжуан-цзы:
-- Вчера дерево, росшее на горе, сберегло себя благодаря тому, что оказалось ни на что не годным. Гусь же хозяина погиб из-за своей ущербности. А чего бы вы пожелали для себя, учитель?
Чжуан-цзы рассмеялся и ответил:
-- Мне, наверное, следовало бы выбрать что-нибудь среднее между пригодностью и непригодностью? Это кажется правильным, но на самом деле это не так, ибо такой выбор не избавляет от обремененности вещами. Только в вольном странствии, сообразуясь безотчетно с Великим Путем и его силой, мы можем стряхнуть с себя бремя мира.
Беги славы, беги позора.
Ты то дракон, то змея,
Превращайся вместе с временем.
Не желай никогда быть кем-нибудь.
Будь то вверху, то внизу,
Согласие -- вот твоя мера.
Скитайся же привольно у истока всего сущего, принимай вещи, как они есть, но не будь вещью для вещей. Кто тогда сможет навязать тебе бремя? Так поступали Шэньнун и Желтый Владыка. Но когда мы обращаемся к порядкам в этом мире и людским законам, мы видим, что в мире все устроено иначе.
Что соединяют -- то распадается.
Где успех -- там крушение.
Прямота искривится.
Почет плодит злословие.
Ни одного свершения без упущения.
На умного найдется хитрец.
На глупца найдется обманщик.
Можно ли тут быть уверенным в чем-либо? Как печально! Вы, ученики, должны направить все помыслы к Пути и его силе.
Чжуан-цзы, одетый в залатанный полотняный халат, в сандалиях, обвязанных веревками, проходил мимо правителя царства Вэй.
-- Как плохо вам живется, уважаемый! -- воскликнул царь.
-- Я живу бедно, но не плохо, -- ответил Чжуан-цзы. -- Иметь Путь и его силу и не претворять их в жизни -- вот что значит жить плохо. Одеваться в залатанный халат и носить дырявые сандалии -- это значит жить бедно, но не плохо. Вот что называется "родиться в недобрый час". Не приходилось ли вам видеть, ваше величество, как лазает по деревьям большая обезьяна? Она без труда влезает на катальпу, кедр или камфорное дерево, прыгает с ветки на ветку так проворно, что сам лучник И не успеет прицелиться в нее. Попав же в заросли мелкого да колючего кустарника, она ступает боком, неуклюже и озирается по сторонам, то и дело оступаясь и теряя равновесие. И не в том дело, что ей приходится делать больше усилий или мускулы ее ослабели. Просто она попала в не подходящую для нее обстановку и не имеет возможности показать, на что она способна. Так и человек: стоит ему оказаться в обществе дурного государя и чиновников-плутов, то, даже если он хочет жить по-доброму, сможет ли он добиться желаемого?
Когда Иляо из Шинани повстречался с правителем Лу, тот выглядел очень утомленным.
-- Отчего у вас такой утомленный вид? -- спросил шинаньский учитель.
-- Я изучил Путь прежних царей и готовился продолжать дело моих предков, -- ответил правитель Лу. -- Я чту духов и оказываю уважение достойным мужам. Я все делаю сам и не имею ни мгновения отдыха, однако так и не могу избавиться от забот. Вот почему я выгляжу таким утомленным.
-- Ваш способ избавления от забот, мой господин, никуда не годится, -сказал шинаньский учитель. -- Лиса с ее пышным мехом и леопард с его пятнистой шкурой скрываются в лесах и горных пещерах, чтобы иметь покой. Они выходят наружу по ночам и отдыхают днем -- настолько они осторожны. Даже когда им приходится терпеть голод и жажду, они позволяют себе лишь единожды выйти за добычей или на водопой -- настолько они сдержанны. И если даже при их осторожности и сдержанности им порой не удается избежать капкана или сети, то разве это их вина? Их мех и шкура -- вот источник их несчастий. А разве царство Лу не является для вас такой же шкурой? Я бы посоветовал вам, мой господин, содрать с себя шкуру, очистить сердце, прогнать прочь желания и странствовать привольно в Безлюдном Просторе.
- Белый конь, бледный всадник - Кэтрин Энн Портер - Проза
- Доран. Покорители неба. Том 1 - А. Джендели - Боевая фантастика / Проза / Повести / Разная фантастика
- Дымка - Джемс Виль - Проза
- Основные произведения иностранной художественной литературы - неизвестен Автор - Проза
- Iталiйскае неба (на белорусском языке) - Франсуаза Саган - Проза
- Оторванный от жизни - Клиффорд Уиттинггем Бирс - Проза
- Все романы в одном томе - Фрэнсис Скотт Фицджеральд - Проза
- Серое небо Йоника - Джон Маверик - Проза
- Лев Святого Марка - Джордж Генти - Проза
- День состоит из сорока трех тысяч двухсот секунд - Питер Устинов - Проза