Кровь за кровь - Александр Тамоников

Старшие офицеры подошли к зданию управления части, обеспечивающей обслуживание и охрану закрытого военного городка. Навстречу Крымову вышел дежурный офицер, представился:

– Капитан Кожевников!

– Очень приятно! Что-то имеешь сообщить?

– Так точно! Только что звонил ваш начальник, генерал-лейтенант Феофанов, просил передать, чтобы вы связались с ним, как придете на службу.

Тимохин с Крымовым переглянулись.

– Чего это генерал дежурному по части звонил? Мог напрямую мне позвонить, у меня телефон был включен.

– А черт его знает! – пожал плечами Александр. – Значит, дело у него к тебе несрочное, не стал беспокоить раньше времени.

– Возможно! Но идем, отзвонимся в резиденцию.

Старшие офицеры Главного управления по борьбе с терроризмом прошли в кабинет отведенного спецслужбе отсека штаба войсковой части. Тимохин, присев в кресло и пододвинув к себе пепельницу, закурил. Крымов, глядя поочередно на сотовый и обычный телефоны, проговорил:

– С какого позвонить? И в резиденции ли Феофанов?

– Звони с мобильника, с него ты Феофанова и дома застанешь! – посоветовал Александр.

– В это время его дома никто не застанет.

Крымов взял сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер, нажал клавишу вызова. Громкость трубки Крымова была настроена на максимальный режим, и Тимохин мог спокойно слышать переговоры начальников.

– Феофанов! Приветствую тебя, Крым! – ответил генерал.

– Здравия желаю, Сергей Леонидович.

– Ты в штабе один или, как всегда, с Тимохиным?

– Как всегда, с Тимохиным.

– И ему привет. Впрочем, мы с ним поговорим отдельно. Ты уже довел до подчиненных решение штаба управления о предоставлении офицерам краткосрочных отпусков?

– Только до Тимохина.

– Это хорошо, больше никому не сообщай.

– Как всегда – не спеши выполнять приказ, потому что следом поступит отмена?

– Ты не передергивай. Решение не отменяю, оно скорректировано. Подробности по приезде.

– Вы собираетесь к нам?

– Проездом.

– Когда вас ждать?

– Все будет зависеть от пробок. Выезжаю немедленно.

Крымов отключил телефон и спросил друга:

– Слышал наш разговор?

– Слышал.

– Вот такие дела. Интересно, что означает корректировка по решению об отпусках?

– Узнаем!

– Хорошо, что, кроме тебя, никому об этом не сказал.

– Да, в этом плане ты поступил мудро. Иначе ребята достали бы тебя.

– Ладно, пиши отчет! Если МКАД свободна, то Феофанов минут через сорок уже будет здесь. А я пройду на построение. Отправлю всех в спортзал, пусть рукопашкой занимаются.

– Тоже верно!

Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом вошел в кабинет штаба закрытого военного городка в 10.12. Крымов, проведший развод личного состава, к этому времени уже вернулся и заваривал чай. Тимохин закончил составление отчета и теперь перекуривал. При виде генерала Александр затушил сигарету, поднялся.

– Товарищи офицеры!

Феофанов отмахнулся:

– Отставить! Чаек завариваете? Черный, зеленый?

– Зеленый, с ханкой! – ответил Крымов.

– Шутку оценил, но впредь попрошу посерьезнее; я тоже умею шутковать, да так, что у весельчака после этого надолго пропадет чувство юмора.

– Виноват, исправлюсь, товарищ генерал! – наигранно вытянулся полковник.

Далее разговор продолжался за чашкой чая.

– Решено изменить срок отпуска? – спросил Тимохин.

– Нет, куда еще уменьшать! Просто в отпуск будете отправлять по два человека, но одной группы. Руководство посчитало, что одновременное ослабление группировки на восемь человек недопустимо. Поэтому сначала отдыхают два человека одной группы, потом два – другой, и так до тех пор, пока отпуск не отгуляют все наши бойцы, включая и вас, товарищи полковники. Порядок и очередность определите сами.

Крымов отодвинул выпитую чашку, произнес:

– Мы с Тимохиным, естественно, уходим в отпуск последними.

– Естественно, и не одновременно!

– Ну, это понятно…

– А раз понятно, после моего отъезда можете составлять график и начать отпускать незамедлительно… Ладно, поехал я дальше – дела, знаете ли. За чай спасибо. С личным составом заниматься согласно расписанию и распорядку дня. Кстати, чем сейчас заняты наши орлы?

– Физической подготовкой, рукопашкой, – доложил Крымов.

– Добро. Провожать меня не надо. Находиться на связи. Мир, как водится, изменчив.

– Как и война! – добавил Крымов.

– Ты прав. До свидания!

Пожав старшим офицерам руки, Феофанов покинул кабинет. Вскоре с КПП городка доложили, что «Мерседес» начальника главка вышел с территории части.

Крымов присел в кресло напротив Тимохина.

– Ну хоть так, а то думал, на корню зарубили отпуска.

– Ты куда поедешь отдыхать?

– Не знаю, не решил еще. А ты?

– Тоже не знаю, посоветуюсь с женой. Может, к родичам в деревню, а может, в какой-нибудь санаторий, но не на юга. Осточертела эта жара. Говорят, на Енисее сейчас можно хорошо отдохнуть.

– Мошкары много!

– Мошкара – не пули. Короче, кого первыми определим в счастливчики?

– Ну, если по порядку, то кого-нибудь из твоих.

– Нет! Мои подождут, – возразил Тимохин. – Предлагаю ребят «Миража», им в последнее время больше всех приходилось работать.

– Согласен, но тогда этот вопрос надо согласовать с подполковником Соловьевым.

– Ты видишь в этом проблему?

– Никакой!

Крымов по телефону внутренней связи позвонил в спорткомплекс, вызвал в штаб командира боевой группы «Мираж». Подполковник Соловьев прибыл через пятнадцать минут – в спортивном костюме, еще не остывший от интенсивной тренировки.

– Чем обязан, господа начальники отдела?

Крымов указал на диван:

– Присядь да чайку выпей.

– А что, разговор серьезный предстоит? Выход?

– Нет, успокойся, просто решим один вопрос внутреннего характера – и пойдешь дальше калечить манекены.

– Что за вопрос?

– Руководство решило предоставить бойцам отпуск, по два человека из группы, на десять суток. Мы вот с Тимохиным посоветовались и решили первыми отправить на отдых твоих ребят. Кого предлагаешь? О себе не заикайся.

– Ясно! Отпуск – это хорошо. Всем дадут отгулять?

– Обещают всем. Ты персоны обозначай.

Соловьев, недолго подумав, сказал:

– Предлагаю первыми в отпуск отпустить капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они дружат семьями и планировали вместе, при случае, естественно, поехать на море.

Крымов взглянул на Тимохина:

– Возражения есть?

– Никак нет, товарищ полковник, – усмехнулся Александр.

– Решено! Объявляй Волкову и Чернову радостную весть, с завтрашнего дня они в отпуске. И проследи, Леша, чтобы без выставлений.

– Так не положено!

– Тогда без пьянки. Сели, выпили, разбежались. И все это среди бойцов «Миража». У кого-нибудь на хате. Понял?

– Понял!

– Чай допил?

– Хреновый, скажу тебе, чай, Крым. И кто только его заваривал, руки бы такому заварщику оторвать!

Крымов, кашлянув, приказал:

– Свободен, дегустатор!

Соловьев вышел.

– Чай ему, видите ли, не понравился. Гурман, тоже мне, – пробурчал Крымов.

– Да он же пошутил.

– Слышал, что Феофанов насчет шуток сказал?

– Хорошо, что ты не на месте генерала.

– Всему свое время!

– Это точно, до лампасов ты дослужишься. Но, кажется, все? Можно и пообедать?

– Ступай! В 16.00 встретимся в казарме.

Тимохин вышел из кабинета следом за командиром боевой группы «Мираж». Повседневная служба продолжалась.

Офицеры боевой группировки Главного управления по борьбе с терроризмом весть об отпусках восприняли с радостью. Естественно, больше всех радовались семьи капитана Волкова и прапорщика Чернова. Они тут же начали собираться в дорогу, пока неожиданно не отменили приказ, что не являлось чем-нибудь необычным. Проявись где-нибудь террористическая угроза – и все, поездка на юг закончилась бы, не успев начаться. Вечером, собрав сослуживцев и отметив это событие, утром следующего дня, четверга 28 августа, семьи бойцов спецназа на двух личных автомобилях покинули расположение части. Путь их лежал на Черноморское побережье Кавказа. И пройти дорогу до моря им предстояло по южной трассе, через Решту и Блачинск.

Блачинск, 28 августа. Четверг.

Прошло трое суток после первого убийства на трассе. Убедившись, что след банды, орудовавшей на дороге, местной милиции взять не удалось, о чем Адаева проинформировал оборотень из УВД майор Школяров, Кожанов с Окунько вновь вышли на поиски жертвы. Четверг прошел впустую. Управление внутренних дел области приняло меры после кровавой бойни и усилило охрану трассы. Появились мобильные патрули ДПС на стационарных постах; кроме сотрудников ГИБДД, службу несли бойцы ОМОНа.

Прокатавшись весь день впустую, под вечер Кожан приказал Окунько пройти еще раз до Решты, и оттуда вернуться в Блачинск, закончив на четверг поиски. Демьян одобрил решение подельника. Однако Кожан считал себя обязанным согласовывать действия с Адаевым, продолжавшим находиться в Блачинске, на квартире Мамедова. Поэтому за деревней Бакатово на пути в Решту Кожанов приказал Окунько остановить автомобиль. Окунь подчинился. Он стал бояться своего двоюродного дядюшки. В том проснулось нечто такое, что ранее Окунько в родственнике не замечал: скрытая угроза, сдерживаемая агрессия и что-то еще, не сулящее ничего хорошего. Племянник понял, что при необходимости дядя безо всяких эмоций убьет его, поэтому повел себя иначе – исполнительно-послушно, благоразумно не сообщив Демьяну об изменениях в поведении родственника. Изменения в поведении племянника не осталось незамеченным и Кожановым, отчего он больше особо не скрывал свои действия, зная – племянник никому ничего не расскажет.