Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники - Лариса Бесчастная

Я поперхнулась соком и, привстав со стула, плеснула в Самбэка такой ненавистью, что улыбочка слетела с его лица:

— Даже не пробуйте навредить им!!! Вы ещё не знаете, на что я способна, когда что-то угрожает тем, кого я люблю!

Замешательство Самбэка было недолгим и он зло сощурился:

— И что же вы со мной сделаете, мадам?

— А вы поинтересуйтесь у своего заклятого друга! У Марчелло! — не растерялась я. — Если он ещё способен будет с вами говорить… Я его уничтожила! Чтобы у него больше не было охоты мне вредить. А то он, видите ли, убийство мне припаял, в розыск объявил!

— Вы мне угрожаете?! — изумился Самбэк. — Сидите тут в полной моей власти и угрожаете? Мне?!!

— Думайте, как хотите, господин мафиози, — спокойно ответила я. А только вспомните, что и на огромного быка найдётся маленькая мушка… цеце. И для непобедимого вещего Олега в черепе ядовитая змея припрятана. Я за своих близких порву любого! Даже мёртвая.

Самбэк раздулся от гнева, вскочил… и неожиданно сел на место.

— Правильно. Я бы тоже так сделал. Уважаю.

Я услышала, как облегчённо вздохнул Бригадир, и улыбнулась Самбэку:

— А вы оказались лучше, чем я о вас думала.

— Я польщён, мадам, — без улыбки заметил тот и повелел: — Бригадир, собирай мужиков. Пора закругляться с этим шоу. А то у меня гвоздь программы заржавеет… — и загадочно посмотрел на меня: — Это сюрприз. Вам понравится.

«Что ещё за гвоздь программы? — обеспокоилась я, глядя в спину Сергею. — Ой, чует моя душенька, наплюёт в неё этот дикий кабан…»

Дисциплина у Самбэка была железная: меньше чем через пять минут его свора уже сидела на местах и заинтересованно заглядывала мне в рот.

— Итак, господа, оставим на время мою воблу и вожделенную вами сумку и попробуем проанализировать ситуацию. Если вы соизволите поскрипеть своими хитроумными мозгами, то вы поймёте, что самая пострадавшая в этой афёре я… — заметив, что Мамай встрепенулся, я подняла руку: — Спокойно, господа, я сейчас всё обосную!.. Во-первых, я невинно пострадала: у меня украли воблу, за мной гонялись как за воровкой, а ваш разлюбезный Марчелло попытался навесить на меня убийство. Правда, этого я не боялась, потому что у него ничего на меня нет. Второй серьёзно пострадавший — Харлам. Его кинули на деньги и опустили, да ещё и людей его погробили. Третий пострадавший — Челноков. Потому что хапуга и беспринципная гнида, а ещё потому, что нарвался на меня и недооценил мои спортивные, аналитические и криминальные способности… — Мамай хохотнул, а Адвокат уставился на меня, как солдат на вошь. — А теперь главное, господа мафиози… Вы одни остались в выигрыше: денег вы не теряли, конкурента умыли и избавились от никчемных Батыра и Марчелло! Да ещё и имеете шанс присвоить героин. А там, кстати, ещё и экстази есть… Ко всему прочему, ваши ребята хорошо потренировали свои ноги и мозги в погоне за мной. И всё благодаря мне. А сейчас, внимание, вопрос: на кой чёрт я вам нужна и сколько ещё вы будете надо мной измываться? И это вместо благодарности?!

Аплодисментов я не дождалась, ответа на свой вопрос тоже. Зато после ремарки Самбэка «Ну, что ж, толковый анализ ситуации» последовал вопрос на засыпку от Адвоката:

— Кстати, благодетельница вы наша: откуда вы знаете, что именно лежит в сумке, когда, если верить вам, вы поспешили от неё избавиться?

— Странный вопрос, господин прокурор! Избавиться от сумки я пожелала после того, как убедилась, что она не моя! Захотела взять несколько рыбёшек, побаловать своих коллег, пошла в туалет, открыла сумку а там вон чо! А вобла моя тютю. Я расстроилась страшно и поковырялась в сумке: и что же я вижу? В пакете с надписью «Обойный клей» вовсе не клей, рядом кулёк с экстази, да ещё шифровка…

— Какая шифровка?!! — заволновался Самбэк.

— А вот эта! — я достала из кармана записку и щелчком отправила Самбэку.

Мужики сгрудились над шифровкой, а я приняла очередную таблетку аспирина, так как голова моя снова запылала.

Запив снадобье соком, я наконец-то, осмелилась взглянуть на Бригадира. Тот не примкнул к своим, а облокотился на стол и, сложив друг на друга кулаки, упёрся в них подбородком. И неотрывно смотрел на меня. Глаза его блестели, а лицо было закаменевшим, как накануне… Может быть он всё-таки волнуется за меня? Боже, как я его люблю! Даже такого. Даже бандита… Серёженька, Ёжик мой сероглазый…

Резкий окрик Мамая заставил меня вздрогнуть, а Бригадира сжать кулаки:

— Эй, ты, растыка! Давай сюда код!

— Чего орёшь, ордынец чёртов?! — рассвирепела я. — На Куликово поле кличешь? — Мамай оторопел, а вся свора уставилась на меня и принялась хихикать. — Или не знаешь, что только лаской можно чего-то добиться от женщины? В честь чего ты с меня требуешь чужое? Будешь так орать, дикарь, Харламу отдам сумку! И вообще ты мне настохренел! Да что ж это такое, гоп вашу мать!..

И меня понесло. Чтобы снять неимоверное нервное напряжение, я засыпала мафиози «оберегами» по самую макушку, не обращая внимания на выпученные глаза Сергея: такой он меня не знал! Так ведь семь лет прошло, любимый! Семь лет борьбы за существование! Борьбы в одиночку.

Высказавшись предельно радикально и доступно, я почувствовала облегчение — даже температура немного спала. По крайней мере, я здорово взмокла.

— Наш человек! — одобрил мой выпад Самбэк. — Чем ей страшнее, тем она наглее… — А давайте, мужики, мы её к себе на работу примем!

Крылья моих ноздрей ещё не улеглись и пульс не утихомирился. Потому я позволила себе дерзость:

— Вы только что хвалились, босс, что знаете обо мне всё! Разве вам неизвестно, что я модельер-конструктор? И что я у вас буду делать? Конструировать униформу для наркодельцов? Этакие тюремные штанишки-капри и курточки? С кружевными карманами и рюшами? Конечно, для половины вашей команды — для других сотворю мужественный прикид… Но всё исключительно голубое!

— Почему именно голубое? — неожиданно поинтересовался Маркс.

— Так ведь в тюрьме, куда вы все рано или поздно угодите, баб нет! Одни мальчики… — я расхохоталась, но меня никто не поддержал.

— И всё-таки, мадам, соизвольте дать нам код! — без улыбки напомнил Самбэк.

— Да, пожалуйста! — и я назвала вокзал и код.

— А номер ячейки? — осторожно высунулся Мамай.

— А вот номер ячейки, я не запомнила, — призналась я. — Как говорится, опростоволосилась на нервной почве.

— Код запомнила, а номер нет? Никогда не поверю! — загорячился Мамай.

— Так получилось. Просто я много лет пользуюсь одним и тем же кодом — кодом рождения моей первой любви. Мне его запоминать не надо. А если честно, то пора уже забыть…

— И как же мы теперь найдём сумку? — возмутился Адвокат.

— Это несложно, — заявила я. — Я помню, что ячейка не выше второго ряда, с правой стороны и посредине зала. Зал, ближайший от входа. Возьмёте с десяток своих подлипал и методом тыка найдёте вашу наркоту. Коли, конечно, она ещё там: ведь четвёртые сутки лежит… И не забудьте: спортивная сумка зелёного цвета с двумя карманами. Внутри, на пакете с наркотой, приметная голубая косынка с ромашками.

— Всё ясно! — закончил дебаты Самбэк. — Мамай, бери пацанов и дуйте на вокзал… — он повернулся ко мне и осклабился: — А вам, мадам, полагается награда! В виде сюрприза…

— Какой там ещё сюрприз? — затосковала я, зная, что ничего хорошего от Самбэка мне не отломится. — Не надо мне от вас сюрпризов! Отпустите на все четыре стороны — и всё!

— А вот это не вам решать! — рявкнул Самбэк и приказал Адвокату: — Пойди, приведи Берлиоза… Он там поди истомился. Тоже сюрприз ждёт…

Глава 12

Долго ждать сюрприза мне не пришлось. Минут пять не больше. Я даже не пыталась угадать, что за бомбу припас для меня Самбэк, но в том, что мне сделают больно, не сомневалась. Мафиози коротали эту паузу над шифровкой и тихонько бубнили о своём, а Бригадир зачем-то поднялся и встал у стены, облокотившись на неё и скрестив руки. Лицо его было хмурым, а глаза внимательно наблюдали за всем сразу, изредка задерживаясь на мне. А я равнодушно цедила сок, потому что вся пересохла от обильного выделения жидкости в виде пота: аспирин делал свою работу.

Дверь распахнулась и показался Адвокат об руку с каким-то тощим седым стариком в затёртых джинсах и в свитере ручной вязки. Из-за его плеча осторожно выглядывал Док и я успела подумать, что, по-видимому, Самбэк позаботился, чтобы было кому меня откачивать от потрясения после получения его сюрприза.

Вошедшие сделали несколько шагов вперёд и остановились. И все уставились на меня. Я, недоумевая, поискала глазами сюрприз, и остановила взгляд на новеньком.

Старик, как старик… Измождённый, пышная седая грива, как у композитора или художника, небритый подбородок и впалые щёки, седая поросль которых напоминала иней… И глаза… Внимательные, слезящиеся и синие, как у…