Взгляд со дна - Юлия Александровна Лавряшина

на сутки.

Они замолчали, настороженно поглядывая по сторонам. Весенний лес не спешил помочь им, он вел радостную жизнь, стараясь не замечать вторжения людей. Вокруг сновали деловитые шмели, восхищенно били крылышками капустницы, птицы делились ликованием, скрываясь в кронах деревьев. Ближе к реке появилось больше лиственных, они оживленно шептались о своем, и Никита невольно прислушивался. Еще мальчишкой он мечтал выучить язык деревьев, чтобы понимать, о чем они переговариваются. Ведь они видели куда больше, чем люди, которые не принимали всерьез клены и тополя, и те становились свидетелями того, о чем человечеству не суждено было даже узнать.

Тот самый толстовский дуб, которым их замучили в школе, из-за чего он начал неудержимо сохнуть? Какие невыносимые страдания впитал корой? И почему неожиданно вернулся к жизни? Вот что интересно было бы узнать… А если в кольцах деревьев хранится информация не только о возрасте, но и обо всем происходящем поблизости? Только никто из землян еще не научился считывать ее…

Внезапно Никита едва не натолкнулся на Логова, который, обернувшись, поджидал его. В глазах его не сквозило ни насмешки, ни укора, когда он спросил:

– Парень, а ты не ошибся с профессией? Мне кажется, природа тебе куда интереснее расследования убийства… Ну, только не красней! В этом же нет ничего… постыдного.

– Я просто давно не был за городом, – пристыженно пробормотал Никита.

– Да ну?

– День убийства Василенко не считается. Каверина тоже. Не до того было.

– А сегодня мы расслабляемся, правда?

– Нет. Мы ищем. Только я не знаю – что?

Логов хлопнул его по плечу:

– Я тоже. Но вдруг что-то найдем?

…Только они так ничего стоящего и не нашли, хотя обшарили каждый квадрат этого леса. И закончили поиски, когда уже начало темнеть.

– Ладно, поехали домой, – угрюмо проговорил Логов, глядя на серую реку, от которой пахло свежо и волнующе.

– Продолжим завтра?

Артур покачал головой:

– Завтра нас ждут другие дела…

В самом горячечном бреду он не мог представить того, что увидит утром.

Она лежала на площадке первого этажа…

Тело? Жертва? Труп? Это все было не о ней.

Это была Оксана. Только она вдруг превратилась в колокол, исходящий таким звоном, что закладывало уши. Приходилось часто сглатывать и крутить шеей, но это не особо помогало. Через мгновение голова вновь наполнялась звоном.

– Точный удар. Можно сказать, что мастерский – прямиком в сердце.

«Сердце. У нее было самое доброе сердце…»

– Видите, какая аккуратная рана?

– Что с вами? – Кто-то возник перед самыми глазами, и Артур шарахнулся, даже не узнав.

В тот же момент звон налился тягучей плотностью, облепил лицо, забил ноздри. Нужно было выбежать на воздух, чтобы не задохнуться, и Артур пошел вслепую. Вслед ему неслись удивленные возгласы, только голосов он не различал.

Необходимо просто выбраться отсюда, тогда наваждение рассыплется пылью… Сегодня ветреное утро, ее тут же унесет прочь. И Оксана снова станет собой, а не чем-то окаменевшим в неудобной позе. Туфелька слетела… Надо было подобрать ее, надеть на беззащитную ступню. Все видят ее пальцы, которые он целовал. Кто там остался с ней? Почему они здесь?

– Вы обратили внимание? Лилия на этот раз садовая, не с реки… Но все равно лилия! Только на этот раз не в воде… Удар ножом. Почему, интересно? Могли бы и не связать, да? Сама подписалась… Значит, это для нее принципиально, да? Артур Александрович? Сосед спугнул ее, открыл дверь. Заметил, как Русалка рванула к выходу.

Ему захотелось ударить этого мальчишку, который смел говорить увлеченно, будто Оксана была всего лишь одной из тех многочисленных жертв, убийства которых они расследовали. Он что, не понимал, как она отличается от них?! Она – это же… Она.

– Вы ее знаете? – вдруг тихо спросил помощник, имя которого застряло во вчерашнем дне.

Наивный взгляд его стал несчастным как у ребенка, который понял, что раздавил велосипедом живую и прекрасную бабочку, похожую на лето. Как жить дальше, если ты убил само лето?

«Да он постригся… Вот почему я его не узнал», – Артур хотел похвалить его, но не смог: его рот все еще был забит резиновым звоном. Он попытался выдавить хоть слово, но его чуть не стошнило прямо на Никиту. А, вот как его зовут… Никита Ивашин. Помощник. Да. Почему же не помогает, черт возьми?!

– Идите в машину, – проговорил Никита едва слышно. – Мы тут сами.

Перед глазами Артура неожиданно возник руль. Он уставился на него, не понимая, как оказался в машине, был же подъезд… Двор. Оксанин дом. Ее окна. Сашка на балконе.

Его выбросило из салона: Сашка же еще ничего не знает! Она не должна услышать это от чужих. Может, и без разницы… Но он должен быть с девочкой рядом – Артур чувствовал это всем нутром, мгновенно исторгшим тягучую тяжесть.

– Логов, ты с бодуна, что ли? Ты чего блюешь на месте преступления?

Пухлая физиономия Разумовского возникла и снова исчезла, потому что его опять вырвало под ни в чем не повинный тополь.

– Охренел совсем? – Разумовский брезгливо попятился. – Хоть бы спрятался куда… Людей полон двор!

«Люди? Где?» – Он никого не заметил. Куда делась его наблюдательность?

Откуда-то выплыл голос помощника:

– Павел Андреевич, можно вас?

О чем они говорили, Артур не слышал, он копался в бардачке, отыскивая жвачку. Еще не хватало, чтобы Сашку тоже замутило от его запаха. Он прополоскал рот, плеснул воды в пригоршню и освежил лицо. От мятного привкуса стало чуть легче, но это ненадолго, Артур не раз видел, что происходило с родственниками убитых. Хотя он даже не родственник… Но ведь родной? Оксана родная… Не была – навсегда.

– Я сам скажу ее дочери, – пробормотал он, проходя мимо Разумовского, который посмотрел на него, как на восставшего со смертного одра.

– Постой, Артур… Я не знал… что это Оксана.

«Это Оксана… Оксана…»

Пристроившись рядом, полковник семенил вместе с ним к подъезду:

– Погоди… Ты уже в состоянии?

«Смотря что сделать, – хотел ответить Логов, но не обернулся. – Я в состоянии убить эту сраную Русалку… Попалась бы только!»

– Похоже, под ногтями остались частицы эпидермиса. – Коршун с довольным видом взглянул на Артура снизу, он надевал на Оксанины руки прозрачные пакеты. – Если она ухитрилась царапнуть именно убийцу, то – ура! У нас есть ДНК.

– Ура, – машинально отозвался Артур и начал подниматься по лестнице.

Коршун проскрипел коростелем:

– Не слышу энтузиазма!

И тут же вмешался Никитин голос, Логов уже начал узнавать его:

– Анатолий Степанович, проясните, пожалуйста…

Остального Артур не услышал