Дети всегда правы - де Виган Дельфина

Речь пойдет не о простой детали, раньше я думала, что это не связано. Да, получается, вот я все это время повторяла себе: это не связано. Но сегодня утром передумала. Я решила, что должна вам рассказать. Знайте, я люблю Брюно, своего мужа. Мы дружная семья. И я не хотела рисковать и разрушить все, что мы построили. […]

После рождения Сэмми наша супружеская жизнь погрузилась в пустоту. Такое случается со многими парами. Усталость, заботы, рутина… Все время посвящается ребенку и крутится лишь вокруг колясок, автомобильных кресел, переносок, сна, сборов в гости к друзьям. Все эти вещи, понимаете, которые нужно раскладывать, перекладывать, собирать по инструкции, соблюдение режима питания, подогрев бутылочек, приучение к овощам — конечно, глупо, все это довольно просто, однако тогда мне казалось, что я не справлюсь. Понемногу мы с Брюно отдалились друг от друга, сами того не замечая. Мы реже занимались любовью, а через несколько недель и вовсе перестали. На самом деле я не переносила мужа. Стало противно и думать о близости. Мне было приятно, когда он обнимал, держал за талию или плечи, гладил по щеке, но стоило заметить хоть малейшее влечение, как я вся сжималась. Вот. Мне жаль, что вам приходится это слушать, знаю, все это очень личное. Но вы же женщина и можете понять. […]

В остальном все было хорошо: мы никогда не ругались, не злились, все было прекрасно. На разных форумах я читала комментарии других мамочек — знаете, там полно подобного, и радует, что есть женщины, которые уже сталкивались с такими проблемами. Жизнь постепенно вошла в привычное русло, даже как-то застыла. И чем больше времени проходило, тем сложнее было выйти из этого оцепенения. В конце концов муж смирился с моими отказами и оставил попытки добиться близости. Никаких объятий и поцелуев — он просто держался на расстоянии. Однажды вечером я ужинала с подругой в ресторане. Это была школьная подруга из лицея Венде, я нашла ее в «Фейсбуке». Она только-только переехала в пригород Парижа. Удивительно, сколько людей можно найти благодаря соцсетям, это просто замечательно, не так ли? Она хотела снова дружить. Сэмми только-только исполнилось два года: все это время я не занималась сексом. Ни разу.

Мы ужинали в ресторанчике в Четырнадцатом округе Парижа. Тогда я редко выезжала в город. В тот вечер мы сидели рядом с мужчиной, который не сводил с меня глаз. Он сидел лицом ко мне и ужинал с другим мужчиной, которого я видела лишь со спины. Когда они покончили с едой, он отпустил друга домой и сел один за барную стойку. Он ждал меня. Я это сразу поняла. Его лицо казалось мне знакомым; может, мы где-то встречались давным-давно, в прошлой жизни. Однако я не могла вспомнить, где именно. Мы не торопясь закончили ужин. Я знала, что составлю компанию этому мужчине у барной стойки. Я знала, что нравлюсь ему. Я никогда не была настолько уверена, что мы познакомимся. Все зависело лишь от меня. После ужина я проводила подругу до машины, а затем улизнула под предлогом, что забыла шарф. Она уехала, а я вернулась в ресторан. Он не удивился — лишь улыбнулся. И в ту минуту я его узнала. […]

Его звали Грег. Наверняка вы его тоже видели, он участвовал в одном из первых сезонов «Последнего героя». Конечно, как и большинство людей, лично я его не знала, однако видела по телевизору. Он играл за красную команду. Вы не помните? Все его звали Раханом, как персонажа мультика, за длинные светлые волосы и накачанные мускулы. Я подошла к нему, мы выпили по бокалу, потом по второму; думаю, он был тронут и даже польщен, что я его узнала — ведь десять лет прошло. Да, думаю, ему это понравилось. Он тогда не выиграл, но все равно оказался среди финалистов. Грег сказал, что я красивая. Он спросил, можно ли ему погладить меня под свитером, и я ответила «да». Он жил совсем рядом с рестораном, я поднялась к нему, и мы переспали. До мужа я спала лишь с одним мужчиной. И я никогда не занималась любовью так, я имею в виду, так свободно, — и после я подобного не чувствовала ни разу. Потом я села в машину; мне было хорошо, будто тело только что вернулось к жизни, проснулось. Будто все эти проблемы были лишь вопросом техники: внутри что-то замкнуло, заржавело, а кому-то с умелыми руками удалось снова запустить мотор. […]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вам покажется странным, но с того момента я снова смогла заниматься любовью с мужем. Я имею в виду, прямо с того же вечера. Да, в тот же вечер. (…)

Неделю спустя я забеременела. Время еще не подошло, но я почувствовала. […]

Грега я больше не видела, мы даже не обменялись телефонными номерами. Иногда я с благодарностью вспоминаю о нем как о ком-то, кто наставил меня на путь истинный. Саму историю я словно убрала в шкатулку — красивую такую, запирающуюся на два оборота. Знаете, женщины это умеют — прятать воспоминания, к которым не хочется возвращаться, потому что от них только хуже. Да, женщины это умеют. Прошла пара недель, я купила тест на беременность, он оказался положительным. Конечно, Брюно немного расстроился, когда я рассказала ему о ребенке, ведь мы только-только вернулись к нормальной сексуальной жизни. Но с его воспитанием, как и с моим, мы и думать не могли об аборте. […]

Тогда я решила, что ребенок от него. Я решила так, будто этот факт зависел только от моего желания и ни отчего больше.[…]

Родилась Кимми, и казалось, что все очень просто. Она была такой милашкой, быстро научилась говорить. Все обожали мою энергичную девочку. Я начала снимать видео, потому что хотела поделиться чудесными моментами с остальными. Я видела, как в Штатах некоторые семьи вели свои каналы, и подумала: а чем мы хуже? Потребовалось несколько месяцев, чтобы на нас подписалось сто тысяч человек, а потом все пошло гораздо быстрее, Сэмми тоже начал сниматься, остальное вы знаете. […]

Когда Ким исполнилось четыре года, Грег вдруг связался со мной. Я тогда только создала профиль в «Инстаграме», Мелани Дрим, в дополнение к каналу на «Ютьюбе». Он написал мне в директ. Хотел встретиться. Вы даже не представляете, как мне стало плохо — я ведь пыталась его забыть. И забыла, да. Как говорится: с глаз долой, из сердца вон. Я назначила ему встречу в Париже. Я боялась. Боялась, что он все разрушит. Мы встретились в кафе неподалеку оттого самого ресторана. Он даже меню не дождался — сразу начал с того, что Кимми — его дочь. Он думал об этом уже долгое время, решил, что девочка похожа на него, подсчитал. Я ответила — нет, она как две капли воды похожа на мужа, который хоть и брюнет, но в детстве у него были светлые волосы. Грег достал из кошелька свои детские фотографии, и тут даже я засомневалась: «А, ну, может быть», — стараясь говорить тоном человека, который просто не хочет возражать. Однако меня словно молнией поразило: Кимми была похожа на него. На него тоже. О том, что она похожа на Брюно, говорили все. У меня закружилась голова. Я подумала, что моя жизнь вот-вот рухнет. Все пошло под откос. Все, что я строила: семья, успех, мечта, которой мы жили вот уже несколько месяцев. Все вдребезги. Я подумала, что Грег спросил о Кимми, чтобы шантажировать меня. В газетах уже начали писать о наших доходах, по телевидению показали несколько репортажей. Он в свое время был на обложках «Звезды экрана» и «Семи дней», однако его час славы прошел вместе с «Последним героем» — теперь все было иначе. Он хотел стать телеведущим или спортивным журналистом, однако работал охранником в коллеже. Взяв себя в руки, я спросила, сколько он хочет. Он спокойно посмотрел на меня глазами, полными печали. Ему не нужны были деньги. Он хотел встретиться с малышкой раз — всего раз. Он думал, что так сможет убедиться. Вот о чем он просил. Пообещал, что после я о нем не услышу. Повторял, что больше ему ничего не надо. Просто знать. В любом случае ему нечего было ей предложить. Он не мог ничему ее научить. Помню, как он сказал: «Я везде облажался, как мне можно доверить ребенка?» Мне стало жаль Грега. Мы немного поболтали, я сказала, что попробую организовать встречу, и ушла. Сидя в машине, я думала, что он, наверное, покончит с собой — настолько подавленным он выглядел. И честно признаюсь, я даже понадеялась, что он вернется домой, опустошит аптечку и все так просто закончится. Мне стыдно за свои мысли, но я очень боялась все потерять.