Интерлюдия (ЛП) - Дар Оден

— Твоя мать гордилась бы тобой, — говорю я, зная, что это правда.

— Всё нормально. Любой, у кого есть деньги, может это сделать. — Самоуничижение Джулиана меня не удивляет. Он очень похож на англичанина.

— Но не все это делают. Я тоже безумно горжусь тобой. — Я наблюдаю, как он улыбается, но не встречаюсь с ним взглядом.

Он делает шаг вперёд и запечатлевает сладкий поцелуй на моих губах.

— Лина, ты знаешь… ты просто хорошо знаешь меня.

— Я хочу узнать о тебе больше, Джулиан. Но прямо сейчас меня больше интересует, есть ли десерт. — Я хихикаю.

Его глаза загораются при упоминании десерта.

— Я думал, ты никогда не спросишь. Сейчас принесу. — Пока я жду Джулиана, закрываю глаза и задаюсь вопросом, сколько времени у меня осталось с ним. Когда он предложил эту интерлюдию, он упомянул месяц. Но я так и не приняла его предложение, а зная его историю, он мог легко уехать завтра. Я наливаю себе ещё один бокал Сансерра и пытаюсь насладиться моментом.

Это временное романтическое соглашение, Лина. Ничего больше.

Проходя через двери террасы с Магпи, уставившимся на него сбоку, Джулиан широко улыбается, неся поднос с моим любимым десертом. Мне не требуется много времени, чтобы насладиться вкусным кексом.

Вытирая след шоколадной глазури с уголка моей нижней губы, Джулиан улыбается.

— Лина, ты выглядишь счастливой.

Я смотрю на мужчину, от которого без ума, и на его очаровательного бульдога. Магпи жуёт свой Конг (прим. перев. Kong — это интерактивная игрушка для собак с функцией дозировки еды), наполненный хрустящей арахисовой пастой.

Я в восторге.

Я смакую свой ванильный кекс, прежде чем спросить Джулиана.

— Что делает счастливым тебя?

— Ты, — отвечает он без колебаний.

— Прошу прощения?

— Ты, Эванджелина Дарлинг Джеймс. Ты. Всё, что ты делаешь. То, как ты закатываешь глаза, когда наслаждаешься этим кексом. То, как ты смеёшься, как Бетти Руббл, ни о чём не заботясь. То, что ты не фильтруешь и говоришь всё, что у тебя на уме. Даже когда ты называешь меня задницей, — он подмигивает. — То, как ты любишь Магпи. То, как ты уходишь в себя, играя одну из своих композиций на пианино. То, как ты поёшь от всего сердца и фальшивишь. — Джулиан смеётся, прежде чем продолжить. — То, как ты стонешь, когда я целую твои восхитительные губы. То, как ты смотришь на меня, как будто я единственный человек в мире. Ты. Ты делаешь меня безумно счастливым.

Господи Иисусе, у меня большие неприятности.

Для человека, который никогда не увлекается романтикой, Джулиан быстро учится. Вообще-то, он в этом мастер.

Несколько минут мы молчим, его рука лежит на моей. Всё ещё сбитая с толку признанием этого романтичного человека, признаюсь ли я Джулиану, что зрело в моём сердце?

Я могу рассказать ему всё, насколько сильно я влюбилась в него.

Хотя он признаётся мне, что я делаю его счастливым, всё ещё не уверена, где я нахожусь в его сердце. Неуверенность делает меня трусихой, и я стараюсь быть игривой. Я указываю на оставшийся десерт перед нами.

— Мы не можем позволить этим восхитительным малышам пропасть даром.

*** 

У Магпи передозировка вкусняшками, и он лежит в отключке на одном из шезлонгов. Пока мы наслаждаемся несколькими кексами из пекарни «Магнолия», Джулиан рассказывает о своём прошлом. Он упоминает, что был неуклюжим старшеклассником и рассказывает о некоторых своих одноклассниках, с которыми он поддерживает связь из-за бизнеса. Он открыто признаёт, что у него не так уж много друзей.

— Ты мой лучший друг. Ты всегда была моим лучшим другом. — По мере того как продолжается самая романтическая ночь в моей жизни, мы с моим кавалером наслаждаемся новыми шутками и, в то же время, сексуальными намёками. Его недавнее признание всё ещё не выходит у меня из головы.

Я делаю его счастливым.

Мы съедаем шесть восхитительных кексов. Осторожно взяв меня за руку, Джулиан нежно целует мою ладонь. Наши глаза встречаются, и без всяких слов в них присутствует обещание. У него нежный взгляд. Это не обещание ночи страсти. Это не обещание чего-то, что он никогда не сдержит. Это просто… обещание любви.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Моё сердце замирает, прекрасно понимая, что это экскурсия по нашей суматошной жизни, и я пытаюсь отогнать сомнения. Вместо того, чтобы зацикливаться на знании, что это скоро закончится, я дорожу этим временем. Взамен, я движусь дальше, шепча.

— Все это так чудесно. Спасибо.

Медленно поднимаясь, Джулиан подходит и отодвигает мой стул. Он протягивает руку.

— Не против?

Отойдя всего на несколько футов от стола, мы начинаем танцевать. С его руками, крепко обнимающими меня за талию, я могла бы делать это целую вечность. Начинает играть Кармен МакРей «My One and Only Love». Кармен поёт о капитуляции, и я не могу не согласиться. Хотя он поглощает меня, вдыхая его пьянящий аромат, я, наконец, нахожу себя. Крепко держа меня, он раскачивает нас в такт песне. Когда Джулиан напевает песню прямо мне в ухо, мы теряемся в этом моменте. Как будто в городе, который мы любим, остались только мы вдвоём. 

 Глава 21

Прошлая ночь была волшебной. После чудесного ужина, танцев под Ella, Billie, Shirley, Carmen и заключительного танца под Майкла Бубле и Иван Линс «Wonderful Tonight», мы с Джулианом провели несколько часов, занимаясь любовью. В отличие от большинства наших совместных ночей, прошлая ночь была нарочито медленной. Как будто мы хотели остаться в этом моменте навсегда, забыв, что наше время вместе было ограниченно.

Я провожу день, думая только о своём романтическом мужчине, переживая каждую секунду и каждую минуту прошлой ночи с ним. И мне неприятно это признавать, но я так глубоко влюбилась в него, что теперь думаю, не сон ли это. Несмотря на то, что мне поручили сочинить инди-триллер, всё, что я могу придумать — это навязчивые любовные композиции, напоминающие песню Селин Дион. Я смеюсь про себя и знаю, что полностью потерялась. Я отчаянно влюблена в него. Человек, который дал мне так много любви, также будет тем, кто отнимет её.

Я всё ещё чувствую каждый дюйм Джулиана внутри себя. Он в своём офисе в нескольких кварталах от пентхауса, но я по-прежнему ощущаю его запах. Я всё ещё ощущаю его вкус. Я вдыхаю каждое воспоминание о последних нескольких неделях. Как и мои любимые кадры из фильмов, я запечатлеваю каждое изображение и знаю, что они всегда будут со мной.

Не в состоянии выполнить какую-либо реальную работу, я пробираюсь к столу Джулиана. Он прекрасен. Стол из ясеня гладкий и современный, с очень чистыми линиями. На нём только одна вещь — аккуратно помещённая в серебряную рамку фотография меня с Магпи на коленях, сделанная на скамейке в Вашингтонском парке. В нескольких футах от его стола стоит картотечный шкаф. Среди стопки книг лежит фотоальбом в тёмно-коричневом кожаном переплёте, который привлекает моё внимание. Не могу припомнить, когда я в последний раз пересматривала его. Наверное, у бабушки. Кажется, что все фотографии теперь оцифрованы. Ими делятся через файлы, по электронной почте, через FB, через Shutterfly, через Instagram, но я не помню, чтобы когда-нибудь прикасалась к настоящему фотоальбому. Зная, что Джулиан не будет возражать, я протягиваю руку к кожаному альбому и гадаю, что там внутри.

Когда двери на террасу открыты, я устраиваюсь поудобнее на диване. Моё сердце делает сальто назад при воспоминании о том, как Джулиан не так давно врывался в меня, словно сумасшедший, на этом диване. Слушая на заднем плане одного из любимых исполнителей Джулиана, Стинга, я чувствую себя как дома. Когда звучат первые ноты «Englishman in New York», я улыбаюсь, думая об англичанине, в которого влюбилась. Выпив бокал Рислинга с сыром и крекерами, я открываю фотоальбом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прямо на меня смотрят мои собственные миндалевидные зелёные глаза.