Лекарство от смерти - Джеймс Дэшнер

— Что ж, — произнес Томас. — Не подскажете, новых… — Он чуть не сказал «шизов». — Новых людей не подвозили? Вчера или позавчера? Учет ведете?

Второй охранник — бритый под «ноль», низкорослый и жилистый — откашлялся и сплюнул.

— Ты кого ищешь-то? Парня? Девку?

— Парня, — ответил Томас. — Имя — Ньют. Ростом чуть выше меня, длинные светлые волосы. Прихрамывает.

Охранник снова сплюнул.

— Да вроде видел. Но между «видел» и «расскажу» есть разница. У вас, народ, похоже, водятся большие деньжата. Поделитесь?

Томас полными надежды глазами посмотрел на Хорхе — от гнева лицо пилота сделалось каменным, — однако не успел тот ответить, как заговорил Минхо:

— Есть у нас деньги, кланкорожий. Говори, где наш друг.

Разозлившись, охранник ткнул в его сторону пушкой.

— Засвети карту, или разговор окончен. Мой ответ стоит самое меньшее тысячу.

— Он у нас кассир. — Взглядом прожигая в охраннике дырку, Минхо большим пальцем ткнул себе за спину, в Хорхе. — Жадный утырок.

Достав карточку, Хорхе помахал ею в воздухе.

— Живой я тебе деньги не отдам, а без моих отпечатков пальцев их с карты не снимешь. Получишь ты свою долю, hermano, только сначала проводи к нашему другу.

— Ладно, ладно, — ответил охранник. — Идите за мной. Запомните: если вдруг пересечетесь с шизом и потеряете какую-нибудь часть тела, советую бросить ее и бежать со всех ног… если, конечно, вам не ноги оторвали.

Развернувшись, он прошел в открытые ворота.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Внутри их ждали ужас и грязь. Низкорослый охранник оказался болтлив и по пути рассказал о здешнем кошмаре больше, чем хотелось бы знать.

Деревню для зараженных он описал как большую систему колец: в центре — столовая, лазарет, рекреация, а вокруг них — концентрические кольца убогих жилищ. Получается, Дома шизов — нечто вроде прощального подарка инфицированным, акт милосердия. Приюты для шизов, где они ждут конца, смерти рассудка. После их переправляют в отдаленные уголки страны, наиболее пострадавшие от солнечных вспышек. Авторы проекта Домов хотели предоставить больным шанс по-человечески провести остаток разумной жизни, и вскоре почти каждый город обзавелся собственным приютом.

Однако благая затея обернулась провалом. Места, переполненные людьми без надежды, сознающими, что скоро им суждено превратиться в обезумевший ходячий труп, вскоре стали рассадниками анархии и беспредела. Обреченные творили ужасные вещи, не боясь наказания даже за самые тяжкие преступления.

Группа шла мимо развалившихся деревянных домов — никто здесь не следил за порядком. Жизнь в приюте для шизов и правда ужасна. Один из охранников указал на разбитые окна и посетовал, дескать, не следовало их вообще стеклить. Битое стекло в Домах — первейшее орудие смертоубийства. Всюду валялся мусор. И хотя никого видно не было, Томас чувствовал: из тени за ними наблюдают. Вдалеке кто-то смачно выругался, потом с другой стороны донеслись крики. Томас еще сильнее насторожился.

— Почему бы не закрыть это место? — спросил он. — Тут ведь так плохо…

— Плохо? — переспросил охранник. — Это понятие относительное. Жизнь идет своим чередом. Что поделаешь? Нельзя же оставить шизов в городах за укрепленными стенами — вместе со здоровыми людьми. И нельзя забросить недавно заразившегося к конченым шизам — сожрут заживо. Правительства пока еще не настолько отчаялись, не велят расстреливать свежачков на месте. Такие дела. И потом, раз никто не хочет возиться с приютами, у нас, иммунных, есть шанс неплохо подзаработать.

На душе у Томаса было тяжело. Мир катится к чертям. Может, пора перестать думать только о себе и помочь ПОРОКу завершить тесты?

Бренда — у которой с самого начала с лица не сходила гримаса отвращения — наконец заговорила:

— Скажите уж прямо, как есть: вы здесь позволяете инфицированным вольности до тех пор, пока люди не съезжают с катушек окончательно, а потом с чистой совестью избавляетесь от несчастных.

— Можно и так сказать, — буднично ответил охранник.

Трудно его ненавидеть. Томас почти сочувствовал надзирателям.

Группа двигалась вперед, проходя дом за домом (сплошь грязные развалины).

— Где все? — спросил Томас. — Я-то думал, от больных прохода не будет. И что вы там говорили о недавних событиях?

В беседу вступил усатый. Слава Богу, хоть какое-то разнообразие.

— Кто повезучее, те спрятались по домам и торчат на кайфе. Остальные — которых побольше будет — сидят в Центральной зоне. Жрут, развлекаются или готовят какую-нибудь пакость. Больных присылают слишком уж много и слишком уж часто. Не успевают увезти старых, как прибывают новые. Хуже того, в последнее время иммунные стали пропадать. День за днем наше число сокращается. Понятное дело, дальше так продолжаться не может. В общем, кипел наш котел, кипел… а сегодня взял да и лопнул.

— Нас становится все меньше и меньше? — переспросил Томас. Похоже, ПОРОК в срочном темпе наращивает ресурсы для Переменных, не заботясь о последствиях.

— Ага. За последние несколько месяцев пропало больше половины местных надзеров. Бесследно. Пшик — и нет их. А работу-то делать надо.

Томас застонал.

— Тогда давайте не приближаться к толпам. Или, еще лучше, оставьте нас где-нибудь в безопасном месте, пока ищете Ньюта.

— Согласен, — заявил Минхо.

Охранник пожал плечами:

— Любой каприз за ваши деньги.

Наконец надзиратели подвели группу ко второму от Центра кольцу и велели ждать. Томас с друзьями укрылся в тени ближайшей хижины. С каждым пройденным кругом шум становился громче и громче, и вот теперь, вблизи Центральной зоны, казалось, что прямо за углом творится нечто невообразимое. Томасу противно было сидеть и ждать, слушая безумный гвалт больных и гадая, вернутся ли надзиратели, приведут ли Ньюта.

Минут десять спустя из небольшой хижины на другой стороне тропинки вышли двое, мужчина и женщина. Томас готов был вскочить и броситься наутек, но тут заметил, что пара держится за руки и выглядит совсем не агрессивно.

Подойдя, женщина спросила:

— Вы когда приехали?

Пока Томас думал, что бы ответить, заговорила Бренда:

— С последней группой. Мы, кстати, друга ищем, он с нами приехал: блондин, хромает. Зовут Ньют. Не встречали такого?

Мужчина ответил так, словно ему задали самый идиотский вопрос:

— Здесь полным-полно блондинов. Как их отличишь? И что за имечко такое — Ньют?

Минхо раскрыл было рот, но тут шум из Центра усилился. Пара встревоженно переглянулась и умчалась обратно к себе в хижину. Они заперлись — Томас слышал, как щелкнул замок. Закрыв окно деревянным щитком, они выбили последние осколки стекла.

— Этой парочке, похоже, так же весело, как и нам, — заметил Томас.

Хорхе хмыкнул.

— Здесь и правда мило. Надо будет еще раз в гости заехать.

— Те двое здесь недавно, — сказала Бренда. — Не представляю, каково это — узнать свой диагноз, отправиться к шизам и каждый день видеть тех, кем тебе предстоит стать.

Томас медленно покачал головой. Какое же убогое место этот Дом шизов.

— Где же надзиратели? — нетерпеливо произнес Минхо. — Неужели требуется так много времени, чтобы найти человека и сказать ему: мол, за тобой друзья приехали?!

Еще минут десять спустя надзиратели наконец вернулись. Томас и компания прямо подскочили на месте.

— Что узнали? — не давая охранникам отдышаться, спросил Минхо.

Низкорослый беспокойно стрелял глазами по сторонам. Наглости как не бывало. Должно быть, так подействовал на него поход в Центральную зону.

Заговорил усатый:

— Мы там поспрашивали и, кажется, нашли вашего приятеля. По описанию похож и даже на имя откликнулся. Вот только…

Охранники недобро и как-то смущенно переглянулись.

— Что — только? — не выдержал Минхо.

— Ваш друг — очень ясно, смею заметить, — дал понять, что не желает вас видеть.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Томаса будто ножом в сердце ударили. А каково сейчас Минхо!

— Отведите нас к нему, — коротко велел друг.

Охранник поднял руки.

— Вы что, не слышали?

— Вы свою часть сделки еще не выполнили, — напомнил Томас, на все сто согласный с Минхо. Раз уж они так близко подобрались к Ньюту, то ни за что не бросят его не поговорив.

Низкорослый решительно покачал головой:

— Ну уж нет. Вы просили отыскать вашего дружка — мы нашли. Гоните бабки.

— Разве он сейчас с нами? — спросил Хорхе. — Пока мы его не увидим, никто из вас и доллара не получит.

Бренда же, молча встав рядом с Хорхе, кивнула в знак согласия. Вот и славно: все решили идти до конца, несмотря на просьбу Ньюта.

Надзиратели, явно недовольные, принялись злобно перешептываться.