Овермун - Диана Чауш

Он повернулся и медленно зашагал по проявившейся тропе. Девушка следовала за ним.

- Ты, наверное, Бог? - наивным детским голосом спросила она.

- Темные не перечат Богу, - отвечал старец, - я всего лишь Дающий Надежду, Сильтиарна.

Они все шли, медленно и тихо. Буря не прекращалась, однако все самое страшное как будто исчезло.

- Ты все еще боишься? - вопросил он, не оборачиваясь.

- Да.

- Тебя пугает непогода... А ведь столько непогоды тебе еще предстоит пережить... - старец помолчал. И вдруг, остановившись, произнес: - Так пусть же не страшит тебя стихия!

И дождь перестал лить, ветер остановил свой быстрый поток, а грозовое небо просветлело. Теперь оно было ярко-голубое. Странно, однако они оказались у перепутья. Снова.

- Здесь я покину тебя, - сказал он мягко. - Еще много заблудших нуждаются в моем слове...

Она с легким страхом вздохнула:

- Но куда же мне идти?

И старец ответил:

- Иди прямо на восток. К свету!

Он указал туда, где, по дивному явлению, солнце только-только пробивалось из-за еще темного горизонта. Его красные лучи освещали холмистую долину, укрытую посевами пшеницы. Там еще темные колосья качались на степном ветру. Там солнце пробуждало все живое. Там пели жаворонки. Туда тянулась извилистая тропа, утопающая в луговых травах.

Глядя туда, девушка исполнилась радости. Она вновь посмотрела на Сильтиарну. Старец улыбался. И правда: эта улыбка вселяла надежду.

- Теперь ступай. Не бойся ничего, что будет окружать тебя, - говорил он мягко и ласково. И добавил тверже: - Не теряй надежд. Помни о том, что тебе не место здесь, пока спор не решится.

Она послушно вошла на тропу. Вновь обернулась. Старец в глубоком капюшоне поднял правую руку, благословляя. И когда она, улыбнувшись в ответ, с уверенностью зашагала по сужающейся до тропы дороге, Дающий Надежду исчез. Свою миссию он исполнил.

А она все шагала и шагала, не сбиваясь, по уходящей извилистой дороге. Ее босые ноги и голые плечи щекотали высокие травы и пшеница. Мягкая земля начинала пригревать ее холодное тело, укрытое только странной полупрозрачной накидкой. Девушка устыдилась бы такого наряда, не зная, что сама она полупрозрачна. Чем дальше она шла, тем теплее и светлее становилось впереди нее. Красное солнце, медленно поднимаясь над чудесной долиной, желтело, меняя тона. Невидимые птицы щебетали где-то среди этих высоких трав, услаждая слух. Когда же дорога вновь расширилась, и по бокам стали возвышаться яблони, солнечный диск оторвался от земли.

Наступил рассвет.

Вдруг в этом ослепительно белом свете мелькнула быстро приближающаяся женская фигура. Бесстрастные глаза, укрытые серой пеленой, увидели ее. Белая холодная рука ухватила ее теплую руку. Эта девушка впереди нее потянула ее саму с невероятной силой. Она ощутила мощный толчок в грудь, и умиротворенная картина вокруг исчезла.

Эта женская фигура, появившаяся так внезапно, была мертвым телом самой девушки.

Свет блеснул в приоткрытые глаза.

Она долго не могла разобрать обстановки помещения. Вокруг нее будто парили звездочки, впрочем, на этот раз всего лишь иллюзорные.

Тишина.

Она и вздохнуть боялась после увиденного. Внезапное появление трупа самой себя, вид этих бесстрастных глаз, посиневших губ, прикосновение холодной руки, едва ли не до крови сжавшей ее руку, - все это ошеломило и повергло в глубокое оцепенение. Впрочем, она вновь ощутила почти забытое и такое новое: сердце ее четко и ритмично, впрочем, довольно быстро билось в груди, а теплый воздух проникал в ее легкие. Внезапно, из-за самого битья сердца, ощутимого по удивительным причинам, она подумала, как это приятно - дышать и чувствовать.

Странная неподвижность сковала все ее тело. Она знала, что дрожит - от страха или от холода. Быть в этом теле показалось ей неудобным. Будь ее воля, она вновь бы зашагала бесшумной легкой походкой по рассветной долине, ощущая лишь ласкающие прикосновения трав...

О безумие! Она ведь хочет своей смерти!

Этот внезапный возглас рассудка как будто заставил ее окончательно вернуться в некогда разорванные нити реальности. Мысль о том, что она хочет жить и получать от жизни удовольствие, также вернулась к ней. Только теперь она поняла, что, хотя и не боится, больше не хочет ощутить то страшное чувство боли и падения. Да, она окончательно решила, что сделает все ради этой незыблемой, такой свойственной людям мечты - жизни среди подобных себе.

Когда в глазах исчезли звездочки, она смогла понять, что так сильно раздражало ее: яркий свет белой лампы, находившейся прямо над ее головой. Белый шарик мигал и менял интенсивность напряжения, чего нельзя было сказать о других.

Удалось сделать первые движения - судя по всему, кровь уже бурно зашевелилась в теле. Потеплевшая и постепенно обретающая прежний цвет лица, девушка шевельнула лишь одним пальцем руки. Наконец оцепенение стало покидать ее. Еще несколько минут потребовалось, чтобы ощутить полную готовность к движению всех необходимых мышц. Только покрутив головой из стороны в сторону, она сумела привстать. Размяла шею. Ступни нехотя подчинялись, делая круговые движения. Да, кажется, теперь она готова идти. Но куда? И, собственно, где она сама?..

Удивительным для нее было обнаружить, что она совсем не рассматривала место нынешнего пребывания. А ведь казалось, что такой стерильный медицинский антураж давно бы должен броситься в глаза. Девушка медленно рассмотрела помещение.

Тут был не самый приятный интерьер. Не то чтобы возмущали старые кушетки, тусклые лампы и оббитая бурая плитка. Однако чего-то здесь явно не доставало, и что-то здесь было лишним. Вскоре она поняла: не достает окон, позволивших бы понять, который час. А что было лишним?.. Ну, это она поняла, увы, не сразу. На стоящих неподалеку от нее кушетках лежали тела, укрытые белыми простынями, некоторые - в плотных серых мешках. Догадавшись, что же это такое, она едва не вскрикнула от ужаса.

Ее соседями по палате были самые настоящие трупы. Мертвее не бывает. А так как сама она с детства не переносила вид умершего, оказавшись в компании мертвецов, ощутила, как зловеще приостановилось сердце.

Еще прейдя в себя, она первым делом обратила внимание на то, что совсем голая. Однако до момента обретения способности двигаться это ее ничуть не заботило. Теперь же, когда она уже намеревалась отправиться исследовать окрестности, проблема поставила ее перед фактом. Впрочем, выход существовал. На полу возле ее ног смятой лежала белая простыня. Стало вдруг страшнее, когда девушка поняла, что эта простыня ее только что накрывала, как и других присутствующих здесь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});