Танец мертвых - Кристи Голдэн

Нереида изогнулась от боли, зажимая руками себе рот, чтобы задушить крик. Даже агонизируя, она понимала, что Дюмон будет больнее мучить ее, если она закричит.

Тление прекратилось.

– Может быть, теперь ты будешь благоразумнее хотя бы немного. Я хочу пройти сквозь топи. Сплавай через топи и скажи, какие проблемы у нас на пути. Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты посадишь нас на мель.

Быстроплавающая издала стон и кивнула. Она погрузилась в воду и пропала бесследно. Дюмон довольно улыбнулся. Нереида будет исследовать маршрут в воде, сова – с воздуха, а Уил будет прокладывать путь по поверхности. Путешествие обещает быть гладким, без особых приключений.

* * * * *

На рассвете судно отошло от причала. Отплытие было обманчиво веселым. Несмотря на ранний час, собралось много народа, желающего устроить настоящие проводы плавучему театру. Играла музыка. Мэр Фокелейн закатил речь в честь плавучего театра и его труппы. Ларисса заметила слезы на глазах некоторых женщин и подумала, что за короткое время Сардан успел сломать немало сердец.

Удалявшееся судно салютовало городу сначала музыкой собственного оркестра, затем звуками каллиопы на корме. Все, кто был на палубе, прощально махали руками удалявшемуся городу. Скоро гавань исчезла из вида.

Лариссе понравился размеренный ход судна, шум гребного колеса, постоянная вибрация парохода. Это всегда сулило перемены, новые начинания. На этот раз плавание предвещало страхи. Ей оставался лишь один день на борту: ночью она планировала бежать.

Казалось, деревья стараются зацепить «Мадемуазель», направлявшуюся в топи. Скоро небо было заслонено шатром из веток кипарисов. Оторвавшиеся ползучие растения и ленты мха, по существу, цеплялись за судно, оставляя на нем свои следы.

Ларисса стояла на главной палубе на корме, наблюдая, как гребное колесо равномерно вращается. Следом за пароходом оставались оторванные корешки и мириады всякой мелочи, качающейся на поднятых волнах. Наблюдая за деревьями, Ларисса была готова поклясться, что они смыкались, закрывая судну обратную дорогу. «Но, конечно, это играет моя фантазия: ведь деревья не могут передвигаться».

– Боже, какой прелестный вид, – с сарказмом произнес Сардан, вставая позади ее и следя за ее взглядом. Он откусил от яблока и предложил откусить Лариссе.

Ей пришла в голову идея. Она светло улыбнулась певцу.

– Да, – сказала она игриво, глядя ему в лицо, – вид прелестен.

Она взяла предложенное яблоко и откусила от него. Если она постоянно будет в обществе Сардана, она, возможно, избавится от угрожающего внимания Лонда и Дюмона.

Пораженный ее неожиданным вниманием, Сардан уставился на Лариссу. Он распрямился во весь свой немалый рост и расправил грудную клетку. Они поболтали некоторое время. Сардан поделился сведениями, которые Лариссе были уже известны, хотя ей пришлось сделать большие глаза, выказывая свой интерес. Чтобы произвести впечатление, Сардан обратил внимание Лариссы на бревно в воде:

– Видишь это? Выглядит как безобидное бревно. Теперь смотри!

Он схватил яблоко и швырнул его в цель. Бревно внезапно обернулось крокодилом и живо задвигалось в воде, хватая яблоко.

У Лариссы сперло дыхание. Через некоторое время вода опять забурлила. Вокруг крокодила обвились щупальца, которые быстро затащили хищника в глубину. По воде пошли пузыри, затем все стихло.

Ларисса посмотрела на Сардана. Тот был смертельно, бледен и стоял жестко вцепившись в поручни. Почувствовав на себе ее взгляд, он, однако, быстро оправился и нарочито спокойно сказал:

– Больше кормить крокодилов я не буду.

Для обостренных чувств Лариссы день повернул на вечер слишком быстро. Тени удлинились. Неуютные даже в дневное время берега стали выглядеть угрожающе. Как и каждый вечер со времени ее прибытия сюда, Ларисса услышала барабанную дробь, которая здесь была более слышна, хотя только для нее.

Ларисса заставила себя съесть обед – кто знает, когда ей придется по-настоящему снова поесть. Она пробыла на палубе допоздна вместе с внимательным к ней Сарданом. Наконец настало время действовать.

Она редко расставалась с бусами, на которых был корень, и который ей дал Уилен. Прошлой ночью он дал ей дополнительные охранные травы в пакетиках, которые он называл «мешочки для колдовства». Согласно его инструкции, она разместила их по всей каюте. Она чувствовала себя надежнее всего в своей каюте этого прекрасного корабля, который все более начинал напоминать тюрьму.

Она взяла один из мешочков для колдовства. Став на колени у запертой двери, она развязала мешочек и насыпала тонкой полоской крошки земли на деревянный пол каюты.

«Никакое зло не пересечет эту линию, никакое злобное существо», – учил ее Уилен.

Она поднялась и начала упаковывать вещи, включая мешочки для колдовства, в мешок. Перебирая вещи в комоде, она натолкнулась на медальон. Она села на койку, рассматривая его. Дюмон показал, что его словам не следует верить, но о своем отце она знала только со слов Дюмона. Что же в действительности произошло между Дюмоном и ее отцом?

Раздался стук в дверь, Ларисса вздрогнула.

– Кто там?

– Это Касильда.

У Лариссы вырвался вздох облегчения, однако ноги ее не слушались. Постепенно овладев собой, она открыла дверь. Касильда смотрела на нее все тем же пустым взглядом.

– Заходи, Касильда, – пригласила она, возвращаясь на свою койку. – Я не думаю… – Ларисса в ужасе замолкла.

Касильда не могла преодолеть порога. Певица поднимала руки, пытаясь втолкнуть себя в каюту, но наталкивалась на невидимую преграду. Выражение ее лица не изменялось, когда ее усилия войти приводили к столкновению с прозрачной стеной. Земляная магия Уилена стояла на ее пути. Ларисса с ужасом наблюдала ее мучительные попытки. Касильда не была больна, что-то произошло с ее сознанием. Ларисса вспомнила: «Никакое зло не пересечет эту линию, никакое злобное существо».

Минут через пять Касильда прекратила свои попытки и не мигая посмотрела на Лариссу, которая не смогла оторвать своего взгляда от ее пустых глаз. Затем Касильда повернулась и пошла.

В один прыжок Ларисса подскочила к двери и заперла ее, прислонившись на мгновение к ней. Затем она схватила свой мешок. Вместе с Уиленом они решили ждать до вечерней зари, но после того как Ларисса увидела, что случилось с Касильдой, она не захотела оставаться на борту «Мадемуазель» ни минуты лишней. Топи сразу показались более привлекательным местом, нежели судно.

Тихо, насколько это было возможно, Ларисса открыла дверь и выглянула. Никого не было. Вздохнув глубоко, она вышла из каюты и, посыпая крошками земли дорожку за собой, пошла. Когда она спускалась по трапу, ей показалось, что ее шаги гулко отдаются по всему кораблю, однако ей никто не встретился.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});