Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Je vais quitter Langely Castle la semaine pro-chaine. Quand te reverrai-je?[29]
Роберт ответил, хмурясь:
– J'ai beaucoup a faire avant de retourner a Montrose. Je me mettrai en rapport avec toi plus tard[30].
Элизабет, не подавая виду, что рассержена, обратилась к ним с очаровательной улыбкой:
– Si vous voulez, je реuх sertir afin que vous puissiez regler vos affaires entre vous[31].
И прежде чем отвернуться, Элизабет заметила на лице француженки удивление. А Роберт смотрел вслед своей удаляющейся жене с видом довольным и гордым.
Глава 13
Лучи утреннего солнца осветили серое небо. Иней укрывал землю и деревья ледяным плащом. Из ноздрей и ртов всхрапывающих лошадей валил пар, они нервно били копытами о схваченную морозом землю. В студеном воздухе стоял острый, неприятный запах.
Элизабет дрожала, и ей очень хотелось побыстрее отправиться в путь. Она взглянула на мужа. Роберт и Дэвид, сблизив головы, о чем-то совещались.
Когда Роберт сказал Элизабет, что он должен объехать свой клан, она решила, что это просто предлог, чтобы уехать к Дезире дю Плесси. Поэтому молодая женщина была приятно удивлена, когда тот заявил – он надеется, что жена поедет вместе с ним. Как ни странно, но Элизабет согласилась на это предложение.
Окончив разговор, Роберт дружески похлопал Дэвида по плечу и подошел к Бет.
– Вы готовы, миледи?
Он протянул ей руку, чтобы помочь сесть в седло, Элизабет приподняла юбку, и тут Роберт заметил, что на ней – штаны в красно-черную клетку. Новоиспеченный граф Керкленд раскрыл рот от удивления.
– Что это такое?
Элизабет помедлила в стремени, прежде чем перенести ногу через седло, соблазнительные округлости ее derriere[32] в черных и красных клетках были совсем близко, у самого лица Роберта. Бет насмешливо глянула на него сверху вниз.
– Очевидно, надето в знак уважения к вам, милорд.
Графиня села в седло, Роберт тоже. В его глазах плясали огоньки смеха.
– Вы сказали мне, что надели наши цвета на сердце в честь моего отца. Должен ли я придавать какое-либо значение вашему поступку на этот раз, миледи?
– Вы чрезвычайно проницательны, милорд. Видите ли, ваш отец мог предъявить права на мое сердце. В то время как вы, сэр, вы никогда не сможете претендовать ни на что, кроме того места, на котором я сижу.
– Не хотите ли вы сказать, что хотя бы ваш «низ» выполняет наш брачный договор? – И Роберт ухмыльнулся.
– Ваша глупость, сэр, только подтверждает то, что, кроме нескольких часов, по принуждению проведенных с вами в постели, у меня с вами нет ничего общего.
Тут Роберт запел со злобной радостью:
Увы, моя девица
На меня гневится:
Не отдает мне сердце,
А только ягодицы...
Годится!
– Сэр, если вы и дальше намерены выражаться столь вульгарно, я поверну обратно и вернусь в Эшкерк. Возможно, женщины, в обществе которых вы бываете, и не смущаются подобными разговорами, я же нахожу их оскорбительными. Боюсь, ваше общество для меня всегда будет невыносимо.
Однако Роберт был не из тех, кто отмахивается от брошенной перчатки. Он проговорил:
– Как можете вы быть столь уверены в этом, Элизабет?
Элизабет повернулась к мужу. Теперь они смотрели друг другу в глаза, и ни один не хотел первым отводить взгляд.
– Милорд, советую вам ни минуты не сомневаться в том, что моя воля не слабее вашей. То, что я подчинилась вашей грубой силе, еще не значит, что я сдалась. В нашем поединке вы сильнее меня, милорд. Но не забывайте, существует еще и хитрость. Честно говоря, я считаю большинство горцев дикарями. Но вы, милорд, худший из них всех, поскольку вы знаете, как должно себя вести, но делаете вид, что не знаете. Ваши люди насквозь пропитаны семейной и родовой спесью, но при этом спокойно смотрят, как вы бездельничаете и пьянствуете, в то время как земля у вас пребывает в запустении. И в то же время вы готовы ринуться в любую кровавую битву, какая подвернется, лишь бы показать свою храбрость.
В глазах Роберта вспыхнул злой огонь.
– Сударыня, наши недоброжелатели часто возводят на нас напраслину. Наша земля – сплошные скалы и склоны. На ней особо не развернешься, и все же мы используем каждый клочок нашего любимого Хайленда. Мы возделываем то, что можем, там, где можем. По-моему, это называется не праздностью, а... как-то по-другому. Что же до этих дикарей, – продолжал Роберт, – о которых вы говорите с таким презрением, они вовсе не должны менять свои обычаи ради вас и только потому, что вы считаете другие обычаи лучшими. Ведь враги уважают и боятся их. Я же полагаю, что не обязан оправдывать или объяснять мою преданность и привязанность к ним, поскольку я одной с ними крови. И вы тоже должны быть им преданны. Уважение же нужно заслужить.
Элизабет передернула плечами.
– А почему это, сэр, я должна быть им преданна?
Роберт ответил тоном, не терпящим никаких возражений:
– Потому что вы моя жена, Элизабет.
«Как мне надоели эти гляделки, – подумала молодая женщина. – Он, наверное, часами перед зеркалом упражнялся».
– На один год, милорд. – И Бет пустила свою кобылку вскачь.
Следующие четверть часа они ехали молча. Каждый погрузился в собственные мысли. Элизабет была сбита с толку своим двойственным отношением к Роберту Керкленду. С одной стороны, она была целиком во власти мужа, и хотя старалась не поддаваться, но в постели он всегда умел сделать так, что она отзывалась на его ласки. Элизабет сама себя ненавидела за эту слабость. Но Роберт разжег в ней скрытый огонь. Конечно, если этот огонь уже занялся, любой мужчина сможет превратить его в костер!
Вскоре они подъехали к маленькой горной деревушке Керкмуир, состоявшей из нескольких домов, кузницы и церкви. Дома – простые прямоугольные постройки без окон, сложенные из грубого камня, не скрепленного раствором, с соломенными крышами. Каждый дом был разделен на две половины: в одной жили люди, в другой – домашний скот. Единственная дверь вела в оба помещения.
Хотя большая часть членов клана Керклендов принадлежала к протестантской церкви, Элизабет с удивлением заметила, что храм в деревне – католический. Он сохранялся для тех, кто придерживался старой веры. Это было маленькое простое здание, тоже без окон, со стенами – из прутьев, обмазанных глиной. Единственным украшением его был алтарь из березового дерева и распятие, висевшее на стене.
Супруги остановились у самого большого дома в деревне. Роберт спешился, помог Элизабет сойти с лошади. Человек, появившийся в дверях дома, заслонил собой весь дверной проем. Ему было по меньшей мере лет восемьдесят. Волосы – совершенно белы. Одет – в типичный костюм горца: простую белую рубаху, плед, закрепленный на поясе ремнем, на ногах броги, килт до колен; поверх рубашки – безрукавка из оленьей кожи.
- Утро нашей любви - Эйна Ли - Исторические любовные романы
- В путь за любовью - Эйна Ли - Исторические любовные романы
- Очаровательная незнакомка - Эйна Ли - Исторические любовные романы
- от любви до ненависти... - Людмила Сурская - Исторические любовные романы
- Кинжал с красной лилией - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Крепостная навсегда - Елена Езерская - Исторические любовные романы
- Закатная повесть - Корзун - Исторические любовные романы / Периодические издания
- Тайна Царскосельского дворца - Анна Соколова - Исторические любовные романы
- Кинжал и яд - Жюльетта Бенцони - Исторические любовные романы
- Долг чести - Карен Хокинс - Исторические любовные романы