Путь - Антоний Амурский

— Она бы не упала, если бы не была такой пьяной! — тут Марио вспылил.

Ди лишь отстраненно перевел взгляд на него:

— Я же не наливал ей. Она сама брала у меня бутылку, сама откручивала крышку и лила себе в рот. Вот такая видимо, судьба у нее. И у меня. Страдать по ней. А какая она прекрасная была! Какая красивая! Жить бы да жить еще! Какая-то нелепая случайность!

— Я все же думаю, судьбой ей уготовано было все-таки больше. Чем просто лететь с криками с крыши через ночь.

— Да, да… Жалко конечно, что она не умела летать.

С коридора послышались девичьи смешки. Через две секунды в проеме появилось улыбающееся девичье лицо, которое тут же приняло обеспокоенный вид.

— О, Боже! Джей Ди, что с тобой случилось?

Ди нахально улыбался. Было видно, что и улыбаться ему было больно.

— Все в порядке, милая! На «бандерлогов» нарвался! Проходи-те.

«Юленька» с подружкой зашли в студию. Девчонки были хороши, в летних топиках и мини-юбках. Юля села вплотную к Ди.

— Так может надо скорую было! Смотри, у тебя гематомы! Видишь нормально?

— Да не кипишуй, подруга! Заживет как на старой собаке «Джей Ди»! Только мазью помажь!

— Ах, да, Олеся! Доставай мазь.

Дон Хуан прошел обратно за стойку с пультами. Олеся извлекла из огромной сумки мазь, затем бутылки с мартини и водкой.

— Это вы прям из царских закромов достали! — одобрительно крякнул Ди.

— Сиди, не двигайся!

Юленька увлеченно начала наносить на лицо Ди обширный слой мази так, как будто делала массаж. Олеся с интересом разглядывала студию. МС опять резко зыркнул на Ди.

— Йоу, йоу, потише, красотка! Еще чуть-чуть и ты мне глаз выдавишь!

— Прости, Джей Ди.

— Давай, заканчивай, забетонировала все что можно.

Юля закрутила мазь и положила ее на стол. С неприязнью глянула на грязный пол, выпивку и Марио.

Ди потянул ее и усадил к себе на колени: «Ну вот теперь и поздороваемся!»

— Юленька, деточка, привет! Давно не виделись! — и Ди начал ее тискать. Она вульгарно захохотала.

Олеся передвинулась по дивану ближе к Ди и с интересом взглянула на Марио. Марио лишь отвел взгляд в сторону. Перед глазами стоял образ причитающего Ди.

— А кто из вас сегодня больше плохая? Или как это сказать, «плохее» чем другая? А? — Ди одной рукой трогал Юлю за ягодицы, а другую уже разместил на бедре у Олеси. — Марио, будь ласка, нашевели там стаканы, в бочке. Это кстати мой большой друг — Марио. Марио, это Юля и Олеся.

Марио с улыбкой кивнул.

— В какой это бочке? Первой, второй?

— Вон в той! — указал Ди на ту, которая стояла слева от входа. — Это у нас типо бар. В той бочке стаканы, рюмы, алко… А во второй там… Ну, вообщем, не важно. Короче, такая задумка местного дизайнера — Ди ехидно переглянулся с Дон Хуаном. Тот ответил улыбкой.

Приблизившись, Марио разглядел небольшую дверцу. Открыв ее, увидел несколько полочек с посудой. Ди удовлетворенно следил за ним:

— Дизайнерская бочка, мне нравится! Даже со старой студии ее забрали! Наливай, Марио!

Свят пить не хотел. Но и отказать другу бы не получилось. Марио принялся наполнять стаканы и шоты[15]. МС приблизился к столу.

Развеселая компания стукнулась посудой и опрокинула в себя граммы алкоголя. В голове Марио промелькнуло, что веселье у него вызывает отвращение.

«Очнись!» — сказал Ди и занюхал запахом волос Юли.

Немного сообразив, Марио понял, что ему показалось. Ди на самом деле сказал «Кысь-кысь!», поперхнувшись.

— Джей Ди, ты нам обещал записать диск! — обиженно уставилась на него Юля.

— Да, кстати! — подключилась Олеся.

— Что, правда, что ли, обещал? — Ди сделал невинно-удивленные глаза, — правда пообещал? Тогда ладно, «Эм-си», подай там дисочек.

МС немного поковырялся на столике сбоку, и достал диск в картонной обложке. Марио издали разглядел, что на обложке напечатано что-то интересное.

— Тут, короче, пара сетов двухчасовых. Которые самые-самые. И что-то тут еще… — Ди перевернул обратной стороной, — а! И еще с десяток ремиксов средней паршивости, но «потанцулить» пойдет! Держи!

И протянул диск Юле. Тут же резко отдернул руку:

— Нет, пожалуй, я его отдам Олесе! А вы вместе послушаете!

Юля не знала, как лучше среагировать, поэтому просто насупилась.

Марио жестом попросил Олесю передать ему диск.

Обложка представляла собой прямоугольный кусок картона, перегнутого посередине. В разрезы на одной стороне был вставлен диск. Картон был приятен на ощупь, а общий дизайн обложки ничуть не вызывал ощущения, что в руках находится совсем простая в изготовлении вещь.

Фотография Ди на лицевой стороне обложки была просто прекрасна. Его сфотографировали сзади с левой стороны на «капитанском мостике». Левой рукой он держался за манипулятор, правую вытянул вверх с вытянутыми указательным и средним пальцем. На нем были неизменные белые наушники. Фотография передавала напряжение момента, как будто вот-вот Ди взорвет фейерверки.

На задней стороне была напечатана небольшая профильная фотография Ди и список содержимого диска.

— Так, ну что, кто победил в прошлом сезоне? Правая или левая? — и Ди укусил Юлю за грудь.

При всем своем внимании к Юле, Ди не забывал поглаживать и Олесю. Марио стало противно. Уже совсем было не похоже, что Ди был расстроен смертью Анджелы.

Совсем не хотелось пить. И смотреть на наигранное веселье Ди. «Или это его грусть-печаль была игрой?».

— Пойду, пройдусь, — с видом, что убеждать остаться его бесполезно, Марио поднялся.

— Чувак, все только собрались! Давай еще попьем! Или я за аппарат встану, для тебя!

Марио пожал МС руку. Ди понял, что Марио не шутит.

— Спасибо, Ди, в следующий раз. Серенаду мне — и Марио улыбнулся на прощанье. — Пока!

Марио покинул студию.

* * *

Свободная Душа парила над облаками. Веки ее были зашиты. Нос ее был зашит. Уши ее были зашиты. Душа сама зашила их, чтобы подавить все те чувства, которые звали ее, которые хотели свергнуть, убить Душу.

Душа могла лишь говорить. Шептать те слова, которые придавали ей сил быть свободной.

Внизу, там, под облаками, были другие Души. Они были красивее Свободной Души. Их голоса разносились мелодичными переливами под облаками, а запахи, издаваемые их Духом, способны были ввести в эйфорию.

Они завидовали друг другу. У кого-то был лучше голос, кто-то выглядел еще красивее и Дух был лучше. Они хотели, чтобы другие Души стали неистово кашлять, издавать неприятный запах и стали обезображенными. И тогда они, Единственные Души, стали бы самыми красивыми, голосистыми и приятнопахнущими. Души улыбались друг другу, но в тайне проклинали окружающих. И было им нелегко в их красивом мире.

Свободная Душа не была такой красивой или приятно пахнущей как те, внизу. У нее не было роскошных ниспадающих шелковых облачений. Но она была Свободной…

— Возжелание всего того, чего не положено, да оставит меня.

Душа знала, что когда-нибудь ее завязи спадут сами собой, и она сможет слышать и видеть. Она сможет чувствовать другие Души и оставаться Свободной. Но не теперь.

Душа радовалась своему полету. Она была одна, и этого ей было достаточно. Она научилась не думать, каково им там внизу, с красивыми голосами, облачениями и белоснежными крыльями, которые не могли поднять их Души.

— …И да остави всяких сомнений, рождающихся в истинном Пути моем. Остави все помыслы и желания мыслей и жизней других Душ. И оставь только право быть свободной.

Душа улыбнулась. Она прочувствовала взмах своих крыльев, которые были настолько свободными, что могли поднимать Душу высоко-высоко. Она почувствовала, как ветер веером подхватывает и прокатывается по всей плоскости крыла. Как каждое перышко ударяется о ветер и ликует от безграничного ощущения свободы. Как ее далеко не новые одеяния в потоках ветра скользят волнами по Душе.

Душа помнила, когда она была там, внизу. Она была, как эти Души, пока не приняла решения оставить свои мысли. И тогда она зашила свои очи, дабы не порождать завистливые желания иметь такой же Дух и такие же облачения, как у других. Зашила ноздри свои, чтоб не чувствовать тот запах от других Душ. И зашила с большими страданиями уши свои, дабы не слышать сладкоголосье тех, у которых были лучшие голоса. И тогда стала Душа Свободной и воспарила к небу.

Душа верила, что скоро она полностью очиститься и сможет снова узреть и почувствовать. Но уже без всего порочного. А пока она наслаждалась захватывающим ощущением полета.

* * *

Наступал вечер. Выйдя из подвала, Марио достал телефон и разглядел «21:41» на дисплее. На улице было еще светло, первые несмелые сумерки начали прокрадываться из длинных теней. Движение рассеивалось, город готовился к ночи.

Марио поднимался вверх по улице. Прямо по направлению виднелся вход в «Jay Way». Ранним вечером он был ничем не примечателен.