Бойтесь своих желаний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна

— Ты сегодня такая красивая.

— Ты говоришь мне это каждый день.

— Неприятно? Я перестану.

— Какой-то ты слишком сговорчивый сегодня, — прищурившись, говорю я. А все только ради того, чтобы увести от темы комплиментов. Не могу принимать их, когда он говорит это таким голосом: проникновенным и серьезным. Когда шутливо произносит похвалу, я шучу вместе с ним, и легко воспринимаю это. Но когда вот так… я теряюсь.

Миша, судя по всему, уже уловивший неловкость, которую я испытываю, переводит все в шутку.

— Это я коплю твою расположенность, чтобы потом вылить на тебя ушат холодной воды.

— Да? И в чем же это будет заключаться? Или ты говоришь именно то, что имеешь в виду?

Он смеется.

— Нет, я не собираюсь окатывать тебя водой. Например, я могу на сегодняшнем празднике по всеуслышание объявить, что мы женимся. Природная деликатность не позволит тебе отказать мне у всех на глазах, и так мы будем помолвлены.

Я ахаю.

— Твоя наглость просто не знает границ! — восклицаю я, а Миша подмигивает.

— Я сейчас ляпнул, не подумав. А, обмозговав, понял, что это блестящая идея.

Теперь я хмурюсь.

— Даже не вздумай провернуть такое.

— Не волнуйся, Белочка. Предложение я буду делать в интимной обстановке. Ну поехали.

Мы прибываем в ресторан, когда все гости уже на месте. Мне немного неловко подходить к имениннице под таким количеством заинтересованных взглядов. Миша поддерживает меня за поясницу, пока ведет к Инне Владимировне. Она встает из-за стола и широко улыбается, встречая нас. Мы расцеловываемся, поздравляем именинницу и наконец занимаем свои места за столом. У меня голова идет кругом от количества незнакомых лиц и разнообразия блюд. Дальше начинается череда поздравлений, тостов и разговоров. Сидящий рядом мужчина легко увлекает меня в обсуждение пород собак, а я рассказываю ему о своей фобии. Он оказывается тем самым кинологом, который занимается собаками Лавровых и убеждает меня, что я нуждаюсь в общении с собаками, чтобы перестать их бояться и начать любить.

Миша сжимает мою талию и, наклонившись через мое плечо, с улыбкой говорит:

— Илья, это моя женщина.

Кинолог смеется.

— Я в курсе.

— Прямо вот совсем моя, — не унимается Миша. — От макушки и до кончиков пальцев на ногах.

Я краснею и легонько шлепаю Мишу по бедру.

— Прекрати, мы просто общаемся.

— Если бы я не встрял, Илья уже предлагал бы тебе приехать в его тренировочный центр для собак, где обхаживал в надежде заработать твое расположение. Я прав? — спрашивает он Илью, а тот со смешком кивает.

— План был примерно таков.

— Ах ты коварный тип гражданской наружности! — притворно возмущаюсь я, а кинолог только пожимает плечами.

— В любви и на войне, Уленька.

— Не называй ее Уленькой, — строго говорит Миша, но мы все понимаем, что эта суровость напускная. Уж не знаю, какие там у него отношения с Ильей, но, на первый взгляд, мужчина совсем не собирался уводить меня у Миши.

— Не перегибай, — шиплю я, когда Илья, подняв руки и признав капитуляцию встает и удаляется из поля зрения.

— Да если бы я не встрял, то он бы уже записывал твой номер.

Я прищуриваюсь.

— Ты хочешь сказать, что я так просто раздаю налево и направо свой номер?

— Нет, но у некоторых мужчин есть суперспособность затягивать в омут невинных белочек так быстро, что те сами не замечают, как уже оказываются у него в постели.

— Илья не такой.

— Ты там знаешь, — хмыкает Миша.

Час спустя я подпираю плечом колонну в ресторане, глядя на то, как по танцполу движутся пары. Миши нигде нет. Минут двадцать назад он вышел поговорить с Марком, и с тех пор я его не видела. Танцевать хочется до дрожи в коленках, я так давно этого не делала, а мой мужчина ни разу еще сегодня меня не пригласил.

— Подарите мне танец, прекрасная незнакомка, — раздается справа от меня.

Я смотрю на мужчину средних лет, который галантно вытянул руку ладонью вверх и слегка склонил голову набок. У него на лице написано, что он хищник, но что я потеряю, если потанцую с ним? Вкладываю свою ладонь в его, и мы выходим на танцпол. Мужчина не позволяет себе лишнего, не трется об меня и не прижимается чересчур сильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Аркадий, — представляется он с улыбкой.

— Ульяна.

— Какое красивое имя.

— Спасибо.

Он улыбается, а глаза ощупывают мое лицо. Мне кажется, Аркадий из тех мужчин, которые за несколько секунд способны считать собеседника. Я же говорю: хищник. А еще, думаю, он очень состоятельный человек, привыкший добиваться своего. В другой обстановке я бы, может, даже клюнула на него, несмотря на существенную разницу в возрасте между нами. Только вот мое сердце уже занято. Миша прочно устроился в нем, и теперь там нет места для кого-то другого.

— Вы здесь одна? Как познакомились с Инной?

— Я — девушка ее сына.

— Марка или Миши?

— Мишина.

— О, серьезно? Я уж и не думал, что этот парень себе кого-то найдет.

Я хмурюсь.

— Почему вы так говорите?

— Со мной можно на «ты». — Он подмигивает.

— Меня пока все устраивает.

Аркадий усмехается.

— А ты крепкий орешек, Ульяна. — Я ничего не отвечаю на это замечание, и мужчина все же решает ответить на мой вопрос. — Миша очень требовательный парень. Девушка должна соответствовать всем его критериям и должна пройти строгий отбор, чтобы занять место в его жизни. Что же тебе пришлось сделать, чтобы он клюнул на тебя?

Мне не нравится этот разговор, и теперь уже не нравится и сам Аркадий. Подленький дядечка, который раздражает меня своими умозаключениями. Мой Миша совсем не такой. Он легкий и невероятно любвеобильный. А еще открытый и веселый. А Аркадий говорит о нем так, как будто совсем о другом человеке.

— Ну, во-первых, мне ничего делать не пришлось, Миша все сделал сам, потому что из нас двоих мужчина именно он. Как-то не пристало девушке завоевывать мужчину, не считаете? — Стерва во мне выпрямляет спину, готовая защищать свое.

— Считаю, — хмыкает Аркадий. — А во-вторых?

— А во-вторых, он на меня не клевал. Ему понравилась девушка — он начал действовать.

— И как быстро ты сдалась под его напором? — прищурившись, спрашивает он.

— Не быстро, — цежу сквозь зубы.

— Но ты сильно не расслабляйся, Миша любит часто переобуваться.

— И что это должно значить? — хмуро спрашиваю я.

— Он любит разнообразие, если ты понимаешь, о чем я. — Он играет бровями, а мне уже хочется остановить этот танец и ка-а-ак вмазать ему по самодовольной роже! Но вместо этого я склоняю голову набок и расплываюсь в самой елейной улыбке, на какую сейчас способна.

— Вообще-то, мы с Мишей помолвлены.

Как только слова вылетают из моего рта, я наблюдаю, как постепенно — словно в замедленной съемке — вытягивается лицо Аркадия. Ага, покер-фейс мы делать умеем, но бесстрастно воспринять шокирующую новость — нет. Я бы сейчас могла позлорадствовать и все такое, но, боюсь, у меня самой внутри нарастает такой же шок, как и у Аркадия. Все то, что сегодня говорил Миша насчет предложения, я отвергала и запретила ему даже думать о таком, а теперь сама… Ой, мамочки!

Глава 22

Когда Миша появляется в зале, я уже вовсю принимаю поздравления с помолвкой. Этот Аркадий оказался тем еще треплом. Не успели отзвучать последние аккорды песни, под которую мы танцевали, как уже половина гостей была в курсе моего обмана. Самое страшное, что этот мужик первым рванул поздравлять Инну Владимировну и Тихона Михайловича. Мне кажется, я сейчас сгорю со стыда. А когда Миша подходит ко мне, и половина гостей начинает кричать «Поздравляем» и хлопать, я вообще готова провалиться сквозь землю. Миша натянуто улыбается и кивает, а потом тихо спрашивает меня:

— Что я пропустил? Почему они все глазеют на меня? И с чем поздравляют?

— С нашей помолвкой, — выдавливаю из себя и вижу, как брови Миши в одно мгновение скрываются под упавшими на лоб волосами.